Александр Македонский и его империя

[гостья]

2Marc Romiliy

А фракиец-то хоть трезвый был? А то у Вершинина Александра зачал пьяный конюх - даже ненавидящие "Искандера, сына Аримана" зороастрийцы до такого не додумались. Но все равно это один из лучших исторических романов Интересно твое мнение о нем и Прессфилде.

[Xanthippos]

2Marc Romiliy

В минувшие выходные освежил в памяти сведения обо всех трех Аминтах, претендующих на роль сподвижника Филиппа в 344-336 гг (далее условно именуемого Аминтой 336 г.). Предварительные выводы получились такие:

1) Аминта, сын Андромена, на мой взгляд, является наименее вероятным кандидатом на роль Аминты 336 г. Этот Аминта с 335 по 330 г. возглавлял таксис тимфейских педзетайров. Должность высокая, но не ключевая. Только два раза за 5 лет он выполняет поручения, выходящие за рамки обязанностей таксиарха: в 334 г. он послан Александром занять сдавшиеся Сарды, а в 332-331 гг. набирает в Македонии пополнение для армии. Сами по себе эти поручения не свидетельствуют о том, что Александр питал к этому Аминте особое расположение и доверие, а попытка "пристегнуть" Аминту и его братьев к делу Филоты, скорее, свидетельствует об обратном.

Предполагаемый возраст Аминты также не дает возможности предположить, что он играл важную роль в царствование Филиппа. Младший из Андроменидов, Полемон, по словам Курция, был в 330 г. совсем молодым человеком. Если ему в ту пору было около 20 лет, то самому старшем из братьев, Аминте было не более 40. Следовательно, в 336 г. ему было не более 34, а в 344 г. - не более 26 лет. Мог ли Аминта в таком возрасте занимать при царском дворе положение, сопоставимое с положением Пармениона или Антипатра? Очевидно, что нет. А даже если допустить, что мог, то тогда все равно невозможно объяснить, почему один из ближайших сподвижников Филиппа при Александре был разжалован в простые таксиархи, и лишь изредка удостаивался от царя не слишком значительных поручений.

Поэтому логичнее будет предположить, что карьера Аминты развивалась по восходящей и вершиной ее стала должность таксиарха, на которой мы и застаем его в 335-330 гг. Следовательно, он не мог быть коллегой Пармениона и Аттала по командованию в 336 г.

2) Аминта, сын Антиоха, мог бы подойти на роль Аминты 336 г. В его пользу говорит то обстоятельство, что персидский двор доверял ему высокие командные посты, а после казни Харидема Аминта фактически занял его место в военном совете Дария, представляя там греческие контингенты персидской армии. Вряд ли он мог сделать у персов такую карьеру, если бы еще до своего бегства не занимал высокое положение у себя на родине.

Однако, отождествлению его с Аминтой 336 г. мешает одно обстоятельство. Арриан утверждает, что Аминта бежал в Персию из Македонии. Далее эта информация подтверждается обвинением Александра Линкеста в том, что он передал персидскому двору свои предложения об устранении царя Александра именно через этого Аминту. Обвинение это, скорее всего, не было, правдивым, но оно должно было быть правдоподобным, чтобы царь в него поверил. А поскольку известно, что до 334 г. Александр Линкест находился в Европе (исполняя должность стратега Фракии), то в Европе в это время должен был находиться и Аминта (до своего бегства). Следовательно, он не мог командовать в Азии с весны 336 г.

3) Аминта, сын Аррабея. Информация о нем, относящаяся к царствованию Александра, достаточно скудна. Тем не менее, кое-какие выводы и предположения сделать можно. В Восточном походе этот Аминта участововал в качестве командира конницы продромов. Сама по себе должность эта уж никак не ниже, чем должность Аминты, сына Андромена. Значение ее, пожалуй, даже выше, так как продромы исполняли функции разведчиков. Следовательно, Аминта, сын Аррабея, фактически был начальником военной разведки. Вряд ли можно допустить, что Александр отдал разведку в руки случайного человека. Скорее всего, Аминта был человеком опытным и заслуженным. Это подтверждается еще одним обстоятельством: в битве при Сагалассе (333 г.) Аминта командовал левым флангом, т.е. фактически заменял отсутствующего Пармениона. На мой взгляд, данный факт может служить решающим доводом в пользу того, что этот Аминта (как и Парменион, Антипатр и Алкимах) принадлежал к тому генералитету, который Александр унаследовал от Филиппа. Аминта, сын Андромена, никогда не удостаивался чести разделить с царем командование войском в битве.

Что касается линкестийского происхождения Аминты, сына Аррабея, то это всего лишь предположение ученых, основанное на совпадении имен отца Аминты и одного из линкестийских князей. Предположение, на мой взгляд маловероятное, и вот почему. Выше я уже изложил факты, свидетельствующие о безусловном доверии, которое питал к нему Александр, несмотря на то, что Неоптолем, брат Аминты, перешел к персам и пал, защищая Галикарнасс для Дария. Если мы примем гипотезу о линкестийском происхождении Аминты, то к брату-изменнику прибавится еще отец, казненный за соучастие в убийстве Филиппа, и дядя, готовивший покушение на Александра. Неужели Александр доверил бы выходцу из такой семьи командование разведкой? Он был, конечно, великодушным человеком, но доверчивым дураком он не был. А именно таким он и представляется в свете упомянутой гипотезы. Поэтому я склонен присоединиться к мнению М.Ф. Высокого о том, что именно Аминта, сын Аррабея, стал в 336 г. третьим командиром македонского авангарда в Азии, с поправкой насчет его якобы линкестийского происхождения.

[Августина]

2Marc Romiliy

У вас там в «Трое» идёт жаркая дискуссия...

Большое спасибо за ответ!

[Marc Romiliy]

2гостья

Как-то даже неудобно описывать по твоему вопросу о состоянии фракийца, зачавшего АЛЕКСАНДРА. Фракиец даже ничего не понял, Олимпиада в романе просто заставляет его «сдать» сперму, и производит самостоятельное зачатие… Короче сплошные гадости описаны, не буду я об этом произведении распыляться.

Прочитал твой пост в «Троянской войне» об отношении АЛЕКСАНДРА к достоверности Илиады. Не могу с ним согласиться.

Ты пишешь: «Теперь насчет мнения Александра о достоверности "Илиады". Этого он знать не мог. Если уж в наше время такие дискуссии разворачиваются, а тогда история едва сформировалась как наука, а археологии и прочих вспомогательных дисциплин еще в проекте не было. Так что о тогдашних способах ведения боя АМ знал меньше нашего, в его распоряжении ничего кроме мифов не было».

Однако для АЛЕКСАНДРА это были не мифы, а исторические рассказы. Насколько я понимаю, он глубоко и искренне верил в греческих богов и героев. Ему не нужная была археология, ведь он ЗНАЛ, что является прямым потомком Геракла и Ахиллеса, реальных личностей, живших несколько сотен лет назад. Именно поэтому рядом с ним всегда были жрецы, особенно Аристандр. Именно поэтому он совершал множество действий, для примера, перед отплытием в Азию принёс жертву Протесилаю на его могиле. Арриан правильно пишет, что АЛЕКСАНДР этим жертвоприношением хотел умилостивить богов и сделать свою судьбу более счастливой, нежели судьба Протесилая. Ведь Протесилай также когда-то первым высадился в Азии и был сражён. АЛЕКСАНДР в свою очередь хотел первым коснуться азиатского берега, но выжить. Сразу после переправы он поставил алтари Зевсу, как покровителю высадок, Афине и Гераклу. И таких примеров бесчисленно.

Кстати, все авторы говорят о том, что он первым вступил на землю Азии. Однако здесь есть сразу два спорных момента. Во-первых, десятитысячный корпус македонян был там уже не один год. Во-вторых, основное войско как я уже недавно писал, должно было переправляться из Сеста. Если верить авторам, то получается, что вся армия ждала, когда царь доберётся до Элеунта, принесёт все необходимые жертвы на суше и на море и первым высадится в Азии. И только потом началу переправу?! Однако это не сходится с информацией того же Арриана, который сообщает, что из Илиона АЛЕКСАНДР отправился в Арисбу, где его ждала уже переправленная армия. Перевезти 35 тысяч воинов, плюс обоз и всех сопровождающих – на это должно было много времени. Куда реалистичней выглядит предположение, что ответственный за переправу Парменион начал переправлять подразделения воинов сразу после прибытия в Сест. К тому времени, когда АЛЕКСАНДР прибыл в Элеунт, а затем попал в Илион, немалая часть армии была уже на азиатском берегу. Когда же он прибыл в Арисбу, там стояло уже всё войско.

Дело здесь скорее в другом. Даже из стратегических соображений нельзя было допустить простоя армии в Сесте. Ведь были неизвестны действия персов. Они могли в любой момент пригнать свои 300 боевых судов в пролив и заблокировать его. Для Македонца очень важным была быстрая доставка армии на тот берег. Однако в то время огромное значение для боевого духа армии и для личного настроения АЛЕКСАНДРА и его близкого окружения были важны религиозные, символические действия. Принести жертвы было нужно для воинов, чтобы они знали, что боги им благоприятствуют. Оказать почести Протесилаю, а затем Ахиллесу нужно было самому АЛЕКСАНДРУ, который хотел получить славу и превзойти древних героев.

 

2 Xanthippos

Хороший анализ. Хотя я вновь буду дискутировать по многим аргументам.

С одной стороны ваши слова о странности разжалования Аминты в таксиархи верны. Правда аргумент, что таксиарх Аминта не мог быть одним из предводителей корпуса Пармениона, не справедлив. Почему это таксиарх не может быть второго уровня командиром такой экспедиции? Но это мелочь. Куда важнее то, что согласно вашей логике быть таксиархом означало бы в 334 г. большое понижение для филипповского Аминты, а стать командиром разведки – нет. Либо у нас разная информация, либо вы не правы. Таксиарх котировался явно на порядок выше какого-то офицера-разведчика. Вот как раз разведка – это очень серьёзное понижение, а таксиарх нет. Македонцы такисархи вместе с соматофилаками (телохранителями) и командирами ил конницы входили в элиту штаба. Что явно не относится к командирам лучников, дротикометателей и разведки. Это люди второго плана.

