Исторический и околоисторический юмор

[Kapitan]

2Kirill

В И-те нет, а сами газеты, увы, недоступны...

Звиняйте...

[Qasqyr]

2Аналитик

Люблю Иносми. Такие перлы пишуть перцы.

 

Примерно тоже самое мне говорили югославы, которых нагнули за считанные недели в апреле 1941го.

[Kirill]

http://svjatoy.livejournal.com/44335.html?style=mine#cutid1

А вот из реальной истории.

"Волшебное слово" (Дню ВВС посвящается)

Тимофей Пантелеевич Пунёв был фанатом ВВС.

Настоящим.

И даже когда их бомбардировочный полк, в придурошные 60-е, перевели в морскую авиацию, и все летчики были вынуждены переодеться в чёрную морскую форму, только он один продолжал ходить на службу в форме ВВС. Хулиганство, конечно, но такой характер.

Заговорили мы как-то с ним об Александре Ивановиче Покрышкине.

Сам Пунёв с Покрышкиным был знаком. Не то что-бы очень близко, но и не шапочно.

Было у них время пообщаться, когда 36-й Гвардейский бомбардировочный авиаполк (в котором и воевал Пунёв) летал под прикрытием 16-го Гвардейского истребительного, которым командовал Покрышкин.

Это я знал.

В разговоре, я заметил, что в настоящее время, не подтверждается тот факт, что Покрышкин сбил 59 самолётов. По документам максимум выходит 45-46-ть.

Пунёв только презрительно хмыкнул.

- А ты думаешь, меня ебёт, сколько он сбил самолётов?

Тут уже хмыкнул я, только непонимающе.

- Повторяю вопрос, неужели ты думаешь, что меня, как летчика-бомбардировщика, ебёт сколько самолётов сбил Покрышкин?

А Пунёв продолжает:

- Неужели ты думаешь, что в масштабах войны, это такая большая разница 45-ть и 59-ть?

На секунду он замолчал.

- Возьмём другой пример – Хартман. Сколько у него там записано?

- 352-а…

- А сколько Советский Союз выпустил боевых самолётов?

- Если мне не изменяет память то, тысяч 20-ть до войны, тысяч 130-ть за войну, и тысяч 20-ть нам поставили союзники…

- Вот! Прямой ущерб противнику от 352 сбитых – это капля в море. И по материальным затратам, и по людским. Даже в масштабах наших ВВС. А если брать в масштабах всей войны, это еще меньше, чем капля. Если говорить реально, то прямой урон нанесённый врагу, что Хартманом, что Покрышкиным, одинаково незаметен.

Вот тут я удивился по-настоящему, о чём Пунёву тут же и сказал.

- А что тебя удивляет? Они же истребители... – тут он слегка, но презрительно оттопырил нижнюю губу – запомни, настоящий урон врагу наносят ударные машины, а именно мы – бомбардировщики. Истребители, это так… обслуга.

Тут я понял, что Тимофей Пантелеевич в очередной раз сел на своего «любимого конька».

- Вот ты заладил «боевой счёт, боевой счёт…», а кого он по большому счёту ебёт, кроме пропагандистов? У истребителя-то настоящая задача какая? Обеспечить работу ударных машин, а «сбитые» это так … членометрия. Делать идиотам нечего, вот ( )ми и меряются.

- Ты вот думаешь, за что я Покрышкина уважаю? За то, что он мог то, чего не мог никто другой, а именно обеспечить на такую защиту в воздухе, которую я ни до, ни после того не встречал. Рассказываю…

Летали мы как-то бомбить одно «весёлое местечко», а именно железнодорожную станцию. А прикрывали её немцы истребителями – будь здоров! Каждый вылет – как экскурсия на тот свет. Ещё и до цели не доходим, а уже каждая девятка теряла по две, по три машины. Прикрытие не справлялось. Уж больно хороши немцы оказались. У-ух!.. Драли «мессера» и нас, и наших истребителей, только щепки из «лавочкиных» во все стороны летели.

Слетали мы так раза два-три, и тут комполка Мозговой, уж на что был крепкий мужик, а не выдержал – давай названивать в Армию, что бы прислали нормальное прикрытие, а не этих слабаков.

Видать, станцию надо было разнести во чтобы-то ни стало. Поскольку уже ближе к вечеру приземляются на наш аэродром «аэрокобры». 16-й Гвардейский истребительный.

Встречаемся за ужином, в столовой лётного состава и, поначалу, эти ребята мне не понравились. Истребители и так народ легкомысленный, а эту уж как-то чересчур весёлые были. «Не ссы – говорят – «бомбёры», прикроем, хер кто подлезет!...» Я одному старлею (Голубев была его фамилия, мы потом с ним закадычными друзьями стали) говорю: «Да тут и до вас были.. Тоже «да мы, да всех, ( )ь, порвём!..», а как до дела дошло, так фрицы им живо морды-то начислили!..» А старлей мне (да так знаешь, со смешком): «Спакуха!.. Знает наш Александр Иванович волшебное слово. Как скажет – фрицы разбегаются». Я ещё и подумал: «Пиздабол!..»

Утром готовимся к вылету. Начальники штабов докладывают: «1-я девятка идёт … 2-я – идёт… 3-я… группа боя располагается… непосредственное прикрытие …» – вообщем всё как обычно.

Ладно, взлетели, построились.

Смотрю вверх – «кобры» висят над нами. Это хорошо.

Понятное дело – радиомолчание. Я проверяю каналы станции, щелкаю переключателем, и вдруг слышу на волне истребителей: «Внимание! Я «сотый»! Иду на работу!»

Я при( )л. Радиомолчание это основа основ внезапности нанесения удара. Нас всю войну этому правилу немцы учили. И пока они в наши головы это правило не вколотили, мы своей кровью не один раз умылись. Хорошо помню, что я штурману сказал: «Вернёмся, и огребёт этот майор (а Покрышкин тогда майором был) по полной! Сорвал, ( )ь, вылет! Готовься, сейчас «мессера» полезут!»

Но, что ты думаешь?!.. Доходим до самой станции – в воздухе ни одного фрица. Как вымерли!.. Зенитный огонь был сильнейший, но это уже не то, полегче.

Ну, думаю, будут нас на обратном пути ловить. Как отпикируем, в кучу собьёмся, тут то нас и начнут!..

Ага, щаззз… Ни одного!.. Чистое небо!..

Приземляемся, истребители смеются: «Ну, мы же говорили!.. Прикроем».

Случайность, думаю. Повезло олухам.

Во второй половине дня ещё один вылет. На ту же цель.

Я на волну истребителей уже специально переключился, и опять: «Внимание! Я «сотый»! Иду на работу!»

И та же самая картина – ни одного немецкого истребителя в воздухе! Ни до цели, ни после.

За ужином мне Голубев напомнил: «Я же говорил, знает наш «батя» слово волшебное…»

Потом, мы под прикрытием 16-го Гвардейского сделали еще несколько вылетов. И во всех них, я вокруг наших «пешек» не видел ни одного немецкого самолёта. А уж зрение у меня было отличное (не поверишь, но «мессер» в воздухе я засекал километров за десять, если не за двадцать).

Вот с тех пор я Александра Ивановича Покрышкина уважаю как никого другого.

А что касается его "боевого счёта"...

Ну, вот тебе боевые вылеты Покрышкина. Честно слетал. И хотел бы кого-нибудь сбить, а как? Не дали ему немцы такой возможности.

Поэтому, ( )ми меряться… это оставь идиотам.

Понял?

- Понял.

- Ну и молодец. Пошли лучше винца выпьем. Я тут вино сделал, попробуешь…

Тимофей Пантелевич сам ставил вино, и у него хорошо получалось.

Он бы настоящим талантом.

[Аналитик]

http://gunter-spb.livejournal.com/89778.html#cutid1

Креативно...

Фошысская народная сказка "Эсэсовка-Унтерменш"

 

В некотором гау, в некотором крайсе, а проще сказать - в самом Берлине жил да был фюрер всея Германии. И было у него три любимца - истинных арийца: Генрих-рейхсфюрер, Райнхард-Вешатель, да Вальтер-шпион, шельма хитрая; за хитрость и прозвище ему было - Шельменберг.

Вот задумал как-то фюрер арийцев своих женить, хватит им по Лебенсборнам шастать. Призвал всех троих к себе, велел невест искать.

 

Первым вышел из рейхсканцелярии Генрих-рейхсфюрер. Идёт-бредёт, видит - птицеферма стоит, Маргарита-красавица курочек-индюшек кормит. Взыграло сердце молодецкое, пал Генрих-рейхсфюрер на колени перед девицей:

- Будь моей суженой!

Улыбнулась Маргарита, бровью соболиной повела, косы золотые за спину перекинула:

- Будь по-твоему, добрый молодец. Сумел поймать лебедь белую - тебе ею и владеть.

Привёл Генрих в Берлин свою лебёдушку. Обрадовался фюрер:

- Вот арийка истинная, статная, белокурая, да с правильным черепом!

Тут и свадьбу сыграли.

