"Железный ветер"

[DimProsh]

2Аналитик

Монарх был свежевыбрит, в новеньком костюме, свежайшей, выглаженной рубашке, но все равно, монарх выглядел помятым и уставшим.

"Монарх" дважды в одном предложении...

Он глянул в окошко под самым потолком подвала, потолок был низкий и, выпрямившись, от природы высокий Виктор едва не цеплял макушкой беленый потолок.

"Потолок" трижды...

[Аналитик]

2DimProsh

Пасиба, сейчас исправлю...

[Цудрейтер]

2Аналитик

Так как же правильно эту чудо-дивизию обозвать?

 

das Luftwaffenkommando 0 - нормально звучит.

 

Слушай, я еще с артиклями подзавис что-то. Понимаешь, они же в немецком языке обозначают не только рода но и падежи, поэтому если ты пишешь "Der Chef der Luftflotte, ранее командующий третьим воздушным флотом..." то это вроде нормально выглядит, русский именительный падеж совпал с немецким nominativ, а вот в этом предложении "ожидание накануне наполняло сердце Der Chef der Luftflotte радостной тревогой" уже должен быть русский родительный или немецкий genetiv, там по немецки полностью будет что-то вроде "...die Erwartung erfüllte das Herz des Chef der Luftflotte", а если вся фраза написана по русски, то склонять по немецки только должность командира выглядит как-то нелепо. Я посовещаюсь с умными людьми, может стоит артикли и опускать...

[Takeda]

Я посовещаюсь с умными людьми, может стоит артикли и опускать...

 

Имхо, обычно при цитировании отдельных слов артикли (и тентакли) опускают.

[Цудрейтер]

2Takeda

(и тентакли)

 

а тестикулы? Поджимают?

Изменено 15 апреля, 2011 пользователем Цудрейтер

[Аналитик]

Вот этим (артиклями, тентаклями и тестикулами) я лучше займусь в финальной доводке, а то запутаюсь окончательно.

Сегодня выложу начало Войны.

[Takeda]

2Аналитик

Сегодня выложу начало Войны.

 

Йа-Йа... моя сильно ждать

[Аналитик]

2Takeda

Йа-Йа... моя сильно ждать

Мотоциклы еще не подъехали. Но уже на подходе.

[Аналитик]

глава 11 1/2

 

"Враг"

____________________________________

 

Октябрь

 

Лимасов просыпался медленно, протяжно, с трудом выбираясь из сна, сбрасывая его тянущиеся нити, обещавшие блаженное забытие еще хотя бы на пару минут. Окружающий мир плыл и кружился, стоило немалых трудов сфокусировать взгляд на знакомом до отвращения убранстве кабинета, последний месяц служившего Гордею еще и спальней со столовой. Неделю назад он находил в себе силы добираться до черного кожаного дивана под картой Европы, чтобы заснуть на нем. Теперь проваливался в мрачный провал сна без сновидений прямо за столом, когда измученный непрерывной многочасовой работой мозг просто давал сбой и отключался сам по себе.

Половина пятого утра.

Лимасов потер опухшее лицо, глаза превратились в узкие щелочки, через которые он взирал на мир как сквозь амбразуры. Во рту горчило от курения и кофе, словно объединившихся в дружном усилии для создания как можно более мерзкого послевкусия. Последние три дня он держался только на кофе и никотине, подумывая перейти на амфетамины, как многие из военных. Говаривали, что в Генштабе ныне в ходу даже кокаин, но наверняка врали. Хотя, может быть, и не врали… Теперь мысль о том, чтобы затянуться «алмазной пылью» не отпугивала своей невероятностью, а манила возможностью купить еще несколько часов умеренно бодрой работы.

Гордей с отвращением посмотрел на свой стол, предмет личной гордости, чудовищных габаритов творение из дуба и карельской березы на котором можно было разыгрывать штабные игры, не то, что просто работать с канцелярской текучкой. С самого начала пребывания в этом кабинете он положил себе за правило – бумаги должны занимать не более четверти всей площади стола, а в работе не должно быть более пяти дел одновременно. Этот распорядок он беззастенчиво украл у канцлера Джугашвили, хотя, говорили, что железный грузин допускал до семи-девяти дел за раз. Но Гордей трезво оценивал свои силы и понимал, что до Великого Канцлера ему еще расти и расти.

Теперь благородная древесина была полностью скрыта терриконами папок, сводок, донесений, планов, докладов. Среди рукотворного океана рабочих бумаг сиротливыми рифами высились чернильный набор из малахита, блок правительственной связи, выглядывавший из-за толстенной брошюры «Вооружения Британской Армии», забитая смрадными окурками пепельница да лампа, так и горевшая всю ночь.

Гордей вновь провел руками по лицу, шее, тщетно стараясь стереть липкую паутину сонливости, щетина царапала ладони. До прихода Басалаева оставалось еще десять минут, их Лимасов решил потратить на хотя бы относительное приведение себя в порядок.