Возраст Аминты сына Андромена в 334 г. нам неизвестен. Указание на Полемона мало о чём говорит. Ему могло быть и 20, а могло и 23, к примеру. А его старшему брату Аминте могло быть и 40, а могло и 45. Разница в возрасте между братьями – это вещь не однозначная. И нельзя говорить, что Аминта наших источников был на положении уровня Антипатра и Пармениона. Он выполнял отдельные дипломатические задания, был стратегом в Фракии и был второстепенным командиром в корпусе Пармениона. Уровень высокий, но не таков как у двух высших предводителей. Разница между всеми тремя его полномочиями и статусом таксиарха – также вещь спорная. Если и есть понижение, то несущественное. Однако, чтобы человек, выполнявший озвученные три задания, был понижен до командира разведки, это был бы нонсенс.

Вы сомневаетесь в линкестийском происхождении Аминты сына Аррабея. Но имя Аррабей всё же известно в основном в Линкестиде. Но тут мы оба можем только размышлять. А вот ваш аргумент, что линкестийцу военную разведку бы не поручили, не проходит. Родному брату казнённых Александру сыну Аэропа поручили командование фессалийской конницей. Намного более важная должность, нежели у сына Аррабея. Так что линкестийское происхождение не могло помешать быть ему разведчиком.

На счёт сына Антиоха конечно определить сложно. Вы уже сами привели аргумент о маловероятности его нахождения в корпусе до 336 г. Хотя сообщение Арриана о бегстве Аминты к персам из Македонии может быть немного не точно. Аминта мог бежать и из македонского лагеря в Азии. Мне кажется, что не стал бы в этом случае Арриан говорить, что Аминта бежал к персам из Азии. Вполне возможное лёгкое искажение информации. В этом случае отношение к нему со стороны Дария даёт повод считать, что и в Македонии он был человеком высокого ранга. Даже его поведение после Исса, захват кораблей, а затем наглый набег на Египет, говорит о больших способностях Аминты. Хотя в Египте его сделали как маленького. Полководец школы Филиппа вряд ли бы допустил такого разгильдяйства воинов.

Исходя из вышеперечисленного для меня первым кандидатом остаётся Аминта сын Андромена, его статус в 334 -332 гг. наиболее близок к положению некоего Аминты 344-336 гг. Однако это конечно только предположение. Вы были правы, когда говорили, что при Филиппе мог действовать и не один Аминта.

 

П. С. А ещё мне очень понравились ваши слова: «Он был, конечно, великодушным человеком, но доверчивым дураком он не был».

Изменено 7 марта, 2007 пользователем Marc Romiliy

[Xanthippos]

2Marc Romiliy

Таксиарх котировался явно на порядок выше какого-то офицера-разведчика. Вот как раз разведка – это очень серьёзное понижение, а таксиарх нет. Македонцы такисархи вместе с соматофилаками (телохранителями) и командирами ил конницы входили в элиту штаба. Что явно не относится к командирам лучников, дротикометателей и разведки. Это люди второго плана.

Мне кажется, вы склонны недооценивать значение разведки. Таксиархов в армии Александра было много, а начальник разведки - один. Если для рядового всадника служба в коннице продромов была менее престижной, чем в коннице гетайров, то это не значит, что их командир был в штабе человеком второго плана. Арриан, если вы заметили, регистрирует кадровые перемещения в легковооруженных частях (у агриан, пеонов, лучников и т.п.) не менее тщательно, чем в тяжеловооруженных. Может быть, должности командира продромов не доставало внешней престижности, однако это с лихвой компенсировалось сознанием важности разведки для армии в целом. Случайные люди на эту должность не назначались, и назначение на нее свидетельствовало о глубоком доверии царя к назначенному. По отношению к Аминте, сыну Аррабея, это может быть подтверждено фактом его командования левым флангом македонской армии в битве при Сагалассе. Даже если согласиться с вашими рассуждениями о незначительности должности, которую занимал Аминта, то этот факт свидетельствует о том, что вес и значение Аминты в армии Александра определялись не только занимаемой им должностью. Хотелось бы ознакомиться с вашим мнением по поводу того, почему именно с этим Аминтой Александр разделил командование армией в битве при Сагалассе.

Хотя сообщение Арриана о бегстве Аминты к персам из Македонии может быть немного не точно. Аминта мог бежать и из македонского лагеря в Азии. Мне кажется, что не стал бы в этом случае Арриан говорить, что Аминта бежал к персам из Азии. Вполне возможное лёгкое искажение информации.

В данном случае это исключено. Александр Линкест, находясь в Македонии, не мог выбрать находящегося в Азии Аминту, сына Антиоха, для передачи своих предложений персидскому двору. Это было бы слишком рискованно. Но если эти письма были переданы через Аминту, следовательно, вручены они ему были именно в Македонии, и именно из Македонии он бежал во владения персов в Малой Азии.

Полководец школы Филиппа вряд ли бы допустил такого разгильдяйства воинов.

Так ведь у него под началом были не вышколенные Филиппом педзетайры, а наемники. И не просто наемники, а только что брошенные своим нанимателем Дарием на произвол судьбы. О какой дисциплине тут может идти речь? Нужно было обладать талантом и авторитетом Ганнибала, чтобы приструнить эту разнузданную толпу. Аминта ими не обладал, и не нам его за это судить...

[Marc Romiliy]

2Xanthippos

Я и вправду склонен недооценивать значение разведки, как и других подразделений легковооружённых воинов. Причин много. Уж до чего часто привлекались к военным заданиям агриане, однако командование ими практически никогда не сосредотачивалось в руках авторитетного офицера. Тем более таковых не было у метателей дротиков и лучников. Что мы знаем о разведке АЛЕКСАНДРА? Как отдельное подразделение Арриан упоминает её только в битве при Гранике. Это не значит, что она в дальнейшем исчезает, но тем не менее, я что-то не припоминаю новых известий о её действиях. Тоже самое и с Аминтой сыном Аррабея. После сражения у Сагалас он более неизвестен. О смерти более менее авторитетных командиров источники нам обычно говорят. Однако об этом Аминте молчат как рыбы.

Теперь о его возвышении до командующего целого фланга. Здесь ситуация спорная. Причин может быть много. Во-первых, я бы не назвал эту схватку значительным событием. Против македонян выступили жители двух горных городов. Результаты битвы также не впечатляют. Писидов погибло около 500. Даже если считать, что убежало в несколько раз больше, общая их численность представляется небольшой. Потери македонян вообще 20 человек, но это объясняется превосходством македонян в опыте и численности.

Во-вторых, сами условия сражения, труднопреодолимый горный подъём, был неудобен для участия конницы (её АЛЕКСАНДР вообще не допустил до боя), и наоборот давал преимущество легковооруженным. Именно поэтому практически весь крайне короткий период схватки пришёлся на борьбу поднимающихся вверх фракийцев, лучников и особенно агриан с пытающимися атаковать воинами противника. Гоплитам сражаться почти не пришлось. При вступлении их в бой сражение закончилось и враг побежал. Вот эти особенности противника и местности могли повлиять на назначение Аминты на столь ответственный пост в столь малозначительном сражении. Его опыт руководства легковооруженными отрядами мог пригодится в такой ситуации. А если учесть, что он был линкестийцем, то есть выходцем из горной Македонии, то легко понять, что местность была ему более знакома, чем командирам пеших таксисов. Командиры же тяжёлой конницы в сражении также наверное не участвовали. Ещё часть офицерского состава была с Парменионом в Сардах, с Птолемеем в Карии и с Кеном в Македонии.

Что-то из вышеизложенного или всё в совокупности и могло привести к такому странному на первый взгляд назначению. Аминта в битве явно не погиб, как это произошло с стратегом лучников Клеандром, иначе было бы записано. Но из истории похода он исчезает. Может был оставлен в подкрепление к какому-нибудь сатрапу, к тому же Антигону, для дальнейших горных операций против племен и персов?

Аминта сын Антиоха. Трудно определить момент его бегства от АЛЕКСАНДРА. Во время битвы при Гранике он находился в Эфесе. Это могло произойти по двум причинам: либо он только что бежал из Македонии и только успел прибыть в Эфес, или он бежал давно, но по какой-то причине оставался в Эфесе. Если он уже давно покинул Македонию (а мне казалось наиболее вероятным приурочивать это событие к 336 г., когда молодой царь произвёл расправу с возможными противниками в борьбе за власть), то вряд ли мог иметь с собой письма Линкестийца. К тому же не факт, что он вообще участвовал в этой истории с письмами. Более поздние историки могли просто додумать этот факт, так как вполне логично можно было соединить желание Линкестийца связаться с Дарием и то, что к Дарию прибыл сын Антиоха.

А вот с тем, что толпой наёмников в Египте совладать было бы трудно даже опытному командиру – тут согласен.

[гостья]

2Marc Romiliy

Олимпиада в романе просто заставляет его «сдать» сперму, и производит самостоятельное зачатие…

 

Олимпиада изобрела искусственное оплодотворение?! Талантливая была семейка у Мегаса, однако

 

Прочитал твой пост в «Троянской войне» об отношении АЛЕКСАНДРА к достоверности Илиады. Не могу с ним согласиться.

Ты пишешь: «Теперь насчет мнения Александра о достоверности "Илиады". Этого он знать не мог. Если уж в наше время такие дискуссии разворачиваются, а тогда история едва сформировалась как наука, а археологии и прочих вспомогательных дисциплин еще в проекте не было. Так что о тогдашних способах ведения боя АМ знал меньше нашего, в его распоряжении ничего кроме мифов не было».