Настал черёд Райнхарду-Вешателю невесту искать. Вышел он на лодке в синее море, стал закидывать невод. Первый раз он закинул невод - пришёл невод с одною тиной. Он второй раз закинул невод - пришёл невод с травой морскою. Третий раз закинул он невод - пришёл невод с Линой фон Остен. Втащил её Райнхард в лодку, расцеловал в уста сахарные:

- Будь моей суженой!

Ничего не сказала Лина - только молча ему кивнула.

Привёл Райнхард-Вешатель свою невесту к фюреру. Обрадовался фюрер:

- Вот арийка истинная, статная, белокурая, да с характером стойким и нордическим!

Тут и вторую свадьбу сыграли.

Настал черёд и Вальтеру-шпиону за невестой идти. Не хотел он бумаги шпионские да резидентов верных без глазу хозяйского оставлять - однако же с фюрером не поспоришь. Повесил Вальтер буйну голову, вышел в чисту Польшу, сел на камушек, думает думу тяжёлую. Вдруг подбегает к нему полька - не полька, жидовка - не жидовка, человек - недочеловек... а в общем, так себе - самка унтерменша. Говорит она Вальтеру голосом человеческим:

- Возьми меня в жёны, я тебе пригожусь!

- Да на что ты пригодиться можешь, морда жидовская? - удивляется Вальтер. - Как я с тобой, пархатой, пред фюреровы очи светлые явлюсь?

- А ты всё ж женись, - не унимается девка. - Сам подумай: ну кто мне поверит, что я тебе женой прихожусь? Вот и будут при мне языками мести - успеть бы только весь компромат записать! А я ещё и на машинке вышивать умею!

Повеселел Вальтер:

- И то дело. Ну, идём, коли так.

И пошли они, солнцем палимые. Увидел фюрер Вальтерову невесту, огорчился:

- Совсем она у тебя не арийка: акцент - польский, шнобель - жидовский, и даже белокурости вовсе неравномерной... Ну да что уж делать, женись, раз привёл, видать, судьба у тебя такая.

Сыграли свадьбу. Генрих-рейхсфюрер и Райнхард-Вешатель насмехаются:

- Сам себя перехитрил, шельма абверская!

А Шельменберг только молчит, глаза хитрые прячет: жена ему уже на адмирала Канариса компромат принесла. Унтерменш - а старается!

Так и стали жить. Только вот Генрих-рейхсфюрер с Райнхардом-Вешателем всё при рейхсканцелярии крутятся, в чинах растут - а Вальтер-шпион как и пропал вовсе. Жалко стало его фюреру, решил он и ему дать шанс повыслужиться. Созвал любимцев своих, истинных арийцев, и говорит:

- Любимцы мои, арийцы истинные! Хочу я жён ваших испытать. Пусть-ка сошьют мне каждая по знамени - Вольфшанце украсить!

Кивнули арийцы, "Хайль!" рявкнули да разошлись. Вальтер-шпион домой чернее тучи пришёл. Жена с новым компроматом к нему - а он ей:

- Сгубила ты меня, жидовка пархатая! Приказал фюрер к завтрему ему знамя сшить, да не простое, а чтоб Вольфшанце украшать!

- Не печалься, - говорит жена, - ложись спать. Утро вечера мудренее.

Только Вальтер заснул - вышла его жена на крылечко, ногой притопнула, в ладоши прихлопнула, через голову перекинулась, скинула с себя шкуру жидовскую - и оборотилась прекрасною эсэсовкой.

Сняла с шеи серебряный свисток, дунула в него и приказывает громким голосом:

- А ну, бойцы мои, молодцы из дивизии "Мёртвая голова", встать передо мной, как на аппельплац контингент перед комендантом строится!

Глядь - стоят перед ней два молодца-эсэсовца:

- Чего изволите, госпожа комендант?

- Надо мне к утру знамя сшить - с орлами да свастиками.

Поклонились эсэсовцы и исчезли.

Утром будит жена Вальтера:

- Вот тебе сундучок железный, неси к фюреру, да по дороге не открывай!

Не поверил ей Вальтер - но делать нечего, пошёл.

А в рейхсканцелярии уже Генрих-рейхсфюрер да Райнхард-Вешатель над ним потешаются:

- Да что твоя жидовка может?

Тут фюрер выходит:

- Ну, любимцы мои, истинные арийцы - показывайте, что принесли!

Развернул своё знамя Генрих-рейхсфюрер. Шёлк алый полыхает - аж глазам больно, орлы золотые по углам - как живые, свастика на подвиги зовёт...

Улыбнулся фюрер:

- Хорошо твоё знамя, да уж больно ярко для Вольфшанце. Пусть же висит оно у тебя над входом в замок Вевельсбург, цитадель Чёрного Ордена!

Поклонился Генрих-рейхсфюрер, знамя на груди спрятал.

Развернул своё знамя Райнхард-Вешатель. Грубовата ткань - зато ни соль, ни ветер ей не страшны. Бледноваты краски - зато от воды морской не выцветут. Снова улыбнулся фюрер:

- Хорошо твоё знамя - однако зачахнет оно без моря. Так пусть развевается оно на флагштоке лучшего нашего линкора "Тирпиц"!

Поклонился Райнхард-Вешатель, место Вальтеру-шпиону уступил. Подал тот фюреру сундучок железный. Открыл его фюрер - и достал ну точь-в-точь Знамя Крови: даже дыры от пуль в нужных местах прорезаны и пятна крови вышиты. Просветлел фюрер лицом:

- Ну, Вальтер, ну, шельма хитрая! Знал, кого замуж брать! Будет твоё знамя у меня в Вольфшанце висеть, душу радовать! А тебе с сего дня быть штурмбаннфюрером!

 

Вздохнули Генрих-рейхсфюрер с Райнхардом-Вешателем. Впрочем, обид на Вальтера таить не стали - ибо и сами в чинах, и подаркам их фюрер своё уважение оказал.

А сам фюрер уже новое задание даёт:

- Посмотрел я, каковы ваши жёны искусницы, теперь хочу посмотреть, каковы они национал-социалистки. Пусть к утру каждая по речи сочинит.

Кивнули арийцы, "Хайль!" рявкнули да разошлись. Пришёл Вальтер-шпион домой мрачный, на компромат новый и смотреть не хочет. Жена к нему - а он ей:

- Сгубила ты меня, жидовка пархатая. Велел фюрер ему завтра речь принести, да не простую, а национал-социалистическую!

Улыбнулась жена:

- Не печалься, ложись спать. Утро вечера мудренее.

Только заснул - еврейка его шасть на порог. Ногой притопнула, в ладоши прихлопнула, через голову перекинулась, скинула с себя шкуру жидовскую - и оборотилась прекрасною эсэсовкой.

Сняла с шеи серебряный свисток, дунула в него и приказывает громким голосом:

- Секретарь мой верный, шарфюрер Жучке, а ну, встань передо мной, как капо перед лагерфюрером!

Договорить не успела - явился шарфюрер Жучке:

- Чего изволите, госпожа комендант? - а сам глядит влюблённо глазами печальными.

- Речь мне написать надо, да такую, чтоб за сердце брала и душу бередила. Чтоб марксисты клятые, едва её услышав, в НСДАП вступали!

Взмахнул Жучке длинными ресницами:

- Я не волшебник, я только учусь! Но для Вас что угодно совершу! Напишу речь, какую просите, - и исчез.

Утром будит жена Вальтера:

- Вот тебе папка кожаная, неси к фюреру, да по дороге не открывай!

Пошёл Вальтер в рейхсканцелярию. А фюрер уже там сидит, речи Генриха-рейхсфюрера и Райнхарда-Вешателя читает, восхищается:

- Хороша твоя речь, Генрих - заслушаются эсэсовцы. А твоей речью, Райнхард, РСХА на подвиги тайные во имя Рейха вдохновлять. Вальтер, а ты что принёс, показывай!

Протянул Вальтер папку кожаную. Открыл её фюрер - да так два часа и оторваться не мог. Смотрят арийцы - а у него всё лицо от слёз мокрое.

- Ну, Вальтер, - говорит фюрер, - такую речь и самому Геббельсу-соловью произнести не зазорно! Быть же тебе с сего дня штандартенфюрером!

Обиделись Генрих с Райнхардом: как так, неужто же жидовка пархатая лучше их арийских красавиц будет? переглянулись они у Шельменберга за спиной, перемигнулись...

- Мой фюрер, - предлагает Генрих, - а не устроить ли нам съезд партии?Пусть все с жёнами приезжают, и мы своих привезём.

Согласился фюрер. Повелел через неделю съезд собрать.

Вернулся Вальтер домой чернее тучи. Всю неделю ходил, как в воду опущенный. Жена к нему так и этак с расспросами - а он всё одно молчит, как партизан пленный в застенках гестаповских. Накануне съезда только и проговорился. Посмеялась жена:

- Разве же это несчастье? Ступай завтра спокойно на съезд, ничего не бойся. А как услышишь шум да грохот, на все вопросы одно отвечай: "Это моя жидовка в газенвагене едет!"

Начался съезд. Ходят все - важные, радостные, единство партии с народом осознают, речи фюреровы слушают. Один Вальтер невесел. Подошёл к нему в перерыве Райнхард-Вешатель:

- Где же твоя жена-красавица?

Отговорился Вальтер:

- Платье слишком долго выбирала, не стал я её ждать, не хотел на съезд опаздывать.