По дороге в маленький клозет примыкающий к кабинету, он споткнулся и едва не упал, заплетающиеся ноги не держали грузное обрюзгшее тело. Полтора месяца непрерывного кабинетного сидения, ненормированного режима, трех-четырехчасового сна, перекуса абы как. Он заплывал жиром и терял форму.

В гардеробе отыскалась свежая рубашка, умытый, выбритый Лимасов в ней снова стал отчасти похож на себя прежнего, двухмесячной давности. Но только отчасти. Гордей заметил себе, что сегодня любой ценой он должен попасть домой. Нормальная ванна, сон хотя бы шесть часов, новая смена рубашек и прочего. Тогда он снова сможет нормально работать.

Басалаев должен был вот-вот прибыть. Лимасову хотелось закрыть глаза и отдохнуть еще хотя бы пару минут, но он понимал, что стоит только прикрыть набрякшие веки и сон снова утащит к себе, а просыпаться вторично будет еще тяжелее. Он скрестил руки на груди, нахохлившись в кресле и снова, как множество раз до того, стал прокручивать в памяти события минувших недель. Что произошло, как произошло. И где он, Гордей Лимасов, допустил ошибку…

 

Два месяца, только два месяца, но сколько всего случилось за это время.

 

Штурм британского посольства мог бы войти в учебники тактического мастерства и успешно проведенных спецопераций, спланированных и организованных экспромтом, «на коленке». Но это было очень слабым утешением, потому что результаты все равно стремились к отрицательной величине. Архив был уничтожен до последней бумажки. Осталась лишь текущая переписка, бесполезная и ненужная, и текст некоего «Ультиматума», сухо предписывающий сложить оружие и принять неизбежное. Бейтман был убит своим же секретарем, прочий посольский персонал, из тех, кого не застигла шальная пуля, дал кое-какую информацию, но крайне обрывочную, на уровне слухов и сплетен. Разъяренный Лимасов приказал выбить хоть что-то достойное внимания любой ценой и, рассудив, что в таком деле мало специалистов не бывает, обратился напрямую к Агашеву, попросив помощи у военных мастеров экстренного допроса.

Спецов не нужно было подстегивать, офицерская честь и общечеловеческая мораль испарились после первых сводках о потерях при бомбардировке. В допросные кабинеты при МВД вернулись времена Тайной Канцелярии времен Будимовской Смуты, а дознаватели вспомнили «Malleus Maleficarum ». Объединенными усилиями они составили кривую, обрывочную, скроенную из догадок и предположений картину, которую, дополнив положениями «Ультиматума», уже можно было принять за жутковатую, но все же рабочую гипотезу.

Но к тому времени как поздним вечером, граничащим с ночью, Лимасов все же сдержал свое обещание и подготовил доклад, способный хоть что-то прояснить императору, было уже поздно.

Они вновь опоздали.

В тот же день, седьмого августа, отступавшая с боями Вторая Ударная Группировка Северного Флота и подводники донесли о неизвестных кораблях, десятках, если не сотнях кораблей, гигантским конвоем проходивших между Оркнейскими и Шетландскими островами. Транспортники двигались сложным многоколонным ордером, под охраной британских Военно-воздушных и морских сил и неизвестных кораблей, под эшелонированным воздушным прикрытием «авиации».

«Авиация».

Лимасов попробовал это слово на языке, как горькое зернышко перца. Впервые услышанное из радиоперехватов английских военных, оно очень быстро распространилось по всему миру, вытесняя привычное «аэросилы». В коротком, звучном слове воплотилось многое, очень многое.

Кто бы они ни были, откуда бы не явились, враги они были живыми людьми, из плоти и крови, а уж англичане – тем более. По крайней мере, так предполагалось изначально… Вражеские корабли были вполне материальны, их можно было повредить и уничтожить. Время растерянности сменилось взрывом бешеной активности, жертвы бомбардировок взывали о возмездии, противник обрел конкретные очертания. Восточная Группа Флотов Конфедерации двинулась через Атлантику, Северный Флот Империи совместно с немецким ВМФ приготовился запереть противника в Немецком Море .

Было очевидно, что на стороне неведомых пришельцев выступили англичане и это было весьма серьезно, но в целом – приемлемо. Англия все еще имела самый многочисленный надводный флот но заметная часть его за последние полтора десятилетия сильно устарела технически. Корабли годами не проходили модернизацию, готовясь к давно минувшей войне времен англо-американского конфликта за Канаду и Кубу. Британцы сильно отставали в системах наведения, очень сильно – по топливам ракет и корректируемых снарядов, катастрофически - в артсистемах «двойного огня».

Надводный флот Конфедерации был меньше британского примерно на треть, поражая стороннего наблюдателя смесью прогрессивных технических решений и дремучего архаизма. Североамериканцы были вообще интересными и странными людьми, ухитрявшимися совмещать крайнюю восприимчивость к техническим новинкам, но предельный консерватизм в их внедрении в крупную серию. Тем не менее, с учетом очень сильного подводного флота и новых достижений американцев в тяжелых противокорабельных ракетах, силы можно было считать как минимум равными.