 

Ты меня не так понял. Конечно, "Илиада" была для Александра и его современников реальностью. (И АМ был бы очень разгневан, если бы кто-нибудь ему сказал, что его великий предок всего лишь мифический персонаж.) Но его вера в правдивость изложенных в "Илиаде" событий никак не углубляла его знаний об истинном положении дел. Методы ведения войны сильно изменились за века, отделявшие эпоху Александра от Троянской войны, а греки могли знать о своем далеком прошлом только по Гомеру и др. художественым произведениям. Вот почему Александр при всем своем военном гении не мог быть компетентным спецом по Троянской войне.

[Marc Romiliy]

2гостья

Из Илиады АЛЕКСАНДР вероятно брал только отдельные действия героев для подражания, прежде всего у Ахиллеса. Он явно старался на него походить. Ещё в детстве акарнанец Лисимах называл АЛЕКСАНДРА Ахиллесом, а себя его учителем Фениксом. В начале восточного похода молодой царь первым делом посещает могилу Ахиллеса. Когда впоследствии он за колесницей тащит тело убитого правителя Газы, тоже наверное копирует надругательство над Гектором. И к «Патроклу» своему в лице Гефестиона АЛЕКСАНДР был также привязан, также горевал о его смерти, также обрезал волосы.

Почему Илиада была настолько любима Македонцем? Его больше всего интересовало завоевание военной славы, покорение множества царств. А Илиада проникнута духом войны, прославляет действия военных героев. И в этом отношении на первом месте выделяется Ахиллес. Они оба рано умерли, и оба не боялись смерти. Постоянно рисковали своей жизнью и одёргивали тех, кто пытался на это жаловаться.

У Лосева в книге «Гомер» хорошо разобрана личность Ахиллеса. Лосев считает этого героя одной из самых сложных фигур всей античной литературы. «Прежде всего это военная гроза, огромная разрушающая сила, звериная месть, жажда крови и жестокость. Но весь смысл этой крови, этого зверства заключается в нежнейшей дружбе с Патроклом, из-за которого он и затевает эту бойню. Он благочестив и часто обращается с молитвой к богам; он любящий сын.

С одной стороны он гневлив, вспыльчив, злопамятен, беспощаден на войне; это – зверь, а не человек, бездушная стихия, а не человеческое сердце, так что Патрокл вполне прав, говоря ему… «сердцем жесток ты… рождён ты сверкающим морем, твёрдой скалою, - от них у тебя жестокое сердце». С другой стороны, однако, Ахиллес имеет нежное и любящее сердце… и весь этот образ богатыря и великана, рыдающего около своей матери или около погибшего друга, даже трогателен… В-третьих, в духовном опыте Ахиллеса совпадает то, что редко вообще кто-либо умеет совмещать, это – веление рока и собственное бушевание и клокотание жизни… В-четвёртых, эта любовь к року превращена у Ахиллеса в целую философию жизни. В своём ответе на просьбу Приама он создаёт целое построение о счастье и несчастье человеческой жизни и высказывает сильно пессимистический взгляд на человека: «Боги такую уж долю назначили смертным бессчастным, - в горестях жизнь проводить, лишь сами они беспечальны»… В-пятых нужно прямо нужно сказать, что от этого глубокого и сложного образа Ахиллеса веет в конце концов некоей печалью, некоей грустью. Сладострастие боя, нежнейшая дружба и любовь, преданность воле судьбы, абсолютное личное бесстрашие перед ликом пустой и томительной вечности Аида… - всё это слито у Ахиллеса в один жизненный порыв, в один социальный инстинкт, в одно нераздельное и монолитное самочувствие.

Его героизм, его преданность интересам родины, его горячий патриотизм, его храбрость и бесстрашие составляют центральное содержание его характера. Они не подлежат никакому сомнению, они делают его величайшим героем не только Греции, но и мировой истории».

Надеюсь длительное цитирование Лосева никого не раздражит. Для меня всегда очень важно было осознать внутренние позывы души АЛЕКСАНДРА: почему он совершал то, что совершал и чего хотел добиться? А этот разбор Ахиллеса довольно сильно перекликается с личностью АЛЕКСАНДРА, помогает лучше разобраться в ней.

 

А вообще я тут немного посмотрел, кому Македонец приносил жертвы. Если не брать в учёт иноземных богов, которых по политическим причинам надо было уважать, то среди греческих героев и богов жертвоприношения совершались:

Много раз Гераклу, часто Зевсу (З.- Олимпийскому и З. – спасителю), Посейдону (при преодолении морских и речных преград), Протесилаю, Афине Илионейской, Асклепию 9после выздоравливания от тяжёлой болезни), Диоскурам, Дионису, а также рекам – Истру и Гидаспу. Божества рек я также отношу к греческим, а не к местным, так как почтительное отношение к ним было часть эллинской религии. Список возможно не полон, кроме того, часто авторы не упоминают кому именно приносились жертвы.

Также АЛЕКСАНДР не редко ставил алтари: всем 12 богам, Зевсу-покровителю высадок, Афине и Гераклу. В Фригии Зевсу Олимпийскому был построен храм, в честь Диониса македонцы ежегодно отмечали праздник. И т. д. и т. п. Заметно выделение среди других Зевса и Геракла. АЛЕКСАНДРУ повезло с предками. По отцу с Гераклом, по матери с Ахиллесом. Было на кого равняться и с кем себя почаще связывать в пиаровских целях.

[гостья]

2Marc Romiliy

А этот разбор Ахиллеса довольно сильно перекликается с личностью АЛЕКСАНДРА, помогает лучше разобраться в ней.

Да, сходство налицо. Не случайно ведь Александр так любил Ахиллеса - наши любимые литературные герои это те, на кого мы похожи или хотим походить.

Анализ личности Ахиллеса хорош (надо будет прочитать "Гомера"; у Лосева я читала биографии Платона и Аристотеля и с тех пор была самого высокого мнения об авторе), не согласна только по одному пункту - патриотизм Ахиллеса. Лосев видимо приписал это качество Ахиллесу из цензурных соображений, такой великолепный знаток античности не мог не знать, что общество, к которому принадлежал Ахиллес, еще не достигло такого уровня развития. Вот его оппонету Гектору патриотизм присущ в полной мере; в этом плане разница между ним и Ахиллесом хорошо описана у Боннара в "Греческой цивилизации". Не соответствует истине и "преданность интересам родины" - Фтии от падения Трои было ни жарко, ни холодно. Ахилес так и говорит Агамемнону:

Предо мною ни в чем не виновны трояне:

Муж их ни ко́ней моих, ни тельцов никогда не похитил;

В счастливой Фтии моей, многолюдной, плодами обильной.

Нив никогда не топтал; беспредельные нас разделяют

Горы, покрытые лесом, и шумные волны морские.

Нет, за тебя мы пришли, веселим мы тебя, на троянах

Чести ища Менелаю, тебе, человек псообразный!

Он воюет с троянцами, выполняя клятву, данную Агамемнону и ища славы; но интересов родины тут нет и близко.

Не найдем мы проявлений патриотизма и у Александра - все, что он делает, он делает во имя своей славы, но не Македонии. Например: Война с Персией ведется под лозунгом отмщения за сожженные храмы, и Александр повторяет его при каждом удобном случае; но он никогда не упоминает, что Македония тоже некогда входила в в сферу влияния Персии. В своей речи перед Иссом он перечисляет грекам все причиненые персами обиды, а македонцам говорит об их доблести и обещает славные победы.

 

Еще противоречия в личности АМ красочно описаны у Шифмана:

В спорах исследователей все отчетливее вырисовывается внутренне противоречивый, неповторимый облик этого человека. Гениальный полководец, стратег и тактик, выдающийся организатор побед - и душитель греческой свободы и демократии... Мужественный, непобедимый воин, рыцарь без страха и упрека - и человек, подозреваемый в отцеубийстве, кровавый палач, не останавливающийся перед пытками, казнями и жестокими расправами над целыми народами, странами и городами... Ученик Аристотеля, тонкий ценитель литературы и искусства, искушенный в философии, помогающий развитию наук, приобщающий "дикарей" к цивилизации, безоглядно и сознательно щедрый, - и деспот, беспощадно растаптывающий все вокруг себя, возомнивший себя богом...

[Marc Romiliy]

2гостья

Значит анализ Лосева понравился, но за исключением мнения о «его преданности интересам родины». Поэтому более подробно остановлюсь на патриотизме Ахиллеса.

Ты права, когда сравниваешь Ахиллеса с Гектором и настоящим патриотом считаешь троянского принца. Но Гектору не трудно было слыть патриотом, будучи лучшим из воинов, защищавших родной город. А вот с определением патриотичности ахейских героев сложнее, ведь они пришли как захватчики.

Тем не менее, мне кажется, что участие в завоевательном походе не означает отсутствие патриотизма в корне. Сначала приведу пример бесспорный. Одиссей. Кровавый захватчик и наглый грабитель, убийца и поработитель. Был он таким? Был. Однако это нисколько не умаляет его любовь не только к своей жене, но и к родной Итаке.

Пример слишком явен, ведь возвращению Одиссея в любимый дом Гомер посвятил целое произведение. А что с другими героями, особенно с Ахиллесом? Да они были захватчиками и гонялись за обычным набором наград: богатства, женщины и слава. Каждый из них хотел этого, только в разной пропорции. Многие из них были правителями в своих городах и областях. Для таких поэтому захват богатства значил не так много. Вот и Ахиллес был под Троей в погоне за славой.

Обратимся к строкам Илиады. Вот что он вкладывает в уста Ахиллеса:

« В третий я день, без сомненья, Фтии достигну холмистой.

Там довольно имею, что бросил, сюда я повлекшись;

Много везу и отселе: золота, меди багряной,

Пленных, красноопоясанных жён и седое железо;

Всё что по жребию взял…

Ежели боги меня сохранят и в дом возвращусь я,

Там - жену благородную сам сговорит мне родитель.