Подходит к нему в следующем перерыве Генрих-рейхсфюрер:

- Где же твоя жена-красавица?

Опять отговорился Вальтер:

- Причёсывалась слишком долго, не стал я её ждать, не хотел на съезд опаздывать.

В третьем перерыве сам фюрер поинтересовался:

- Что же ты, Вальтер, жену свою от нас прячешь? Какая уж ни есть, а привёз бы.

Только хотел Вальтер третью отговорку придумать - раздались шум да грохот, стены во Дворце Спорта затряслись.

- Это ещё что такое? - удивляется фюрер. Вальтер его успокаивает:

- Это моя жидовка в газенвагене едет.

Только вымолвил - открывается дверь, и входит жена Вальтерова. Сама в чёрной форме эсэсовской, погоны с нашивками сверкают, сзади - караул почётный - числом не меньше шара, рядом секретарь Жучке с планшетом вышагивает. Как "Хайль Гитлер!!!" дружно во всю глотку рявкнули - так народ чуть со стульев не попадал.

Вальтер и сам без меры удивился, только характер стойкий нордический и выручил. Подошёл к жене, взял под руку, усадил в первый ряд. Вышел фюрер на трибуну, речь говоит, а сам всё от прекрасной эсэсовки глаз отвести не может, любуется.

Кончился рабочий день съезда, пригласил фюрер любимцев своих, истинных арийцев в столовую вместе с жёнами. А в столовой на стене карта Германии висит. Подошла к ней Маргарита:

- Неправильная это карта, неполная, - взяла карандашик, и ну исправлять. Раз чиркнет - цитадель Чёрного Ордена появляется, два чиркнет - наполас встанет.

Следом за Маргаритой Лина подходит:

- Неправильная это карта, неполная, - и тоже за карандаш взялась. Раз чиркнет - отделение гестапо вырастет, два чиркнет - тайная база СД красуется.

Подошла прекрасная эсэсовка, улыбается:

- Хороша теперь карта, да всё чего-то не хватает, - а сама карандашом водит. Раз чиркнет - концлаегрь для комунистов, два чиркнет - гетто для жидов, три чиркнет - лагерь смерти для русских...

Улыбнулся фюрер:

- Думали мы, что ты жидовка пархатая, а оказалась - арийка истинная, к врагам беспощадная. Что же ты, дитятко, неполноценной прикидывалась?

Вздохнула эсэсовка:

- Не по своей воле я жидовкою стала. Заколдовал меня злой жидокоммунист Сталин - чтоб была я неполноценной двадцать лет, два года, два месяца и два дня. От всего срока и осталось, что два дня дотерпеть - через два дня спадёт заклятие, и обрету я свой истинный арийский облик.

- Ну, Вальтер, - перглядываются все, - ну, Шельменберг, знал же, на ком жениться!

- А сам-то он где? - вдруг спрашивает Райнхард-Вешатель. Смотрят все - и верно, нет Вальтера.

Побледнела эсэсовка:

- Ох, чует моё сердце - не к добру это!

А Вальтер тем временем домой пробирается. Не знала жена, что подглядел за ней Шельменберг по привычке шпионской, когда она обличье меняла. Вот и решил: пока эсэсовка на съезде красуется, шкуру её жидовскую сжечь. Задумано - сделано: ворвался он домой, подхватил с пола шкуру пархатую, да и швырнул в камин. Вдруг глядит - стоит перед ним жена, бледная да грустная:

- Что же ты наделал, муж любимый? Всего два дня ждать оставалось - а теперь придётся мне к злому жидокоммунисту Сталину в плен идти. Хочешь меня спасти - ищи в России холодной, - и пропала с глаз, как не было.

Пригорюнился Вальтер, пошёл к партайгеноссен плакаться. Пожалели его Генрих с Райнхардом, помочь решили: хоть вызнать, где в России проклятой красавицу Вальтерову искать. Вышел Генрих-рейхсфюрер на крыльцо Дворца Спорта, крикнул:

- А ну, эсэсовцы мои верные, соберитесь перед своим рейхсфюрером!

Собрался по слову его Чёрный Орден. Обратился к ним Генрих:

- Братья мои чёрные, чует ли кто из вас, где ваша сестра по Ордену?

Поднялся над толпой гомон. Наконец, вышел вперёд оберстгруппенфюрер Карл Вольф:

- Нет, не чуем мы сестры по Ордену, - с тем и разошлись.

Вышел на крыльцо Райнхард-Вешатель:

- А ну, агенты мои верные, СД да гестапо, соберитесь перед шефом РСХА!

Минуты не прошло - собрались. Спрашивает Райнхард:

- Что, не видел ли кто из вас на оккупированных территориях, куда жена Вальтерова делась?

Пошептались агенты - выходит из толпы Генрих Мюллер, шеф гестапо:

- Нет, не видели её на оккупированных территориях. А про остальное пусть Шельменберг у абвера своего выспрашивает, зря ли разведчики свой шнапс пьют? - с тем их Райнхард и отпустил.

Вышел вперёд сам Вальтер:

- А ну, разведчики мои хитрые, соберитесь передо мной!

Минута прошла, другая - нет никого на площади. Удивляются Генрих с Райнхардом, а Вальтер только в кулачок похихикивает:

- Что ж это за разведчик такой, если его всякому видно? Здесь ли абвер мой верный?

- Здесь... здесь... здесь... - зашелестело по площади.

- А не видал ли кто из вас, где жидокоммунист Сталин жену мою прячет?

Зашушукалось по площади. Потом погромче шепоток послышался:

- Не знаем мы, где Сталин жену твою держит. Да только и не все мы здесь на зов твой собрались. Нет меж нами штандартенфюрера Штирлица, шпиона советского. Засел он в лесах белорусских, в землянке в три наката, да радиограмы в СССР морзянкой выстукивает. Вот уж он точно знать должен.

Совсем опечалился Вальтер, да делать нечего - пошёл в путь собираться. Долго ли, коротко ли - а сел он в танк верный да в Россию поехал. Едет себе, вдруг видит - "Тигр" в болоте застрял. Вальтер - душа добрая, взял его на буксир, помог на твёрдую землю выехать. Показался из "Тигра" храбрый танкист Йохен Пайпер:

- Спас ты меня, а панцерваффен добра не забывают. Вот тебе ракетница волшебная, как выстрелишь из неё - приду к тебе на помощь.

Поехал Вальтер дальше. Смотрит - злые белорусские партизаны Эриха Хартмана, пилота Люфтваффе мучают. Разозлился Вальтер, прицелился - да как шандарахнет! Партизан как корова языком слизнула. Очнулся Эрих:

- Спас ты меня, а люфтваффен добро забывать не приучены. Вот тебе ракетница волшебная, как выстрелишь из неё - приду к тебе на помощь.

Поехал Шельменберг дальше. Выехал на берег морской, глядит - злые советские немецкую подводную лодку U-47 топят, бомбы глубинные кидают. Не выдержало сердце арийское: прицелился Вальтер, да как влепит советскому кораблю бронебойным снарядом пониже ватерлинии! Тот только булькнуть и успел. Всплыла подлодка, вылез из неё капитан Гюнтер Прин:

- Спас ты меня, а кригсмаринен добра не забывают. Вот тебе ракетница волшебная, как выстрелишь из неё - приду к тебе на помощь.

Скоро сказка сказывается - да нескоро дело делается. Однако доехал Шельменберг до землянки в три наката. Только притормозил - выскакивает навстречу штандартенфюрер Штирлиц:

- Чую, чую дух арийский! Вот как сейчас отстучу в Москву, что ты здесь шляешься!

Не испугался Вальтер:

- Ты, чем грозиться, вспомнил бы, сколько шнапса вместе выпито! Лучше бы в дом пригласил, да рюсский вотка налил!

Расхохотался Штирлиц:

- Узнаю наглость абверскую! Ну проходи, коли не боишься!

Весь вечер пили Шельменберг со Штирлицем рюсский вотка, службу былую вспоминали. Рассказал Вальтер про горе своё горькое. Нахмурился Штирлиц:

- Трудное дело ты задумал, добром Сталин тебе жену твою не отдаст. А убить его можно только волшебными серпом и молотом, что в самой высокой Кремлёвской звезде хранятся. Как их добудешь - так сразу бей Сталина молотом по темечку, серпом по гениталиям, тут ему и капут настанет. А в память о дружбе нашей дам я тебе карту волшебную, на которой расположение всех войск указано - она тебя к Москве тропами безопасными и выведет.

С утра похмелился Вальтер, в путь собрался - да по карте и двинулся. Карта путь ему стрелочками красными указывает - так к самой Москве и вывела.

Едет Вальтер по Москве, туда-сюда постреливает, русских попугивает. Добрался до Кремля, смотрит - мтоит стена цвета кровавого, да такая, что и за неделю не прошибёшь. Вздохнул Вальтер:

- Эх, сюда бы танк помощнее... - тут ему ракетница под руку и ткнулась. Взял он её, выстрелил - взлетает красная ракета. Только взлетела - Йохен Пайпер на своём танке уже рядом:

- Здравствуй, геноссе, зачем звал?

- Да вот, - говорит Вальтер, - мне бы стену проломить...