Много ахеянок есть и в Элладе, и в счастливой Фтии,

Дщерей ахейских вельмож…

С жизнью по мне не сравнится ничто: ни богатства, какими

Сей Илион, как вещают, обиловал…

Можно всё приобресть, и волов, и овец среброрунных,

Можно стяжать и прекрасных коней, и златые треноги;

Душу ж назад возвратить невозможно…

Жребий двоякий ведёт меня к гробовому пределу:

Если останусь я здесь, перед градом троянским сражаться, -

Нет возвращения мне, но слава моя не погибнет.

Если же в дом возвращусь я, в любезную землю родную,

Слава моя погибнет, но будет мой век долголетен…»

 

А вот в другом месте он говорит о том, что его больше всего гложет:

«О, да умру я теперь же, когда не дано мне и друга

Спасть от убийцы! Далёко, далёко от родины милой

Пал он; и верно меня призывал, да избавлю от смерти!

Что же мне в жизни? Я ни отчизны драгой не увижу,

Я ни Патрокла от смерти не спас…

Также и я, коль назначена доля мне равная, лягу,

Где суждено; но сияющей славы я прежде добуду…»

 

Нет, уважаемая гостья, мне кажется, Лосев не ошибался, называя Ахиллеса преданным родине. Ты правильно сказала, что о патриотизме надо говорить, не забывая о реалиях того времени, уровне развития общественных процессов, понятий. Но тем не менее родину Ахиллес любил. Отчизна, дружба и слава – вот набор приоритетов величайшего воина Эллады. И то, что данная им клятва и желание славы увели его на чужбину, не противоречит трепетному отношению к любимой им Фтии.

 

Теперь перейдём к АЛЕКСАНДРУ. Доказать его патриотизм конечно будет сложно. Это чувство было слабо в нём развито. Но в какой-то степени присутствовало. Ты пишешь о причинах персидского похода. Надо сказать, что македонские интересы были в этом походе приоритетны. Сама понимаешь, что лозунг войны отмщения был всего лишь вывеской. Понятно, что АЛЕКСАНДР покорял Азию не для решения и социальных проблем Эллады (выведение колоний, выселение социально опасных элементов и др.). Завоевание азиатских земель было прежде всего не реализацией жажды славы молодого царя. Предысторию похода знаешь. Планы Ясона Ферского, речи Исократа и самое главное действия Филиппа. Греко-македонцам было суждено отправится в этот поход. Вопрос был только в том, кто его возглавит. Эллинский лидер или македонский царь. Судьба предоставила эту роль АЛЕКСАНДРУ и он великолепно справился, как сказали бы историки-марксисты со своей исторической задачей. Хотя для Македонии было бы намного лучше, если бы эту роль исполнил Филипп. Но в любом случае, похода жаждала вся македонская знать и многие македоняне вообще.

Большую часть своего правления АЛЕКСАНДР провёл вне пределов Македонии. Большинство его помыслов также было обращено не к процветанию родной земли, а покорению всё новых и новых владений. Однако его любовь к родине проявлялась в его отношении к землякам – македонским воинам. Как бы не изменялись их взаимоотношения, македонцы оставались для АЛЕКСАНДРА самыми близкими людьми на свете. Примеров много, лучший – его слёзы при виде павших на колени и плачущих македонян в Описе. «Все вы для меня родственники». Такие моменты выдают в нём македонскую сущность.

В целом вновь повторюсь, что в АЛЕКСАНДРЕ чувство патриотизма выражено крайне слабо, намного слабее, чем даже у Ахиллеса в Илиаде. И всё же оно присутствует.

 

Ещё немного об АЛЕКСАНДРЕ и Ахиллесе. Род македонских царей производил себя от Геракла. Уже несколько веков Аргеады ориентировались на этого героя. Однако АЛЕКСАНДР был сыном Олимпиады. Вероятно прежде всего из-за этого он был поклонником её предка Ахиллеса. Уже позже к этому присоединилось сходство характеров. АЛЕКСАНДР несколько раз выражал приоритет Ахиллеса, действовал как его наследник. В 336 г., когда освободил Фтию от податей. В 334 г., когда прибыл на могилу Ахиллеса. В 324 г., когда обрезал волосы после смерти Гефестиона, и устроил умершему другу тризну, подобную тризне по Патроклу. И наконец в любой битве и схватке, когда первым шёл в драку.

Кстати, никак не могу найти место в источниках, где говорится о его действиях в Фессалии в 336 г. как он обошёл фессалийское войско у границы, как освобождал Фтию от выплат в казну. Подскажите, кто знает, кто из древних обо всём этом сообщает.

И последнее. Удивило сообщение Диодора. Описывая битву при Гавгамелах, он пишет, что отряд всадников из Фтиотиды действовал в составе союзной конницы под командованием Эригия, а не вместе с фессалийцами Филиппа, сына Менелая. Спрашивается, почему?

Ну ладно, пока всё. Уезжаю в командировку, вернусь 14-го марта.

Изменено 11 марта, 2007 пользователем Marc Romiliy

[гостья]

2Marc Romiliy

Любовь к родине у Ахиллеса, бесспорно, есть, но она лишь одно из чувств, на которые он весьма щедр, и не главное. Да, его периодически охватывает ностальгия, особенно в минуты горя, но никогда родина не владеет всеми его делами и мыслями, как у Гектора или Одиссея, для которых она составляет смысл жизни. (Одиссей, самый высокоинтеллектуальный из ахейцев, стоит уже на другом уровне развития, и поэтому способен на настоящий патриотизм, а не просто привязаность к месту обитания, которая есть и у животных). Но если любовь к родине еще имела место, то говорить о преданности ее интересам уж никак нельзя. Что такое преданность интересам родины? То, что ты для нее сделал. Что сделал Гектор для ТРои? Ответ очевиден. А что сделал Ахиллес для Фтии? Бросил все (кстати, на кого он оставил управление?) и уехал искать славы, а потом вздыхал на чужбине: Ах, милая Фтия? Интересы Фтии заключались в том, чтобы ее царь был на своем месте, а не отправлялся на абсолютно ненужную своему царству войну, заранее зная, что ему не суждено вернуться.

 

А вот насчет патриотизма Александра говорить сложнее. Приступы ностальгии по "милой МАКедонии" у него точно не зафиксированы. История о его желании быть похороненным в Сиве анекдотичны, но сведений о его желании вернуться домой нет вообще. Что касается его любви к воинам - любил ли их Александр как своих земляков, или как боевых товарищей, рассказы котоорых он слушал в детстве, которых повел в свое первое сражение, с котрыми прошел десятки тысяч километров по неизведанным землям? Кто знает. Так что не стала бы я так уверенно говорить о наличии у него патриотических чувств.

Если говорить о приоритетности македонских интересов - а зачем конкретно Македонии были нужны персидские земли? Разоренным междоусобицами Грекам - да, необходимо. Но Македония в конце правления Филиппа была процветающей страной, самой сильной в регионе. Так что Филипп готовясь к восточному походу, шел на поводу у своих ( и своих подданных) амбиций и жажды богатства.

 

Об обходе фессалийского войска по вырубленным в склоне Оссы ступеням пишет Полиэн (IV, 3, 23). Самой книги у меня нет, прочитала об этом у Гафурова и Цибукидиса. Кстати, они еще упоминают, что по сведениям Диоа Хрисостома АМ знал наизусть Илиаду и большие куски из Одиссеи.

А вот кто пишет про фтиотийцев не нашла. Но если они были освобждены от налогов, то могли быть освобождены и от воинской повинности. Возможно, фтиотийцы сражавшиеся при Гавгамелах, были добровольцами-наемниками, поэтому и были поставлены вместе с союзной конницей.

[Недобитый Скальд]

В. Шван доказывает, что ахейские всадники у Курция и Диодора и упоминаемые тем же Диодором накануне той же битвы при Гавгамелах фтиоты — это, собственно говоря, один и тот же контингент фтиотидских ахейцев, поскольку конников пелопоннесских ахейцев не было в составе экспедиционной армии Александра: из жителей Пелопоннеса тут были лишь аргивяне, коринфяне и мессенцы . Другие всадники были фтиотами, малийцами, локрами и фокидянами (Curt., III,9,8; IV,13,29; Diod., XVII,57,3; Arr. Anab., II,8,9; 9,1).

Schwahn W. Heeresmatrikel und Landfriede Philipps von Makedonien. Leipzig, 1930.

 

По другой версии, всадники из Фтиотиды и Малиды — это конники периэков из Южной Фессалии, которые по своему статусу не могли сражаться вместе со своими господами в составе знаменитой фессалийской конницы. И малийцы, и фтиотийские ахейцы были, кроме того, членами Коринфской лиги и поэтому сражались в союзных контингентах, в отличие от остальных фессалийцев, состоявших в личной унии с македонским царем.

[Marc Romiliy]

2гостья

Трудно дискутировать на такую спорную тему. Опираясь на слова Гомера мне кажется более вероятным считать Ахиллеса любящим свою родину. Хотя я изначально признавал, что это чувство в нём выражено куда слабее, чем у Гектора и Одиссея. Сравнивать с Гектором в данном случае не очень корректно, так как тому приходилось защищать Трою и уже поэтому он был обречён слыть патриотом. Но очень сомнительным выглядело бы мнение, что в случае высадки какого-либо противника во Фтиотиде, Ахиллес защищал бы её менее упорно, чем Гектор Трою. То же можно сказать и о большинстве ахейских вождей. Участие в завоевательном или грабительском походе ещё не означает отсутствие патриотизма. В связи с этим также можно сказать и о совпадении целей похода с интересами тех городов Эллады, чьи воины отправились под стены Трои. Если верить в реальность тех событий, то считать Елену причиной войны не актуально. А вот желание завладеть проливами, поучаствовать в разграблении богатого города, привезти домой богатства и рабов – этого хотели и вожди и простые воины. И это было бы на пользу их родным городам. Понятно, что не всем в одинаковой степени.

И вновь поясню, в событиях Троянской войны настоящими патриотами выступают троянцы, что не отрицает патриотических настроений и у ахейцев, в том числе у Ахиллеса.