Рассмеялся Пайпер, взревел его танк мотором, врезался в стену Кремлёвскую - только кирпичи разлетелись, да пыль столбом поднялась. Говорит Йохен:

- Вот тебе проход в логово вражье, а моя служба тебе закончена, - с тем и уехал.

Подъезжает Вальтер к Спасской башне, смотрит вверх - сюда ж за звездой две недели лезть - не долезть. Взялся он за вторую ракетницу. Взлетает красная ракета. Погаснуть не успела - а над головой уже Ме-110 крыльями покачивает, Эрих Хартман из кабины выглядывает:

- Здравствуй, геноссе, зачем звал?

- Нужна мне звезда Кремлёвская, - говорит Вальтер, - самая высокая.

Разогнался Ме-110, сбил звезду крылом. Упала звезда в Москву-реку.

- Тут уж я тебе не помощник, - говорит Хартман, - да и служба моя тебе закончена.

Даже не дослушал его Вальтер, третью ракетницу схватил. Взлетает красная ракета, последняя. Забурлила вода в Москве-реке, всплыла подводная лодка U-47, волной плеснула - легла к ногам Вальтера звезда Кремлёвская. Высунулся из люка капитан Гюнтер Прин:

- Забирай, геноссе, своё сокровище - а служба моя тебе кончена.

Подобрал Шельменберг звезду, поднял над головой, грохнул оземь, подхватил волшебные серп и молот, крикнул громким голосом:

- А ну, злой жидокомунист Сталин, отдавай мою жену добром - или выходи на бой до смерти!

Потемнело вокруг, засвистело, заухало, "Интернационал" заиграл - явился Сталин: росточку малого - да в плечах широк, одна рука сухая - да вторая за две машет, рожа рябая - страшная, глаза злобой горят, трубка огнём полыхает. Взглянул на Шельменберга, захохотал зловеще:

- Ты ли это, крыса шпионская, за жидовкой своей пархатой пришёл? Я ж тебя на сухую руку посажу, здоровой прихлопну - и места мокрого не останется!

Не отступился Вальтер:

- Кому и жидовка пархатая - а мне жена пред фюрером и людьми. А коли не хочешь её добром возвращать - так вот же тебе! - изловчился, прыгнул, да как стукнет Сталина молотом по темечку, серпом по гениталиям - тут врагу и капут пришёл. Слышит Вальтер:

- Здравствуй, муж мой любимый!

Обернулся - стоит его эсэсовка, по щекам слёзы радости текут, а рядом с нею - верный шарфюрер Жучке, что и в плену у страшного жидокоммуниста Сталина хозяйку свою не бросил. Обнял Вальтер жену, Жучке руку пожал, сели они в танк и поехали домой в Рейх. Все их по дороге чествуют: едут танки - привет храбрецам, летят самолёты - привет храбрецам, плывут подлодки - привет храбрецам, а стоит Штирлиц на пороге своей землянки - хайль храбрецам! Так до самого фюрербункера и добрались.

Сам фюрер к ним навстречу вышел, обнял радостно Вальтера, любимца своего - арийца истинного, обнял жену его прекрасную и Жучке верного. Пальцем эсэсовке погрозил:

- Не будешь больше в польку-жидовку превращаться, партию с Орденом позорить?

- Не буду, - улыбается та.

Тут и пир на весь Рейх закатили, а Жучке за верность сразу в гауптштурмфюреры произвели. И я там был, шнапс-пиво пил, сосиски ел, да историю эту для вас записал. Зиг, как говорится, хайль, геноссен, и прозит, шоб таки вам не кашлялось, азохн-вей! Ле хаим!

[vergen]

2Аналитик

хм, а тут лучше

 

http://users.livejournal.com/_starley_/118606.html

 

 

и совсем на другую тему, но тоже неплохо:

http://kenigtiger.livejournal.com/887570.h...eply&style=mine

Изменено 13 августа, 2007 пользователем vergen

[Shut]

[Августина]

Турецкий султан прислал запорожцам письмо с грубым требованием сдаться ему добровольно и перестать беспокоить его своими нападениями. Запорожцы ответили. Передать полностью орфографию письма не позволяют шрифтовые ограничения, возможно, что ниже приведена и более вежливая его версия. Вот этот текст:

"Ти, шайтан турецький, проклятого чорта брат и товариш и самого люципера секретар! Який ти в чорта лицар, коли голою ср...ю iжака не вбъэш? Чорт с...аэ, а ти и твое вiйско пожираэ. Не будеш ти годен синiв християньских пiд собою мати: твого вiйска мы не боiмось, землею и водою будем биться мы з тобою. Вавiлоньский ти кухарь, македоньский колесник, iэрусалимьский броварник, александрийский кололуп, великого i малого Эгипту свинар, армяньска свиня, татарьский сагайдак, камъянецький кат, подолянський злодiюка, самого гаспида внук и всього свiту i пiдсвiту блазень, а нашого бога дурень, свиняча морда, кобиляча с...ака, рiзницька собака, нехрещений лоб, мать твою чорт парив! Оттак тобi козаки вiдказали, плюгавч, невгоден эси мати вiрних християн. Числа не знаем, бо календаря не маем, мiсяць у небi, а год у книжицi, а день такий и у нас, як у вас, поцiлуй за се в г...о нас! Та й убирайся вiд нас, бо будемо лупити вас. Кошовий оттоман Iван Сiрко со всiм кошом запорозьким".

Изменено 13 августа, 2007 пользователем Августина

[Аналитик]

http://users.livejournal.com/_starley_/118606.html

 

Вот отжигали деды!!)

В начале декабря 1943 года немцами была выпущена листовка под заголовком «Слушай, партизан Иван», где наносят оскорбления вождям нашей страны и партизанам, пишут, что чего ты Иван скитаешься в лесу, мол, твоя семья страдает. Сосед, который не ушел в партизаны, с семьей живет в своем доме, имеет хозяйство, и немцы его не трогают.

В этой же листовке немцы призывают партизана Ивана уйти от партизан и жить в своем собственном доме.

 

Как ответ на листовку немцев группой партизан штаба соединения Пинской области было написано письмо, адресованное Гитлеру. Это письмо было отпечатано на пишущей машинке и более как 200 экземпляров заслано во вражеские гарнизоны и близлежащие к ним деревни.

 

Текст письма:

 

" Верховному Главнокомандующему Германии, ограбившему Францию, Голландию и Данию, обокравшему Бельгию и Австрию, Чехословакию и Норвегию, зачинщику мировой войны, подлому палачу нашей страны, сумасшедшему стратегу, вызывающему много смеху, эрзац-Наполеону, похожему на ворону, по-немецки фюреру Великому, по-русски бандиту дикому. Отставному ефрейтору – обер-сволочи Гитлеришке.

 

Деловые соображения, советы и предложения пинских партизан, каковые записал Иван.

 

Задумалось тебе да твоей шпане, в том числе Риббентропу, покорить себе Европу. Насколько это было глупо, не скумекала такая, как ты, залупа. Не сварила твоя баранья башка, что тонка окажется кишка. Видно, кобыла, что тебя родила, не мозгами, а мякиной «котелок» твой набила. Возомнив, что ты Наполеон, полезли немцы на рожон. И не зная броду, сунулись в воду. В итоге, не покорив Европу, уже получили коленом в жопу. Пока еще держитесь на волоске, но скоро получите ( )м по башке. И от твоего, бандит, фашистского гнезда ни хера не останется, немецкая ( )а.

 

Помнишь, , страшил нас как. Словно ( ), на весь мир гавкал: «Я победил один дескать, – Красная Армия разбита, авиация побита, Москве, мол, капут». Да никто тебе не верил, чортов пуп. Нас, едрена вошь, такой ( )ей не проведешь, знали мы, старый пердун, что известный ты хвастун. Знали, еб твою в Берлин мать, что скоро в штаны начнешь срать! И не ошиблись!

 

Из-под Москвы удирая, бежали фрицы, штаны теряя. Под Сталинградом дело окончилось для них адом. Под Орлом по башке получили колом. Из-под Белгорода, обсирая пятки, мчались войска твои без оглядки. Около Припяти и Березины тоже немало насрали фрицы в штаны. Словом, дают вам и в хвост, и в гриву, лупят, что кобылу сиву.

 

От англичан и американцев из Африки бежали твои засранцы. Сейчас дают вам в Италии, а скоро получите кое-где далее. Словом, дело твое табак, этого не видит только дурак.

 

Странно, однако, как немцы терпят такое говно, такого безмозглого идиота, как ты, да еще во главе страны. Поставили б тебя сортиры чистить, там бы ты смог обо всем поразмыслить. Ведь такому, как ты, вояке только и убирать говно да сцаки. Такой, как он, стратег даже у кур вызывает смех.

 

Слушай дальше, болван, слово пинских партизан. Слушай, заебанный гнус, да мотай себе на обосранный ус: не раз говорил ты нам: – Вот уже, дескать, я вам задам! – А на тебя ( :censored: ) положили и карателям твоим на шее наложили. Тогда ты Геббельсу сказал, чтоб тот листовку написал. Дескать, переходите к нам, рай будет у немцев вам. Передай Геббельсу, безмозглый идиот, что и этот номер не пройдет. Родиной мы не торгуем, ее не продаем, а на листовки ваши плюем. Иной раз собираем, да жопу подтираем. Если ж ты, старая арийская ( )ь, еще раз пошлешь против нас свою рать, то мы всю твою задрипанную орду загоним кобыле в ( )у. Болот у нас хватит, чтобы вашими трупами гатить.

 

Совет тебе наш один – убирайся на ( ), господин. Сматывайся из России, пока не поздно, говорим тебе серьезно. Не уйдешь добром, по горло накормим говном. Геббельсу и Риббентропу загоним кол в жопу. Тебя ж сначала дубиной отмесим, а затем на ( :censored: ) повесим. Остальную твою шпану загоним поглубже в землю.

На этом писать кончаю, чтобы сдох – скорей желаем. Скажи Риббентропу, чтобы он поцеловал тебя в жопу. Затем поставь Геббельса раком и сам поцелуй его в сраку. Ведь скоро ваш фашистский бардак потерпит форменный крах. И тогда будет не до поцелуев таким, как вы, ( )м.

 

По поручению партизан, подписываюсь – Иван."

 

(РГАСПИ, ф. 625, оп. 1, д. 31, л. 302-304.)

[Аналитик]

2vergen

хм, а тут лучше

http://users.livejournal.com/_starley_/118606.html

хех, а я только что независимо ее нашел и выложил...

 

и совсем на другую тему, но тоже неплохо:

http://kenigtiger.livejournal.com/887570.h...eply&style=mine

Ну, так это Бойцовский Мурз, жОсткий аффтар!

[vergen]

2Аналитик

хех, а я только что независимо ее нашел и выложил...

 

хех понеслась ссылка по и-нету

[Svetlako]

2vergen

хех понеслась ссылка по и-нет

 

А ведь не "московская" листовочка! В смысле не на Любянке или не на Старой площади ее штатные пропагандисты ваяли. Именно ее где-то в земляночке сотворили. И рифмы кривые, и слова типа "гатить" в Москве едва ль знают. А уж от рифмы "шпанУ - в землЮ" такой немосковщиной несет за сто верст. Так что видно и впрямь - народное творчество

[Дмитрий 82]

А начало то какое

 

"Деловые соображения, советы и предложения пинских партизан..."

 

Жаль, что адекватному переводу на немецкий не поддастся и четверть письма

[Svetlako]

2Дмитрий 82

Жаль, что адекватному переводу на немецкий не поддастся и четверть письм

 

Помнишь тот эпизод в "В бой идут одни старики", когда Кузнечик переводит "вызов драться один на один" :)

 

"Стилист!" (с) Маэстро

[vergen]

гы с чата на вифе, ежли фильтр не пропустит звиняйте, мата-то нет

 

Alexus > "В передовом полку з боярином и воеводою со князем Андреем Михайловичем Курбским головы князь Иван князь Петров сын Охлябинин-Залупа..." Эх, отчего ж у князя такое прозвище-то было? Потому что передовой полк возглавил? )))))))))))))))))))))))))

 

Alexus > Alexus, (11:27), в продолжении "Олексей Некрасов, с путивскими с ратными людьми от литовского города от Хороля за 40 верст на речке на Гавнянке многих побили и знамена и языки поимали" интересно, что за сражение было на реке Гавнянке ?)

[old17]

2vergen

По прозвищу - может быть какое значение отсюда.

ЗАЛУПАТЬСЯ, -аюсь, -аешься, несов. (сов. ЗАЛУПИТЬСЯ, -уплюсь, -упишься). 1. на кого и без доп. Нагло себя вести, проявлять гонор; выставлять себя напоказ. Залупился и висит? — Жёлудь. Залупились и висят? — Декабристы (загадка). 2. без доп. Делать трудную работу.

От общеупотр. «залупать», «залупить» — задирать кожу, заворачивать, напр. «залупить бересту», а также диал. «залуп», «залупа», «залупка» — соответствующий процесс или порча, задранное место на каком-л. материале, возм. также влияние диал. «залупить» — быстро побежать, припуститься.

http://slovari.gramota.ru/portal_sl.html?d...ov&s=залупаться

У Пикуля встречал, по-моему, в "Слово и дело" кабак "У Залупы".

 

Речка может от "гавн"-"янка"

 

Кстати. Космонавт Аксенов родился в селе Гиблицы, а рядом есть поселок Погост. "Я живу в Погосте".

[jvarg]

Толковый словарь русского языка Ушакова:

 

ЗАЛУПИ'ТЬ, уплю́, у́пишь, сов.

 

1. (несов. залуплять), что. Надорвать, задрать (кожу, краску, что-н. наклеенное; разг.). З. кожу на пальце. 2. что. Запросить непомерно высокую цену, заломить (простореч. вульг.).

[Kapitan]

Город Львов. Роман.

 

Часть первая. Прибытие.

 

В купэ их было семеро. Семеро Россиян. Из России. Поезд подъезжал ко Львову. Позади остались многие километры пути. Всё осталось в памяти. И российская граница... Пограничники жали им руки, обнимали. "Рисковые вы, шебутные!" - говорили они. И вздыхали: не знаете, на что идёте.

Украинский "нэзалэжный кордон"... Злобные враждебные взгляды. Обыск. Конфискуют пистолеты и портреты Путина. Но прикладами не бьют - боятся: русские-то пограничники - рядом, чуть что - вступятся.

 

И поезд въезжает в "Украину". По бокам - заброшенные без российского сырья заводы. Всюду - "жёлто-блакытные" флаги, памятники Бандере и Тарасу Шевченко.

В Днепропетровске они увидели серые колонны русскоязычного населения. Их загоняли в закрытые "телячьи" вагоны и отправляли на принудительные курсы украинского. Увидив российский вагон, один из несчастных вырвался от охранников и побежал. "Братцы! - кричал он, хватаясь за открытое окно купэ, - Наши! Братушки! Не бросайте меня!". Но было поздно. Подбежали охранники. Один ударил беглеца по голове толстым томом Лэси Украинки. "Завтра шоб вывчыв Писню Тракторысткы! На памъять!" - зло крикнул он. Беднягу затолкали в кабинку с надписью "ПРОСВITA".

Россияне обомлели, поражённые жестокостью. Только сейчас они поняли весь ужас и страдания тех, кто отрезан от России.

 

За Винницей их загнали в одно купэ. "Для вашои ж бэзопасносты" - поясник проводник сквозь зубы. Однако верилось слабо.

 

И вот - город Львов, цель их путешествия.

Их семеро, они едут в отпуск.

Поезд подходит к вокзалу...

 

Часть вторая. Прощайте вы, прощайте!

 

- Эх, далеко мы от Родины, - сказал топ-менеджер Михайлов, открывая бутылку "Столичной"

- Э, нет, голубчик, - засмеялся видный российский историк, профессор Деникин. - Плохо Вы историю знаете. Галичане - суть русские люди, как мы. И Россию любят. Да только забила им голову бандеровская пропаганда. А как протрезвеют от дурмана, так сами же и прийдут на поклон к Путину-батюшке. Прости, скажут...

- Что-то не видно, чтоб они на поклон выходили, - сказал Гундырев, глядя в окно на два ряда автоматчиков. Журналист российского телевиденья, он привык всегда говорить правду.

- А Вы, Василий, что думаете? - спросил депутат Леонов.

Василий Семёнов, стройный и статный сотрудник спецскужб, многозначительно задумался.

- Посмотрим, - вдумчиво заметил он. Во Львов он ехал со специальным заданием, хоть и претворялся туристом. Маскировка...

- Ну, вздрогнули! - произнёс Синяев, поднимая кружку водки. Популярный певец российской эстрады, он ехал во львов с сестрой, тоже певицей.

- Вздрогнули, Колюня - кокетливо, но целомудренно просто сказала его сестра Светлана, тоже Синяева.

Пассажиры выпили водки.

- Ну, пора на выход! - сказал Михайлов. - Прощайте, братцы!

Они обнялись и разошлись. Вокруг был чужой незнакомый город.

 

Часть третья. У вокзала

 

Отойдя от вокзала, профессор Деникин увидил исполинскую статую, маячившую над городом. Она возвышалась на горе, которую когда-то назвали Замковой. А ещё раньше - Кремлёвской. Жители соорудили там крепость - копию московского Кремля, чтобы спастись от поляков и попроситься в Россию. Ясное дело, сломали Кремль львовский-то. Да и гору переименовали. Теперь, вестимое дело, бандеровские "историки" это замалчивают. Зомбируют население...

 

Тем временем Гундырев не терял времени. Человек действия, он подошёл к ближайшему киоску.

- Мне, матушка, водочки, - сказал он в окошко.

Продавщица - толстая "гуцулка" в расписной "хустынке" - пронзила его злым взглядом.

- Москаль... - прошипела она.

 

Гундырев вынул пачку банкнот. Баба заколебалась. Уж как не "нэзалэжничают" "украинцы", а на российский-то рубль падки: крепкая валюта, надёжная.

 

- Тысячу рублив! - с циничной жадностью крикнула бабка.