Теперь об АЛЕКСАНДРЕ. Ты говоришь: «а зачем конкретно Македонии были нужны персидские земли?». То есть как зачем? За тем же естественно, как и персам нужна была когда Греция, Карфагену Испания и т. д. и т. п. Назови сильную страну, которая бы не пыталась подчинить себе слабого соседа, и захватить его земли. Это было естественное устремление любого обычного государства. Также как Пердикка пытался подчинить Амфиполь, как Филипп подчинял Грецию и замахивался на Малую Азию – так же и АЛЕКСАНДР шёл на Египет и далее. Не могу согласиться с твоими словами, что Филипп шёл на поводу желаний своих подданных: это были его желания, которые совпадали с желаниями знати и с желаниями многих простолюдинов. Может я не совсем точно тебя понял. Но я уверен, что завоевание Западного Средиземноморья отвечало не интересам только АЛЕКСАНДРА, но и македонским государственным интересам прежде всего.

 

2гостья 2 Недобитый Скальд

К сожалению Полиена у меня нет.

Сомневаюсь, что упомянутые Диодором фтиоты могли быть наёмниками или периэками. Будь они наёмниками, они сражались бы не в составе союзнических подразделений, а вместе с другими наёмниками под командованием Менида или Андромаха сына Гиерона. Так же как и то, что будь они периеками, вряд ли их разместили бы вместе с союзниками. Вот версия, что это были просто фтиотидские ахейцы, выглядит более веской. Фтиотида вроде и вправду была на другом положении, нежели остальная Фессалия.

Недобитый Скальд, поясни пожалуйста, откуда инфа об участии в армии АЛЕКСАНДРА аргивян, мессенцев и коринфян? И почему считаешь, что пелопоннеских ахейцев там не было? Ведь Диодор пишет: «всадники из Пелопоннеса и Ахайи, фтиоты, малийцы, локры и фокейцы». Что вполне совпадает с более кратким перечислением Курция: «пелопоннесцы, ахейцы, локры и малейцы». Мне кажется, что Курций не заменил название фтиотов на ахейцев, а просто пропустил фтиотов и фокидян.

Кстати, а почему ни один автор не упоминает в составе союзной конницы элейцев, ведь Арриан сообщает о прибытии в 333 г. 150 всадников из Элеи? Хотя вероятно, он скрываются под обобщённым понятием пелопоннесцев. И ещё вопрос. Арриан приводит выступление АЛЕКСАНДРА перед офицерами накануне битвы при Иссе. Если верить этому изложению, то можно сделать вывод о наличии в союзном войске беотийской конницы (кн. 2, 7, 8). Поправьте, если не прав.

[Недобитый Скальд]

К сожалению Полиена у меня нет.

 

Счас отсканю и выставлю.

 

поясни пожалуйста, откуда инфа об участии в армии АЛЕКСАНДРА аргивян, мессенцев и коринфян?

 

ЭТО мнение Швана. Источники говорят только об аргивянах, видимо, гоплитах.

 

И почему считаешь, что пелопоннеских ахейцев там не было?

И когда же научишься отличать мое мнение от приведенных цитат и мнений чужих?

Я лично и считаю, что изначально большинство всадников было из Пелопоннеса, в частности упоминаются конники из Ахайи.

 

а почему ни один автор не упоминает в составе союзной конницы элейцев

 

А. Босворт предлагает рассматривать их как отряд, состоящий из промакедонских изгнанников, по другому же предположению, они просто были наемниками.

 

Если верить этому изложению, то можно сделать вывод о наличии в союзном войске беотийской конницы

 

Согласно Арриану (Anab., II,7,8), Александр в речи перед войском накануне битвы при Иссе упомянул фессалийскую, беотийскую, пелопоннесскую, македонскую и фракийскую конницу, находящиеся в его армии. Действительно, посвятительная надпись Зевсу Спасителю из Орхомена упоминает 23 всадника, служивших у Александра во главе с местным илархом и вернувшихся из Азии (IG, VII,3206), видимо в самом походе их было несколько больше. Поскольку, согласно более поздней надписи (ок. 287 г. до н. э.), Орхомен выставляет три илы, то ясно, что это далеко не вся конница данного полиса, каждая ила которого, согласно анализу П. Рёша данных эпиграфики, в середине III в. до н. э. насчитывала 62 всадника, что напоминает численность илы в 64 всадника в теоретических «Тактиках» (Ael. Tact., 19,10; 20,2; Arr. Tact., 18,2) . Однако, какой была численность орхоменской илы во время похода Александра и была ли тут только одна ила, не ясно. Очевидно, в армии были и отряды из других беотийских городов. Так, эпиграмма на треножнике, посвященная Зевсу, упоминает феспийцев, служивших у Александра, однако неясно, пехотинцев или всадников (Anth. Palat., VI,344).

 

Присланные подкрепления (Polyb., XII,19,2) позволили Александру создать второй, видимо меньший по численности, отряд союзной конницы во главе с Койраном (возможно, — Караном), который стоял во второй линии на левом фланге при Гавгамелах (Arr. Anab., III,12,4). Видимо, в этом отряде сражались беотийцы, этолийцы и акарнанцы, не упомянутые Курцием и Диодором в составе основного отряда Эригия. В последнем были пелопоннесцы, фтиоты, малийцы, локры, фокидяне (Diod., XVII,57,3; Curt., IV,13,29). Элейцы, возможно, входили в состав пелопоннесцев. Очевидно, ни одно из греческих государств не поставило сколько-нибудь крупный отряд для формирования целой кавалерийской илы, но эти контингенты были смешаны в одном отряде. Отряды внутри илы возглавлялись местными командирами и, может быть, представляли собой относительно самостоятельные единицы, которые объединялись для операций. Во всяком случае Курций (IV,13,29) наряду с пелопоннескими всадниками упоминает «турмы» ахейцев, локров и малийцев. За исключением знаменитой беотийской конницы, в эпоху Александра пелопоннесская и среднегреческая конница отнюдь не славились своими качествами. Всадники из Фтиотиды и Малиды — это конники периэков из Южной Фессалии, которые по своему статусу не могли сражаться вместе со своими господами в составе знаменитой фессалийской конницы. И малийцы, и фтиотийские ахейцы были, кроме того, членами Коринфской лиги и поэтому сражались в союзных контингентах, в отличие от остальных фессалийцев, состоявших в личной унии с македонским царем. Эта конница могла иметь доспехи, но вела по преимуществу метательный бой, сражаясь с всадниками врага традиционно.

[Недобитый Скальд]

23. Александр, поскольку фессалийцы охраняли проход в Темпейскую долину 83, приказав обсечь крутые скалы Оссы 84 и сделать в них небольшие ступеньки, по ним вместе с македонянами, двигаясь на цыпочках, взошел на вершину и, перейдя Оссу, захватил Фессалию; фессалийцы же в это время продолжали охранять Темпейское ущелье. Еще и теперь проезжающие через проход в Темпейскую долину могут видеть скалы Оссы, превращенные в лестницу; их зовут лестницей Александра 85.

 

83. Темпейская долина — долина в Фессалии вдоль реки Пеней, между горами Олимпом и Оссой.

84. Осса - гора на границе Фессалии и Македонии.

85. Подобная стратегема Полиэна относится к 336 г. до н. э., когда Александр направлялся в Грецию, чтобы успокоить начавшиеся там волнения после смерти Филиппа II. Диодор, в отличие от Полиэна, не говорит о каких-либо попытках фессалийцев оказать тогда сопротивление Александру, но сообщает, что, когда Александр добивался от греческих государств признания eго гегемоном Коринфского союза, фессалийцы, убежденные им, признали его первыми (XVII, 4, 1) (судя по всему, в этот же самый момент Александр был выбран главой Фессалийского союза).

[Marc Romiliy]

2Недобитый Скальд

Да, мнения твоё и Шварна попутал, каюсь.

Об элейцах. Ни в одном другом случае источники не упоминают территориальное происхождение наёмников-греков. К тому же в данном случае прописано, что и всадники были элейцы, и командовал ими элеец Алким. Да и в ряд ли это изгнанники. Ведь известно, что в 335 г. эти изгнанники вернулись в свои города, а до военных действий Спарты было ещё далеко. Мне всё же кажется, что элейцы по какой-то причине запоздали с отправкой контингента (возможно из-за внутренних конфликтов) во время сбора общеэллинской армии, в результате их отряд отправился в Азию несколько позже. И повторюсь, впоследствии их вероятно просто в сообщениях объединяли с другими пелопоннесцами.

Мерси за информацию о беотийцах. Этих данных (об орхоменцах и феспийцах) у меня не было. Странно то, что источники постоянно выделяют всадников-пелопоннесцев, и практически игнорируют более профессиональных беотийцев. Возможно число беотийцев было невелико.

Вообще, численность союзной конницы слишком мала (600+150). Мы конечно можем не знать о каких-нибудь других пополнениях.

Кстати, данные Полибия о приходе пополнения в армию в Фригии не сходятся с Аррианом. У Полибия 5 тысяч пехоты и 800 конницы, а у Арриана 3000 пехоты и 650 конницы. Причём Арриан достаточно подробно описывает из кого именно состояли подкрепления. Может Полибий причислил к новым солдатам молодожёнов, вернувшихся с побывки?

[Недобитый Скальд]

Этих данных (об орхоменцах и феспийцах) у меня не было.

 

А Дройзена читал? Эта надпись приведена в комментариях к главе об армии Александра.

 

Да, Каллисфен пишет о 800 всадниках, присоединившихся к армии перед вторжением в Киликию (Polyb., XII.19.2). Обычно его сообщение считают недостоверным, но в это число могла входить беотийская союзная ила.

[гостья]

2Marc Romiliy

Я не отрицаю у Ахиллеса наличия любви к родине и не сомневаюсь, что он защищал бы ее всеми силами в случае необходимости (хотя он явно исповедовал принцип "Лучший вид обороны - нападение"). Но я никак не могу согласиться с тем, что это качество было приоритетным, как слава и дружба.