Гундырев покорно отсчитал деньги - до торгу ли теперь! Взяв бутылку, он прочитал этикетку - старая журналистская привычка. Надпись гласила: "Львiвська горiлка". Поражённый, он ещё раз перечитал этикетку. И ещё раз. Всё было на малорусском наречии. Ни одной русской надписи! Вот она, русофобия в действии. Он не мог понять, что сделал этим людям? За что они его так не любят?

 

Оглянувшись, он остолбенел. Бабка что-то оживлённо говорила по рации. Поминутно неслось слово "москаль". Гундырев узнал передатчик. Такие использовались в войсках НАТО. Так вот откуда ветер дует!

 

Он ускорил шаг.

 

Часть четвёртая. Первая кровь.

 

Семёнов действовал быстро. Через окно купе - на крышу вагона. Оттуда - на вокзал. Движения точные, размеренные. С вокзала - в ближайшую подворотню. Сбросив чекистскую форму, он переоделся. Длинные малороссийские "вуса", чуб-"осэлэдэць", шаровары и вышитая рубашка. Теперь он не будет выделяться из львовской толпы.

 

Идя по старинным улицам, он обдумывал детали задания. Но шум прервал размышления.

 

На площади, подле памятника "пророку" Шевченко, детвора играла в футбол человеческой головой. Он узнал эту голову: Михайлов, топ-менеджер. Ещё 15 минут назад они пили водку... Но что же случилось?

 

В толпе старый малорос в форме бандеровца описывал происшествие любопытным. Семёнов призвал на помощь знания малороссийского наречия, освоенные в Центре. И - всё понял...

 

К Михайлову подошла группа мужчин и спросила, как "по-украински" пуговица. А он им: "Да вы что, братишки? Опять за свою хохляцкую мову? Нет, чтоб приветить старшего брата". Но изверги не поняли простой, человеческой речи...

 

А голову детям дали, чтоб учились играть в футбол. Тоже националистическая пропаганда: каждый "украинец" должен быть сильным. Они тут поклоняются нацистам из "Динамо-Киев" - вспомнил Семёнов.

 

За годы службы ему часто доводилось терять друзей. Вот и недавно бандеровцы задушили варениками Витьку Малышева, резидента в Полтаве. Но там гиб солдат, защитник. А тут?

 

И ведь знал он, точно знал. Стань Михайлов на колени, попроси пощады - может, и не убили б националисты. Ну заковали б в цепи, ну в яму бросили б... Но он знал также, что это невозможно. Не станет русский топ-менеджер на колени. Никогда. Это так же невозможно, как и представить, чтоб российский журналист солгал.

 

Семёнов глотнул водки и пошёл прочь.

 

Часть пятая. "Москали!"

 

Дома старинные, красивые. И от этой красоты Колюне со Светой захотелось петь. Радостный - как, бывало, на сцене - Коля ударил по струнам балалайки. "Эх, ва-аленки, валенки! Не подшиты стареньки!" - запели они хором.

 

На мгновение площадь притихла.

- Москали! - заплакал ребёнок.

- Москали!! - подхватила женщина в "хустынке" и "вышиванках".

- МОСКАЛИ!!! - заревела толпа.

Артистов окружили.

- Повисымо москалив! - кричали одни.

- Розирвэмо их на части! - возражали другие.

- Ни, спалымо жывымы! - горланили третьи.

Глаза у всех были налиты кровью.

- Тыхо! - раздался властный голос.

Тяжело переваливаясь с ноги на ногу, на площадь вышел грузный человек в форме эсэсовца "Галычына". "Отар, Отар идэ", - зашептали малоросы.

Отар оценивающе посмотрел на россиян.

- Трэба прынесты их в жертву нашему учытелю, - сказал он, указывая на "замковую" гору. На горе возвышался гигантский памятник Стэпану Бандэре.

Беснующуяся толпа замахала "Заповитами" Тараса Шевченко. Колюню и Свету связали и уволокли.

 

А тем временем Леонов искал улицу Лермонтова. Российский депутат, он любил великого поэта и всегда ему поклонялся. Но карта города, видимо, устарела. Вместо улицы Лермонтова он всё время попадал на "вулыцу" Джохара Дудаева. Рядом должна быть улица Кутузова. Но вместо неё - "провулок" Наполеона. Неужели... Страшная догадка осенила Леонова. Переименовали! Лермонтова переименовали и Кутузова. Конечно, Дудаев с Наполеоном для них "свои". Ведь эти два врага были "украинцами".

 

Ошеломлённый, он не протестовал, когда два полицейских проверили документы.

- Дэпутат Государтствэнной Думы, - прочитал один с малороссийским акцентом. Полицай задумался.

- Крови багато, - сказал он наконец. - Пидийдэ.

- Так цэ ж нэ младэнэц, - возразил второй.

- Та ничого, - успокоил первый. - Скоро дэнь народжэння Пророка, а у мэнэ диты щэ борщу нэ йилы.

Леонов не знал обычаев малоросов. Каждый год, на день рождения Тараса Шевченко вся малороссийская семья собирается за столом. Глава рассказывает детям про "разрушение" Запорожской Сечи. Потом читает "священную" книгу - Кобзар. Затем все едят малороссийский "борщ" - горячий красный суп, сваренный на крови русскоязычных младенцев. Вот почему во Львове нет русскоязычных младенцев. А которые уцелели - выучили "мову" и перестали быть русскоязычными. Вот и пришлось заменить их на туристов из России.

 

Полицаи заломили Леонову руки за спину.

 

Часть шестая. Погоня в горячей крови

 

Гундырев не шёл а бежал. За ним гнались очумелые фанатики. Над головой свистели камни, вилы и пули натовских обрезов. "Москаль! Московская собака!" - кричали разъярённые малоросы. Почуяв Русскоязычного Человека, собаки ринулись в погоню. Ещё мгновение - и догонят! Гундырев сжал в руке образок Путина. "Спаси, Владимир Владимирович" - прошептал он, теряя силы. В ту же минуту булыжник попал ему в голову. Падая, Гундырев услышал сдавленный голос: "Сюда, браток! Ползи!".

Он пополз. Через минуту был в тёмном сыром подвале. На улице бесновалась толпа. Потеряв журналиста из виду, они ушли искать новую жертву. Обнаружив профессора Деникина, они принялись пинать его ногами.

 

- Братцы, да я же из МОСКВЫ! - говорил учёных, тщетно взывая к разуму обидчиков. - Мы же суть братья: я - старший, а вы - младшие. И никто ведь вам, хохлам, не запрещает пользоваться вашим наречием и коверкать русский. Хоть в деревне, хоть на рынках. А-а-а!

Малоросам чужда толерантность. У них в голове один национализм. Где им до российской терпимости! Где им до московского уважения к другим!

 

Часть седьмая. В подвале

 

Гундырев не сразу привык к темноте. Рядом с ним был перевязанный человек. Незнакомец бил его по щекам и поил водкой. "Русскоязычный! Наш!" - радостно шептал спаситель.

- Да, я с Российского телевиденья, - прошевелил губами журналист.

- Телевиденье... российское... - с нежностью выговорил незнакомец. Так произносят имя любимой. - Сколько лет уж я его не видывал! Как началась "нэзалэжнисть", так и отключили, заткнули рот. Ни одной русской газеты! Русские школы сожгли вместе с учениками. А кто протестовал - тем на шею собрание сочинений Пушкина, да в пруд. Не многие выплывали. А выплывешь - "украинский" учить заставят.

 

- А тебя как звать-то? - обнял беднягу Гундырев.

- Номер тристо тридцать семь. На "мове" - "трЫсто трЫдцять сим".

- Ох и задурили вам голову малорусским наречием, - вздохнул москвич.

Номер 337 заплакал.

- Ну, после покаешься, - успокоил Гундырев. - Ты сам-то львовянин?

- Куда там! Русскоязычных львовян всех повыбили. Я из Луцкого гетто збежал.

- Луцкое гетто? Для сионистов что ли?

- Да нет! - нетерпеливо пояснил номер. - Сионисты-то с ними за одно. Гетто как раз для русскоязычных.

- Так и зовётся?

- Оффициальное название: "Колония для такЫх, шо нэ володиють дэржавною мовою".

- А есть такие, кто "овладел"?

Номер 337 сплюнул.

- Предатели всегда найдутся, - пояснил он.

 

Часть восьмая. Горе.

 

Когда-то тут был Русский культурный центр. В первые дни "нэзалэжности" его окружили танками и расстреляли их гранатомётов. Теперь остались одни руины. На обгоревших стенах чернели националистические надписи. Посреди некогда роскошного актового зала стояла изуродованная статуя Пушкина: вандалы одели её в вышитую "сорочку" и вложили в рот кусок сала.

 

Именно сюда привёл Гундырева номер 337.

- Смотри, родимый, - прошептал он.

Кулаки Гундырева невольно сжались. Он выхватил походный блокнот и стал писать. Правда! Вот, что он должен сказать в Москве! Родину нужно предостеречь.

 

- А-а-а! - выкрикнул вдруг номер 337.

Из тёмного угла разрушенного здания на них надвигался бандеровец и шароварах и "вышиванках". Длинные "вуса" и "осэлэдэц" свисали до пояса.

- Назад! - в ужасе крикнул Гундырев, прячась за сломанной колонной.