Теперь насчет государственых интересов. Фтия была богата - Ахиллес не раз упоминает об этом. Желание большего - это уже не необходимость, а элементарная жадность. А если уж так хотелось пограбить, не проще ли было найти кого-нибудь поближе? Кстати, это было именно желание поживиться, стратегических замыслов вроде овладения проливами у ахейских вождей не могло быть, их военное искусство еще не достигло такого уровня.

То же самое можно сказать и об интересах Македонии. Захват Амфиполя, открывающего доступ к золотым рудникам, в них входил. Входило в интересы Македонии и подчинение Греции, а то дорогие соседушки сами полезут ее подчинять, как уже не раз было. Но на этом можно было и остановиться. покорение Персии - уже излишняя роскошь. Зачем македонцам, уровень жизни которых и так достаточно высок, персидские богатства - ради золотых гвоздей в подметках?

Не могу согласиться с твоими словами, что Филипп шёл на поводу желаний своих подданных: это были его желания, которые совпадали с желаниями знати и с желаниями многих простолюдинов

Об этом я и говорила:

шел на поводу у своих ( и своих подданных) амбиций и жажды богатства

Да, конечно,

Это было естественное устремление любого обычного государства.

И заканчивалось все всегда одинаково - сильные государства поглощали слабые до тех пор пока оказывались не в состоянии удержать захваченное, и держава рушилась. Давай представим - подчинив Грецию, Македония успокаивается на достигнутом. Как дальше будут развиваться события?

[Marc Romiliy]

2гостья

В таком русле я согласен. Беспредельное расширение погубило много империй. Ты предлагаешь обсудить альтернативный вариант развития Македонии, не вторгавшейся в Азию. Я бы немного подправил тему обсуждения: до куда должны были дойти македонские армии, чтобы это максимально полезно было для государственных интересов Македонии, захват каких земель уже не отвечал этим интересам? Сразу поясню. Нет ни малейшего шанса на то, что поход бы на персов не состоялся. Филипп ли, АЛЕКСАНДР ли, имя царя не имело особого значения. Существование по соседству слабой и огромной державы персов манило македонян и греков, как пчёл на мёд.

Причин для вторжения было много. Если уж Филиппу удалось завоевать контроль над Грецией, то ему нельзя было останавливаться на достигнутом. Власть над эллинами должны была базироваться на чём-то ином, нежели только на вооружённой силе. Война с персами была самым лучшим вариантом, куда отвлечь патриотические наклонности эллинов, а заодно развязать себе руки для покорения новых земель.

Если бы македонский царь не пошёл на Персию, он обрёк бы своё государство сначала на постоянное удерживание греков от восстания, а затем и на ожидание потенциальной угрозы от владыки малоазиатских и переднеазиатских территорий. Западная половина персидского государства очень вряд ли долгое время оставалась бы в его составе. Вся история середины 4 века говорит о том, что вопрос был в том, кто именно захватит для себя этот регион. Не факт, что это была бы обязательно сторонняя, то есть внешняя сила. Мог появиться новый фактор и внутри. Будь то какой-либо талантливый правитель Карии, или назначенный наместник-перс… Нельзя было в том момент Македонии оставаться только балканской державой. Но вот в чём вопрос. Захват каких земель Азии соответствовал интересам македонского государства? Какой театр военных действий превратил бы Македонию в сильнейшее государство всего Западного Средиземноморья, дал бы ей сосредоточить огромные ресурсы, не допустил бы создания иного центра притяжения сил? Только Малая Азия, или земли до Сирии и финикийских городов, или даже с Египтом? Жду рассуждений камрадов на этот вопрос.

2 all

Плюс захотелось ещё такой маленький вопросик поставить на обсуждение. Как вы считаете, приводил ли Спитамен пленённого Бесса к македонскому царю лично, или нет? О том, что Бесс попал в руки Птолемея, пишет только Арриан, основываясь на сообщение самого Птолемея. Я не хочу сказать, что Птолемей точно сочинил этот факт, однако сомнения довольно сильны. Во-первых, сам же Арриан пишет и о второй версии, о том, что Аристобул пишет о личном участии в сдаче самого Спитамена. Во-вторых, на этом же настаивает большинство авторов. И Юстин, и более подробно Курций. Причём авторы также упоминают получение Спитаменом награды от АЛЕКСАНДРА. Какие есть мнения по этому вопросу?

[гостья]

2Marc Romiliy

Вообще-то персидский поход не был неизбежен; Сложись обстоятельства инчаче, он мог бы не состояться. Он стал возможен только благодаря объединению Греции под властью Македонии и усилиям ее царя. Но если бы в Македонии не нашлось талантливого правителя, сумевшего вывести страну из кризиса, она так и прозябала бы или была растащена соседями. Греки же самостоятельно не сумели бы организовать завоевательный поход - объединить их могла только внешняя сила. Если бы в Греции и появился талантливый лидер, он был бы слишком ограничен в средствах. Возможно, грекам удалось бы создать какую-то коалицию и высадиться в Персии, но персы заплатили бы их соперникам, те начали бы войну - в общем, повторилась бы история с Агесилаем. Так что если бы не Филипп, грекам осталось бы только облизываться на персидские богатства - вот и пример роли личности в истории.

Насчет того, что после установления контроля над Грецией Филиппу нельзя было останавливаться, согласна. То есть остановиться и следовало бы, завоеванного македонцам хватило бы, чтобы жить безбедно, но остановиться царь уже не мог. Не зря же завоевания сравнивают со снежным комом - одни влекут за собой другие. Поскольку покорение Греции шло под лозунгом совместной войны с Персией (а другого предлога найти не удалось бы), эту войну надо было начинать, иначе, как ты и говорил, пришлось бы тратить много сил на постоянно удержание греков в узде.

Что касается Персидского цартсва, вряд ли можно предсказать, сколько бы оно еще просуществовало и на какие части распалось бы. Вовсе не обязательно его западная часть оказалась бы под властью одного человека, могло возникнуть несколько мелких государтсв, которые не представляли бы для Греции и Македонии опасности. А если бы и нашелся правитель, объединивший западную часть бывшей империи, не факт, что он бы стал расширять свое царство на запад, а не на восток или не был бы вынужден защищаться от восточных сатрапий. Осколки персидской империи скорее воевали бы друг с другом, чем отважились на войну с греками, которую не смогла выиграть и вся империя.

Какими землями Азии выгоднее всего было бы завладеть Македонии? Лучше всего ей было бы оставаться в своих границах, но это было невозможно - соседи неминуемо втянули бы ее в тот или иной конфликт. Так что - до Сирии как минимум. останавливаться раньше бесполезно - Дарий попытается вернуть свои земли. Вот после Исса, когда персидский царь, сломленный поражением согласился на значительные территориальные уступки, следовало принять его предложения. Будь на месте Александра Филипп - он так бы и поступил. Можно выторговать себе еще Финикию и Египет, скорее всего Дарий согласился бы их уступить.

 

О выдаче Бесса. Вряд ли Птолемей выдумал всю историю от начала до конца, а вот преувеличил трудности поимки Бесса и свои заслуги наверняка. Я думаю, Спитамен и Датаферн действительно предложили выдать Бесса, но дождались прихода Птолемея и узнав от него, что Александр милостиво примет всех перешедших на его сторону, а уж к выдавшим узурпатора будет особенно щедр, вместе с ним отправились к царю. (Кстати, о полученной Спитаменом награде. Какая она была? Курций пишет только, что АМ похвалил Спитамена, а половины Юстина у меня нет) Потом Спитамен по какой-то причине разочаровывается в Александре и поднимает против него восстание. На этот счет есть следующая версия: Д. А. Щеглов Восстание Спитамена в Согдиане (329-327 гг. до н.э.): причины, характер и участники движения

Что думаешь о ней?

Изменено 17 марта, 2007 пользователем гостья

[Marc Romiliy]

2гостья

Говоря о неизбежности восточного похода я имел в виду тот факт, что любая централизация балканских государств привела бы к нему. Естественно, что в случае поражения Филиппа например при Херонее греко-македонские войны могли ещё более затянутся, что спасло бы персов. Но уверен, что это было бы только задержкой. О походе на персов мечтал Ясон. Готовил поход Филипп. Осуществил его АЛЕКСАНДР. Про Ясона Ферского нельзя сказать, что он обладал очень мощными ресурсами. По сути он владел только Фессалией и обладал определённым влиянием на Македонию и Эпир. Тем не менее, он обладал армией в 26 тысяч воинов и планировал атаку на персов. Если бы его план осуществился – каковы могли бы быть последствия? Скорее всего персы потеряли бы только западное и южное побережья Малой Азии. А вот на покорение внутренних областей и тем более для выхода за пределы полуострова у Ясона не хватило бы ресурсов.

Теперь Филипп. Даже без Херонеи и контроля над большей частью Эллады, он имел огромные финансовые и военные возможности. В его походе на персов греки не имели бы важного значения. Разве что наёмники пригодились бы. Зная военные и политические дарования Филиппа, мы можем быть уверены, что он захватил бы Малую Азию. Однако интересовали ли его иные земли – вряд ли кто-либо сможет уверенно ответить на этот вопрос. Обладание Финикией и Египтом кажется очень желанным и легко достижимым.

Я всё же считаю, что ситуация в Элладе была обречена на действия в сторону объединения. Слишком многие в этом были заинтересованы. Сколько лет уже в Элладе есть либо конкретный гегемон (Афины, Спарта, недолго Фивы на пару с Ясоном, позже македонцы) либо несколько государств, контролирующих страну. В то время как Персия с каждым десятилетием становилась всё слабее и желаннее. После похода 10 000 греков Ксенофонта возможность захвата значительных территорий считалась многими умами Эллады вполне реальной. Почти любой уровень централизации греков или македонян обрекал Малую Азию на вторжение. Варьировалась лишь роль лидера этого вторжения. Отсутствие достойного предводителя на некоторое время отложило бы поход. Но данная эпоха всё же изобиловала талантами (Ясон, Пелопид, Эпаминонд, Филипп, а также ряд менее значительных, но всё же эффективных предводителей наподобие Ификрата).

Более интересно максимальное продвижение вглубь страны. После выхода на равнины Сирии и разгрома нескольких персидских армий вполне реально овладение Финикией и Сирией. Это было возможно в той ситуации, и несло множество плюсов. Захват Финикии важен с точки зрения торговли. Правда неизвестно, на каком положении оказались бы финикийские города в державе Филиппа. Также полноправными членами единой империи, как это будет при АЛЕКСАНДРЕ, или Филипп мог бы захотеть ослабить их значение в пользу греческой торговли? Значение эллинов в государстве Филиппа намного серьёзнее, нежели в империи его сына. С другой стороны, я настолько уважаю таланты Филиппа, что допускаю более вероятным справедливое отношение к финикийцам.

Египет. Он чуть ли не жаждал оказаться в греко-македонских объятьях. Зная как египтяне встретили АЛЕКСАНДРА, и уж тем более как они радовались приходу какого-то Аминты сына Антиоха, можно предположить, что занятие Египта Филиппом произошло бы безболезненно и быстро. А вот далее он вероятно уже не пошёл бы, а согласился бы на заключение мира с персидским царём. Филипп был настоящим национальным царём. Он мыслил и действовал в рамках интересов македонского государства. А дальнейшее расширение границ могло привести к отрицательному эффекту.

С другой стороны есть несколько рассуждений в пользу продолжения похода. Размышляя о действиях АЛЕКСАНДРА, я вполне одобряю захват Междуречья. Города и храмовые общины Вавилонии тяготились персидским господством. Хотя они не были эллинизированы и этим отличались от стран средиземноморского побережья, сам их социально-политический строй создавал условия для включения в македонско-греческую державу. История государства Селевкидов подтверждает это предположение. Жители Вавилонии были единственными представителями Востока, до последнего сопротивлявшихся смене македонских владык на парфянских. Если бы против парфян восставали только греческие колонисты, их мятежи не были бы столь значительны. Заметно, что наравне с ними против власти иранцев боролись и местные элементы.

Поэтому я считаю, что захват Вавилонии мог принести значительную пользу государству Аргеадом, и не обещал проблем в поддержании македонской власти в этом регионе.

Другое дело иранские земли. Ударить по сердцевине державы Ахеменидов стоило по ряду причин:

1. Завершить разгром персидских войск, сделать максимально затруднительным возрождение военной мощи;

2. Захватить огромные богатства, накопленные в столицах (Персеполь, Сузы, Экбатаны);

3. В случае грабительского поведения в столицах нанести непоправимый вред экономике региона.

Честно говоря, я-то лично одобрил бы любые захваты на территории персидского государства. Не знаю насколько правдивы речи, которые Курций вкладывает в уста АЛЕКСАНДРА, когда тот объясняет македонцам необходимость довершить завоевание тем, что иначе можно потерять и уже покоренные земли. Ноя с ними согласен. Оставить в глуби иранских территорий недобитого царя и войско – значит заложить основу для «реконкисты». Иранские земли были фундаментом ахеменидского государства. Персам было бы не очень трудно создать новую крупную и сильную армию, дождаться ухода основных сил противника в Средиземноморье, и начать отвоевание своих владений. В то время как в случае завершения завоевательного похода в Согдиане делает эту «реконкисту» маловероятной. Более того, иметь свои силы в Парфии и Согдиане было жизненно необходимо для отражения вторжений среднеазиатских кочевников. Конечно в то время македонцы ещё не знали о перспективе нападения парнов и кушан, но мы-то обсуждаем полезность завоеваний сейчас, и мы знаем о гибельных последствиях вторжений кочевников для эллинистических государств.

Что я считаю абсолютно не нужным и даже вредным, так это конечно поход в Индию, планы покорения Аравии и других государств.

Поэтому могу предложить программу-минимум и программу-максимум. Македонцы были просто обязаны дойти до Египта. И вполне можно было присоединить к Македонии все владения персов. А затем заняться округлением своих владений на Балканах и в Причерноморье.

[Marc Romiliy]

2гостья

 

Теперь о Спитамене. Две версии трудно совместить. Либо Спитамен лично сдавал Бесса в плен, либо оставил в селении, где его нашёл Птолемей. Однако о захвате Бесса Птолемеем сообщает только он сам. Арриан же признаёт, что Аристобул говорит о прибытии к АЛЕКСАНДРУ Спитамена и Датаферна с голым Бессом и в ошейнике. А ведь Аристобул должен был находиться в войске и лично наблюдать события. Версия же Птолемея исходит от человека, которому выгодно его доблестное поведение. Согласись, мог и соврать. К тому с Аристобулом согласны и Курций и Диодор. Кстати, Курций пишет не только о похвале, которую заслужили Спитамен и Датаферн. «Затем были розданы награды привёдшим Бесса» - Курций, VII, 5, 43. Схоже с ним излагает и Диодор. «Главные военачальники… соблазнившись дарами, которые обещал АЛЕКСАНДР, сговорились и, схватив Бесса, отвели его к АЛЕКСАНДРУ. Царь почтил их щедрыми дарами» (Диодор, 83). Юстин же вообще не упоминает данные события.

Меня мало заботит тот факт, кого именно македонский царь отправил за Бессом. Вполне возможно, что ты права, и именно Птолемей добрался до того селения. Однако что меня интересует, так это встречался ли АЛЕКСАНДР со Спитаменом. Приводил ли Спитамен Бесса лично, и получал ли он за это награду. Причём то, что он получил награду за поимку узурпатора, тоже не очень важно. Скорее всего, он это сделал не потому, как пишет Диодор, что возжелал обещанных даров, а потому, что хотел избавиться от Бесса. Бесс проявил себя слишком ничтожным правителем. Практически без боя он сдал Бактрию и допустил приход македонян в Согдиану. Мне кажется, Спитамен изначально замыслил поднятие восстания. Ещё до того, как привёл Бесса в македонский лагерь. Этим своим поведением Спитамен убивал много зайцев. Он сумел оказать благоприятное впечатление на завоевателя, тот долгое время не подозревал в Спитамене лидера повстанцев, а значит и не пытался предотвратить его действия. Кроме того, он лучше изучил обстановку, познакомился с вражеским войском изнутри. А самое главное, избавился от человека, мешающего распространению освободительной войны. Объявивший себя царём персов Бесс претендовал на роль главнокомандующего, однако сумел сделать только одно – полностью сдать все позиции. Война была возможна, однако для этого Спитамену нужно было взять ситуацию под свой контроль. Многие вожди его поддерживали. Оставался трусливый Бесс. Я хотел сказать Великий царь царей Артаксеркс IV. И Спитамен избавился от него наилучшим способом. Кстати, ему было нечего бояться личного посещения македонского лагеря. Он знал, что АЛЕКСАНДР крайне приветливо встречал перебежчиков. И уж тем более будет просто рад встретить и всячески отметить человеку, который поймал для него Бесса, того самого узурпатора, чьё убийство Дария сделало АЛЕКСАНДРА чуть ли не легальным наследником Ахеменидов.

 

О статье Щеглова. По его статьям видно, что автор не плохой. Хорошо анализирует имеющиеся факты. Однако вот чего мне нравиться, так это те выводы, к которым он приходит. Приведу целую цепочку неправильных выводов.

1. «Прямые указания источников, а также вся логика развития событий среднеазиатской кампании дают веские основания полагать, что Александр тогда планировал организовать широкомасштабный поход в Скифию и, пройдя её насквозь, через Фракию вернуться в Македонию. Это даёт основание полагать, что военные силы Согдианы и Бактрии он собирал также для участия в этом походе. Это предположение даёт нам ключ к пониманию причин восстания Спитамена».

2. «Спитамен и его сторонники представляются некой группой знати, тесно связанной с кочевыми народами… вопреки традиционным представлениям, восстание Спитамена оказывается выступлением знати, слабо связанным с народными массами, хотя и пользующимся их поддержкой».

3. «Учитывая наличие у Александра плана скифского похода, можно предположить, что именно этот план послужил причиной для восстания тесно связанной с кочевниками группы согдийской знати во главе со Спитаменом, для которой участие в таком проекте было неприемлемым, и которая вследствие этого опасалась репрессий со стороны Александра».

Абсолютно не согласен. ИМХО. АЛЕКСАНДР явно планировал поход не в пустыни Средней Азии для возврата в Македонию через Причерноморье. Бредовое предположение для серьёзного историка. Восстание Спитамена не было движением небольшой группы знати, пытающейся спасти кочевников от македонского вторжения. Спитамен хотел освободить Согдиану и Бактрию от захватчиков и опирался на поддержку широких слоёв населения страны.

[Marc Romiliy]

2all

Раз говорится «Бог троицу любит», начеркаю и третий пост.

Сложилось впечатление, что ещё весной 331 г. АЛЕКСАНДР начал первую операцию по ослаблению позиций Пармениона в армии. Македонский царь производит ряд кадровых перемен, в которых люди, близкие старому полководцу, переместились на менее важные позиции. Эта мысль может оказаться неверной, но постараюсь пояснить, что её породило.

1. До весны 331 г. близкий друг Пармениона Гегелох перестаёт быть одним из навархов нового имперского флота. Руководство на море полностью отошло Амфотеру, брату Кратера. А Гегелох становится илархом, командует одной илой гетайров.

2. Асандр, брат Пармениона, лишается поста сатрапа Лидии. Его сменил гетайр Менандр. После этого об Асандре мы ничего не слышим в течении нескольких лет. В начале 328 г. он был одним из офицеров, приведших крупное подкрепление в Согдиану.

3. Алкимах, сын Агафокла. Кажется вероятным его близость к Пармениону. Во-первых, он один из тех командиров, что упоминается ещё в царствование Филиппа. Во-вторых, в 334 г. он одновременно с Парменионом получает задание выступить с крупным подразделением македонской армии для «освобождения» Ионии и Эолиды. Впоследствии он контролировал греческие города Малой Азии, занимался сбором налогов. Однако весной 331 г. денежные сборы перешли в ведение вновь назначенного Филоксена.