 

- Ребята, я это, - расдался знакомый голос. Гундырев просиял - перед ним стоял Семёнов. Друзья обнялись.

- Что за маскарад? - не перестал удивляться журналист.

- Нам, чекистам, иначе нельзя, - пояснил работник органов. - Врага надо усыпить.

- П-предатель х-хохлятский! А говорил, б-будто Н-НАШ! - обрёл дар речи номер 337. - Н-ну м-муч! Р-реж!

- Полноте, - от души рассмеялся Гундырев. - Это наш парень, московский. Просто переоделся.

- Сотрудник российских органов Василий Семёнов! - отдал честь переодетый бандеровцем чекист.

- А-а-а... - облегчённо протянул 337, падая без чувств.

Но Семёнов привёл его в чувства.

- Ты - информационный источник, - пояснил Василий. - От твоих показаний зависят миллионы людей. Говори!

 

 

И бедняга заговорил. Шаг за шагом, открывались москвичам новые ужасы. Пытки, допросы, унижения.

- А коменданткой в гетто была Мэри Кристмес.

- Кристмес? - уточнил Гундырев. - Америка что ли?

- Вроде того. Феминистка.

- Ну, это одно и то же, - понимаюшхе кивнул Василий.

- За каждое слово на русском языке она отрубала палец. Вот!

Он показал изуродованные руки. Пять с половиной пальцев отсутствовали.

- Это - за русизм, - пояснил номер, указывая на половинку пальца, - Я сказал "прыйматы участь" вместо "браты участь".

Москвичи поморщились при звуках "мовы".

- А что делали, когда не хватало пальцев? Что рубили тогда?

Номер тяжело вздохнул. Москвичи поняли: о некоторых вещах лучше не спрашивать.

- Я ещё хорошо отделался, - пояснил 337...

 

Часть девятая. Подвиг.

 

Они крались по сумрачным улицам. Солнце садилось. В предзакатных лучах зловеще блистали жёлто-синие знамёна УПА-УНСО, развешенные украинствующими "нэзалэжниками".

- Осторожно! - шепнул Семёнов. Друзья спрятались за поруганный бюст Тютчева. Вовремя. По улице проехала девушка на "ровере" (малороссийской разновидности велосипеда, используемой для мучений русскоязычного населения). К заднему колесу было привязано тело профессора Деникина. Историк был ещё жив.

- Зумка! - шёпотом пояснил номер 337. - Это не худшее её зверство.

- Куда уж хуже! - нахмурились москвичи.

- Бывает! Поймала она русских военноморских офицеров и пытает: что, мол, такое "Дэнь Злукы". А кто не знал - заперла в русскоязычном ночном клубе и подожгла.

- А что за "Злукы" такой? - удивился Гундырев.

- Дык когда петлюровцы с бандеровцами объединились, чтоб наступить на права России.

- А может и правильно... - задумчиво произнёс Семёнов.

Все посмотрели на него.

- Плох тот офицер, что не знает повадки врага в лицо. Таким в НАШЕЙ армии не место.

- А которые и знали, тех того-с... в Харьков. К Серму в лапы.

- Тоже бандеровец? - спросили москвичи.

- Не просто бандэровец, а ещё и мэльныкивец, - пояснил номер. - Выгнал русскоязычных харьковчан на площадь Дзержинского и давай "мове" учить. В мороз. Кто отказался - тех водой, из шланга.

- Дзержинского?! - возмутился Семёнов. - Какое кощунство!

- Я его спасу, - добавил он.

- Кого?

- Профессора. У нас ведь, у гэбистов, как? Сам погибай, а товарища выручай...

Чекист выскочил из-за бюста. Ребром натренерованной ладони перерубил стальной трос, привязывавший профессора к велосипеду.

- Спасибо, голубчик! - без чувств произнёс историк, распластавшись на средневековой мостовой.

- О, ще москаль!!! - заревела появившаяся из-за угла толпа малоросов. В россиянина полетели раскалённые "варэныкы" (разновидность изуродованных малоросами пельменей). Масса смкнулась на Семёновым. Он пал гибелью храбрых.

 

Деникин отполз за бюст Тютчева. Друзья перевязали ему раны.

 

Часть одиннадцатая. Оргия

 

- Видрэкысь вид собакы Путина! - зарычал Бэд Джокер, замахиваясь булавой.

- Не отрекусь! - прошептал певец. - Ни от Путина, ни даже от его собаки!

Толпа зашумела.

- Ну, тоди видрэкысь вид русского имени! - не унимался негодяй.

- Никогда!

Бэд Джокер схватил именную балалайку, подаренной Колюне Синяеву самим Лужковым. Резким ударом бандеровец разбил её о постомент. Синяев схватился за сердце - и погиб.

- Поклонысь культу Стэпана Бандэры! - крикнула толпа Светлане Синяевой.

Та промолчала. Грубые руки сорвали с неё фофудью и принялись топтать ногами.

Россияне заплакали.

- Надо действовать! - шепнул Гундырев.

- За фофудью! - крикнул он, с колаками врываясь в толпу ("натовп" !) украинствующих.

Вырвав фофудью из-под ног попрателей, журналист вновь водрузил её на девушку.

- Ще москаль! - радостно крикнула толпа. Через минуту националистка Крапка Наступна уже готовила ароматный борщ с "голушкамы".

 

Воспользовавшись суматохой, профессор Иван Деникин прокрался к ногам бандэровской статуи и отвязал Светлану. Синяева потеряла сознание. На трясушхихся руках, нёс её профессор с поля боя. Номер 337 ринулся за ними, но был схвачен.

- Ну що, москалыку? - злорадно выговорил петлюровец Дали Будэ. - Думав вид нас втекты? Тэпэр одниею Мэри Кристмэс не отделаешься.

Номер 337 испуганно задрожал.

- В Тэрнопиль ёго, - распорядился подоспевший Отар. - до Зо-Зо!

- Т-только н-не эт-то! - зарыдал номер.

 

Часть последняя. Спасение

Долго бежал Деникин по "нэзалэжной" "Украине". Передвигался ночью. Днём прятался под стогами сена. Питался берёзовым соком (не успели бандэровцы берёзки-то вырубить). На плечах тяжким грузом лежала эстрадная певица. Вона приходила в сознание, видела преспупления малоросов и снова засыпала.

 

А преступлений было много.

В исконно российском городе Одесса малороссийский нацист Гурвиц не чтил памяти русской поэтессы Анны Ахметовой. Там же натовцы Че и Алекс-Юа домучивали остатки пророссийского населения. Бандэровка Сардинка варила борщ и "готувала" "варэныкы".

 

По периметру Крыма стояли висилицы с надписями на "украинской" "мове". В городе российской славы Севастополь русскую девушку Барби привязали к скале и заставили учить на память "коломыйкы" - ужасное изобретение западно-малороссийских сионистов, которым "украинцы" обычно пытают школьников.

 

На Донбассе путь профессора преградила гора отрезанных языков. Языки были русские. Их отрезали за нежелание произносить чудовищное слово "вализка". После трёх дней альпинизма, Деникин попал в Донецк. И обомлел. Парня, не подписавшегося на газету "Конгресса Украинских Националистов" обернули в "Комсомольскую Правду" и подожгли.

 

Всюду слышался русскоязычный плач.

 

Поздно ночью, Деникин с девушкой на спине перешёл "границу", искусственно отделившую малоросов от старших братьев. Русские пограничники встретили теплом. Проверив и допросив (не шпион ли киевский?) обняли и препроводили в Москву. Синяева пришла в себя. Увидив газету на грамотном русском языке, она разрыдалась. Дома!

http://chepky.livejournal.com/23312.html

[Sohei]

2Kapitan

Чт0-то не смешно.

[Tankist]

Да уж, это не в юмор надо. Где-то валялись анекдоты про немецкий концлагерь, такое же тягостное впечатление.

[Ангмарец]

Думаю, что украинцам может быть смешно...

[vergen]

2Ангмарец

 

не там и по нам и по украинцам простеблись, но все равно не смешно.

грусно.

[vergen]

даже не знаю куды пихать.

 

"Пятница, однако...

Вообще, пародий не люблю, тем более на моего любимого Киплинга. Как правило, получается убогое подражание. Но бывают просто замечательные исключения.

Вот, наткнулся на днях. Был в полном восторге.

-------------------------------------

 

Редьярд Киплинг

 

Запад есть запад, восток есть восток, а север - он север и есть.

Подобных глубоких мыслей, дружок, в моей голове не счесть,

но мысль - что прах на семи ветрах, явилась на миг - и нет,

а это преданье живет в веках, в сердцах оставляя след.

 

До форта Букло полковник седой нещадно гнал лошадей,

До сумрачных скал, где скрылись Кемал и двадцать его людей.

Он мчался птицы летящей быстрей, хоть терло нещадно седло,

И вот подъехал к ущелью Джагей, что рядом с фортом Букло.

Там справа скала, и слева скала, терновник и груды песка,

И пот трудовой полковник седой устало смахнул с виска,

И бросил соратникам несколько слов (армейский жаргон суров,

Но общий смысл был примерно таков: замочим в сортире козлов!).

И к фляге заветной полковник приник, и добрый сделал глоток,

И видит - идет из ущелья старик (в чалме - на то и Восток).