4. Этой же весной АЛЕКСАНДР назначает сатрапом Сирии довольно нового человека, Асклепиодора сына Эвника. Поста сатрапа за плохую работу лишился некий Аримма. А если верить Курцию, то в 332 г. назначением сатрапа и подчинённых ему гипархов занимался как раз Парменион.

Вновь повторюсь, может быть это всего лишь совпадение. Но подозрительно то, что все эти перемещения произошли одномоментно. Причём почти сразу после значительного повышения АЛЕКСАНДРОМ своего статуса («сын Аммона» всё же теперь). Что скажете.

Изменено 18 марта, 2007 пользователем Marc Romiliy

[Xanthippos]

2Marc Romiliy

Степень участия Спитамена в пленении Бесса македонянами - это вопрос непростой. Сложность его состоит в том, что мы располагаем двумя взаимоисключающими версиями, восходящими к участникам событий. Поэтому пытаться создать на основе их согласования третью версию бесполезно. Необходимо отбросить одну из существующих версий как ложную. И совсем необязательно это должна быть версия Птолемея. Версию Аристобула также можно подозревать в тенденциозности, только уже по отношению к Спитамену. В ней (если судить по изложению Курция) Спитамен предстает человеком, по причине врожденной подлости предавшим двух своих благодетелей (Бесса и Александра) и которого по той же причине возненавидела и убила собственная жена. Думаю, нет нужды подробно останавливаться на том, что история гибели Спитамена у Курция представляет собой вариант бродячего сюжета, который встречается также, например, в библейском рассказе о Юдифи и Олоферне. Переход Спитамена к Александру и последовавшее затем предательство понадобились автору этой истории, чтобы мотивировать упорный отказ Спитамена покориться Александру, так рассердивший его жену. А поскольку все сюжеты о Спитамене у Курция представляют собою, по сути, единую новеллу, то на основании недостоверности одного эпизода (гибель Спитамена от руки жены) позволительно усомниться и в прочих эпизодах (тем более, что даже в описании битвы при Политимете Курций допускает существенные расхождения с Аррианом). Наконец, следует отметить, что скромное положение Аристобула в армии Александра вовсе не гарантирует того, что он был в курсе всех происходящих событий.

У Птолемея Спитамен, несмотря на его непримиримую враждебность македонянам, был обрисован куда более нейтрально. Арриан пишет, что Спитамен и Датаферн стыдились выдать Бесса македонянам и поэтому Птолемею так и не удалось с ними встретиться. Возникает вопрос, почему они перед этим предлагали Александру выдать Бесса? Здесь можно усмотреть некоторую непоследовательность в рассказе, однако ее легко можно объяснить отсутствием среди заговорщиков единого мнения, особенно если вспомнить, что Датаферн позднее покорился Александру, а Спитамен оставался непримиримым до конца. (Кстати, у Курция Датаферна выдают Александру дахи, что также вытекает из его версии событий: Датаферн, предавший Александра вместе со Спитаменом, естественно, не мог рассчитывать на милосердие Александра.) Можно предположить, что уже тогда Датаферн склонялся к покорности и что именно он был инициатором переговоров о выдаче Бесса. Однако затем Спитамен убедил заговорщиков не позорить себя, выдавая Бесса врагам, а просто бросить его на произвол судьбы, а самим продолжить борьбу, которую они столь неудачно вели под командованием Бесса.

Кстати, не кажется ли вам, что современная историография склонна чрезмерно преувеличивать историческое значение Спитамена и его выступления против Александра? По-моему, дело обстоит именно так. Дело в том, что Александру так и не довелось померяться силами хотя бы с одним полководцем сопоставимого масштаба. Мемнон умер слишком рано, не успев осуществить свои замыслы. А в дальнейшем Александр сталкивался только с посредственностями, на фоне которых легко было казаться великим. Вот поэтому-то внимание историков и привлек Спитамен, который хоть и не сражался с самим Александром, но в битве при Политимете нанес армии Александра самые большие потери за всю ее историю. И поэтому именно его фигура обросла массой домыслов, главный из которых состоит в том, что Спитамен был лидером общесогдийского восстания против власти Александра. Однако источники свидетельствуют, что никакого общесогдийского восстания, управляемого из единого центра, не было, а был ряд разрозненных выступлений, на фоне которых выделялась своей активностью группа Спитамена. Исследователи этих событий склонны впадать в конспирологию, утверждая, что восстание семи городов, появление скифского войска на берегу Танаиса и нападение Спитамена на Мараканды были заранее спланированы и скоординированы Спитаменом. Однако предположение о координации является совершенно излишним для установления логической связи между событиями. Восстание семи городов вполне могло быть вызвано поведением македонских гарнизонов; скифы, которым не нравилась строительная активность Александра, легко могли усмотреть в восстании семи городов удобный момент для вторжения в Согдиану; наконец, Спитамен точно так же мог усмотреть в этом восстании удобный момент для нападения на Мараканды. После неудачной попытки овладеть Маракандами Спитамен оказывается фактически на периферии событий. Он вынужден все более тесно блокироваться с кочевниками, а это вряд ли способствовало его популярности среди оседлого населения. Во время вторжения Спитамена в Бактрию складывается парадоксальная ситуация: македонские "оккупанты" выступают на защиту бактрийских крестьян, которых беззастенчиво грабит "освободительная армия" Спитамена! Это немного напоминает Богдана Хмельницкого, в союзе с крымскими татарами освобождавшего Украину от поляков. И результаты были примерно такими же: союзники вели себя в освобождаемых землях словно в завоеванных, а в конце концов и Спитамен, и Хмельницкий были преданы своими степными "друзьями".

[Marc Romiliy]

2Xanthippos

Всё же версии Аристобула придерживается большинство древних авторов, в то время как о важной роли Птолемея в деле поимки Бесса пишет… только сам Птолемей. Уже повод засомневаться в его версии. В прошлом посте, посвящённом этой теме, я уже говорил, что личная сдача Бесс Спитаменом вовсе не говорит о его врожденной подлости. Спитамену могло быть выгодно побывать в македонском лагере и произвести нужное (хоть и временное) впечатление на АЛЕКСАНДРА. И дело здесь явно не в обещанных дарах. Тот же Курций мог правдиво изложить ход событий, но очернить их мотивировку.

Вы пишите, «то на основании недостоверности одного эпизода (гибель Спитамена от руки жены) позволительно усомниться и в прочих эпизодах». Согласитесь – это уж слишком произвольное обращение с источниками. Я сам не очень доверительно отношусь к Курцию, но не даёт мне права совсем отмахиваться от его сведений. К тому же в отдельных случаях его описание среднеазиатской компании даже более точное и детализированное, чем у Арриана. Вы говорите, что две версии нельзя совместить. Однако почему не могло быть так, что Спитамен сообщил АЛЕКСАНДРУ о своём желании сдать Беса, после чего Македонец отправил ему навстречу Птолемея, приказав сопроводить Спитамена и его пленника. Птолемей же в своих мемуарах мог несколько подправить картинку. Это предположение конечно же является умозаключением, но выглядит реалистичным.

Не могу согласиться и по поводу вашей оценки роли Спитамена. Мне кажется, что истина как всегда где-то посередине. В Согдиане не было единого центра восстания, часть мятежей происходила самостоятельно, однако Спитамен всё же играл довольно значительную роль. Такое мнение у меня складывается не из-за современных историков, а прежде всего в результате анализа сообщений источников. Ну не могу я их так произвольно отбрасывать.

По вашему мнению получается, что мятеж семи согдианских городов, нападение Спитамена на Мараканду и появление скифов произошло без какой-либо связи друг с другом. Я думаю иначе. Арриан прямо пишет, что в восстании семи городов приняли участие люди Спитамена («согдийцы, которых подняли те, кто захватил Бесса»). К тому же маловероятно, что во всех семи городах македонцы вели себя так плохо (как известно АЛЕКСАНДР строго наказывал бессмысленные грабежи и насилия своих воинов в мирной стране, а на том момент Согдиана считалась мирной), и жители подняли мятеж раздельно и таинственно одновременно, без обмена информацией друг с другом. Большую роль в дальнейших военных действиях играли бактрийские всадники, которых к отпадению склонил также вероятно Спитамен (о чём нам сообщает Курций). Мне кажется, что Спитамен был главным инициатором цепочки событий: поднимает бактрийскую и частично согдийскую конницу, подталкивает горожан Согдианы к восстанию, сам возглавляет атаку на столицу области Мараканду. Нормальное поведение для лидеров восстания, надеющихся на успех. Вот приход скифов мог быть как по приглашению Спитамена (как это было не раз впоследствии), так и по самостоятельному почину, в ответ на строительство Александрии-Эсхаты. Второе даже кажется более вероятным. Однако действия согдов и бактрийцев всё же были кем-то организованы. И источники говорят нам, что Спитаменом. Не вижу оснований посылать в этом случае источники подальше.

Спитамен к тому же ведь не появился из ниоткуда. Он был одним из наиболее крупных военачальников Бесса, наравне с Оксиартом, Датаферном и Катеном. Однако по своим способностям явно превосходил других. Поэтому знать Бактрии и Согдианы вполне ему доверяла. Вряд ли Оксиарт и другие лидеры координировали со Спитаменом свои действия, но ведь они практически ничего и не делали. Отсиживались в своих горных крепостях до последнего. Спитамен был единственным, кто упорно вёл борьбу с македонскими захватчиками, несмотря на ряд неудач.

В чём вы абсолютно правы, так это в постепенной трансформации отрядов Спитамена. Начинал он явно с согдийцами и всадниками из Бактрии. Однако после нескольких неудач и поражений в его войске преобладают кочевники. А после поражения, которое Спитамену нанёс Кен «Согдиане, уцелевшие со Спитаменом, и многие бактрийцы покинули Спитамена во время бегства, пришли к Кену и сдались ему.