"А ну-ка скажи, многомудрый хаджи, да только гляди не соври,

Какой мне судьбою отмерен срок - год ли, два или три?

Ты че там по-своему мелешь, хам, английский не знаешь, поди?

Эй, сын рисальдаров, Мохаммед Хан, а ну-ка, переведи!"

И Мохаммед Хан, рисальдара сын, храбро шагнул вперед,

И сделал, за вычетом идиом, весьма неплохой перевод:

"О воин, шакала потомок прямой, тверда твоя голова,

Ты здешний народ разоряешь войной уже не год и не два.

Под вражьим обстрелом твой верный конь стоит, не страшась ничего,

В крови его дикий бушует огонь, крепче виселиц шея его!

Но сколь не мила животина тебе, а лучше пошли его вон,

Ведь смертью твоею, коль верить судьбе, является именно он!"

Полковник сердито нахмурил чело, однакоже спешился вмиг:

"Найдите другого коня под седло - похоже, не врет старик.

А этого, братцы, отправьте домой - хоть он на ходу и хорош,

Да ну его к дьяволу с кармой такой - к чему пропадать ни за грош?"

И несколько раз с тех пор облетел с деревьев весенний цвет,

И бравый полковник вконец одряхлел, хоть был и дотоле сед,

И, старые кости надумав свезти в туманный родной Альбион,

К друзьям обратился с последним прости и вспомнил о лошади он:

Мол, где-то теперь вороной жеребец, товарищ военных дней?

И слышит в ответ, что скотинке конец - недолог век у коней.

"А где отыскал он последний привал?" - "На круче, у самой реки".

И старый полковник вздохнул и сказал: "Пойдемте со мной, мужики".

На череп коня он ногой ступил и вперил невидящий взор

Туда, где туман пеленой обвил вершины высоких гор,

И молвил: "Выходит, соврал старикан! Ну что за брехливый народ!

Иль, может, - скажи-ка, Мохаммед Хан, - неточным был перевод?

Эх, знал бы наверно - прибил бы, ей-ей! Кому доверял, дурак..."

...На голос из черепа выполз змей, и вскрикнул полковник: "Fuck!"

 

Да, Запад есть Запад, Восток есть Восток, но люди что там, что тут,

от яда змеиного в пять минут бледнеют, синеют и мрут -

и нет Востока, и Запада нет, и прочих известных мест...

Так вспомним же, други, Минздрава совет и выпьем за Красный Крест!"

 

http://the-mockturtle.livejournal.com/59019.html

 

автор девушка, у которой ещё много неплохих вещей.

[vergen]

от туда же

 

Истерические песнопенья

ТЕВТОНСКАЯ ЛИРИЧЕСКАЯ

 

Мы храбро дрались, не меняя портков.

Мы доблестно cдали Копорье и Псков.

Весна разгулялась, колдует апрель.

Бойцам «Розамунду» поет менестрель.

 

Но песню иную – поход ли, привал -

Везде и повсюду майн фройнд распевал.

Он пел, покидая родные края:

„Не выйдет, не выйдет у нас ничего!”

 

Он песенку эту повсюду твердил,

И даже когда на губу угодил

И в ставку к ландмейстеру шел на допрос,

Он песенку эту мурлыкал под нос.

 

Ландмейстер сурово сказал наглецу:

"Ливонцу в походе хандрить не к лицу!

Ответь мне по совести, честно ответь:

не стыдно такую похабщину петь?

 

Мы сил не щадим, водружая окрест

не болт арбалетный - епископский крест,

Тылы надорвались, победу куя,

А этот: "Не выйдет у нас ничего!"

 

Он медлит с ответом - эстонец, видать:

"Не лучше ли земли обратно отдать?

Мне снилось: о том, как идем мы на дно,

Тиссэ с Эйзенштейном снимают кино!"

 

Короче, кормить бы ему вороньё,

Но тут поднимают заставу в ружьё копьё:

"На Чудское озеро надо спешить -

Там Невский готовится рыбу глушить!"

 

Мы шли, проклиная злодейку-судьбу.

Мы Невского с рыбой видали в гробу.

Сейчас раскатаем охальника в блин.

Рванулся в атаку испытанный клин.

 

Но ратная доля - не сахар, не мед.

Предательски треснул подтаявший лед,

и кореш, озерной хлебнув синевы,

невнятно пробулькал под шлемом: "Не вы-ы..."

 

Отряд не заметил потери бойца,

поскольку, признаться, не ждал звиздеца.

Лишь хроники древней скупая строка

Сказанье о том сохранит на века.

 

Мораль этой песни нетрудно понять:

Не надо, геноссе, славян притеснять.

Не надо, не надо, не надо, друзья -

не выйдет, не выйдет у нас ничего!

[jvarg]

Взято с http://www.koran.ru/public/page001.html

 

Был ли Илья Муромец участником Джихада?

 

Как это не парадоксально, но русская культура имеет исламские корни. В царское время, особенно в конце XIX в. этот факт сознательно искажался и замалчивался. Причины понять не сложно: многолетнее русско-турецкое противостояние и германофильство русской интеллигенции. По инерции эта политика была адаптирована советской и пост-советской эпохами. Однако, посмотрим на вещи трезво.

 

Всем известен русский сказочный образ молочных рек, но мало кто догадывается, что он восходит к райскому источнику упомянутому в Священном Коране (Сура "Мухаммад" аят 15). Всем известно русское выражение "быть на седьмом небе от счастья", но мало кто знает, что оно отсылает к мусульманскому учению о семи сотворенных Аллахом небесах (Сура 65 "Развод" аят 12). Всем известен русский обычай плевать через левое плечо, но мало кто знает его значение. По мусульманскому преданию Бог приставил к каждому человеку двух ангелов - доброго и злого, которые стоят соответственно за правым и левым плечами. Первый записывает хорошие поступки, а второй плохие.

 

Примеров можно привести много, но особенно интересен случай с былинными богатырями. В русской гуманитарной науке этот образ начал активно разрабатываться со второй половины XIX в. Русские историки и фольклористы были отнюдь не объективны. Официальный заказ и новомодные веяния привели к тому, что в образе богатырей мы видим скорее стереотипы XIX в, чем реальных прототипов былин. Богатыри оказываются то верноподданными пограничниками (известная картина Васнецова "Три богатыря", то романтическими героями.

 

Но обратимся к текстам былин. Слова "богатырь" и "казак" в них используются как синонимы. Оба термина тюркизмы ("батыр" и "казах"). Действия былин происходят не в лесах, где обычно селились славяне (не случайно их язык передает различные смысловые оттенки слова "лес" - роща, чаща, бор, дебри), а в евразийских степях. Известный богатырь Илья (Илиас) рождается в селении с характерно неславянским названием Карачарово. В тюркских языках "кара" указывает на черный цвет (Каракумы - черные пески, Карадаг - черная гора). Однако не будем злоупотреблять поисками истоков богатырского движения в той или иной этнической среде. Попытаемся ответить на вопрос: что богатыря делает богатырем? Все они воители: Илиас из Карачарова, Алеша Попович (ибн Мулла) и Добрыня Никитич. Они сражаются с погаными. Кто такие поганые? Слово это не славянское, тогда его истоки следует искать в других языках.

 

В английском pagan обозначает язычника. Но истоки этого слова следует искать не в германских языках, а в латыни, где paganus имеет значение сельского жителя. Нет противоречия в предположении, что слово "поганый" попало в славянские и германские языки из латыни подобно другим. Почему оно приобрело откровенно негативный смысл? Очевидно в то время, когда распространялось Евангелие ниспосланного пророку Иисусу Христу (мир ему!), языческие заблуждения дольше всего держались в консервативной сельской среде. Тогда слово "поганый" является синонимом слова "кафир" (неверный), а "погань" - куфр (неверие). В таком случае, былинные богатыри были участниками священной войны с неверием, т.е. джихада. Значит, по существу они были моджахедами. В самом деле, что говорит Илиас Добрыне в былине "Михайло Потык": "А едь-ко ты, Добрыня, за сине море, кори-тко ты языки там неверные", т.е. сражайся с кафирами.

 

Конечно, фиксаторы и интерпретаторы былин были одержимы славянофильской и народнической (как официальной, так и альтернативной) идеологиями, поэтому в былинах мы видим много противоречащего истинной вере. Однако факт остается фактом, несмотря на все замутнения, подлинной сутью богатыря был джихад.

 

В завершение приведу два идентичных отрывка из былины и Священного Корана.

 

"Как два русских-де борются, надо разговаривать, а и русский с неверным, дак надо помощь дать, а два же нерусских, дак надо прочь ехать" (Поединок Дуная Ивановича с Добрыней Никитичем).

 

"И если бы два отряда правоверных сражаются, то примирите их. Если же один будет несправедлив против другого, то сражайтесь с тем, который несправедлив, пока он не обратится к велению Аллаха" (Сура 49 "Комнаты" аят 9).

 

Русские богатыри были моджахедами. По крайней мере, эта версия не встречает противоречий в историко-культурном контексте и объясняет многие неясные факты

Изменено 19 августа, 2007 пользователем jvarg

[xcb]

2jvarg

Алеша ибн Мулла. Однако.