Российская империя с неизбежными значительными тратами на сухопутную армию и ПВО обладала надводным флотом примерно в половину конфедератского, хотя несколько превосходила по числу субмарин. Впрочем, «меньший» не значило «слабый». Северный Флот в составе всех трех Ударных Групп мог выставить четыре линкора «серии VI» на тридцать восемь килотонн, каждый из них показывал противнику кузькину мать шестью 550миллиметровыми стволами. Еще четыре линкора «новой серии I» ернически называемых «сорок три кило» несли по 8 гладкоствольных орудий калибра 490 мм на «жидкой взрывчатке» с активными снарядами и дальностью прицельной стрельбы за двести километров.

Все эти сокровища военно-технической мысли двух континентов вкупе с двойным превосходством в воздухе не оставляли противникам ни единых шансов. Так было в теории, на практике же стройные планы и наступательный порыв были развеяны «авиацией».

Сам по себе принцип создания подъемной силы с помощью крыла был не нов и давно нашел применение в строительстве скоростных планеров для разведки, доставки почты и прочих специальных надобностей. Реактивное движение и ракетный двигатель так же были в почете. Но объединение этих конструкторских идей, создание планера движимого истечением раскаленных газов… Это было не просто новаторство. Это было нечто сродни гигантскому винтовому планеру или бомбе основанной на атомном распаде – идея теоретически возможная, но совершенно бессмысленная за ненадобностью.

Это было немыслимо.

Но это было.

Сотни тысяч квадратных километров на тридцать часов стали ареной ожесточенной схватки в трех средах сразу, на море, в глубинах, в воздухе. И везде «авиация» пришельцев, стремительная, всепроникающая, прекрасно вооруженная, ставила жирную, однозначную точку безоговорочной победы победы. «Планеры», или как их теперь все чаще называли «самолеты», вели разведку, сбивали дирижабли ДРЛО, громили дальними ракетными пусками и управляемыми бомбами соединения боевых кораблей. Даже подплав оказался бессилен, хотя, строго говоря, здесь основную работу сделали англичане.

К ночи восьмого августа Морской Штаб, тяжко страдая от презрения к себе, едва ли не сквозь зубы доложил, что соединения Северного Флота в беспорядке отходят, неся тяжелейшие потери. Радиоэлектроника, дальнобойное управляемое оружие и авиация Врага победили с разгромным счетом. Моряки в свою очередь отчитывались о несметных полчищах вражеских самолетов, сметенных с неба, десятках потопленных вражеских транспортов. Кто знает, сколько в них было правды, а сколько естественных приписок, ошибок и пристрастных толкований, но это хоть как-то обнадеживало, давая надежду, что Враг купил пиррову победу за неподъемную цену.

Высадка началась 9 августа, на северном побережье Германии от Нордена до Мельдорфа. Одновременно боевые группы вражеских мониторов (или того, что можно было условно назвать «мониторами») вошли в устья Эмса, Везера и Эльбы. Пользуясь хаосом и шоком десантные катера поднялись до Латена и Меппена, Бремена и Гамбурга, продвигаясь так же по Эмс-Ядсу и Кюстенканалу. С ходу были захвачены порты Вильгельмсхафена и Бремерхафена, ставшие основными плацдармами атакующих. К середине августа можно было со всей определенностью сказать, что Центральная Европа стала объектом прекрасно спланированного и блестяще организованного вторжения.

 

Лимасов был материалистом и почти атеистом, его отношения с высшими силами строились по достаточно простой схеме. Гордей полагал, что настоящий Бог – сущность по определению лежащая за пределами человеческого понимания и границ познания. Божественные цели и намерения человек постичь не может, точно так же, как муравей не может понять человека, а ведь насекомое гораздо ближе человеку нежели человек Богу. Из этой нехитрой логической конструкции Лимасов делал простой вывод: есть Бог или нет – для человека разницы никакой. Молиться Всевышнему бесполезно, поскольку Бог всеведущ и все знает гораздо лучше, просить о помощи – тем более. Соответственно, нет ни Рая, ни Ада, ни небесной и подземной братии.

Но, изучая вооружение, технику, образ действий Врага, стараясь вычислить его агентуру, Лимасов начинал все лучше понимать адептов стремительно множащихся апокалипсических сект и просто истинно верующих, толкующих Вторжение как Конец Света.

Гордей впервые задумался над этим еще в день северного разгрома, когда стало ясно, что Враг прикрывает свои транспорты гражданскими, исландцами, прикрываясь некомбатантами от снарядов и торпед. Отчасти благодаря этому конвой, несмотря на свою величину, прошел к побережью почти без потерь, несмотря на многочисленные самоубийственный прорывы к ордеру имперских и немецких воинов. Моряки, подводники и аэристы могли пройти сквозь убийственный огонь, но не могли атаковать корабли, на палубах которых были размещены тысячи безоружных скованных людей.

А затем, по мере развертывания грандиозной европейской битвы разведка стала получать все больше отрывочных сведений о том, что происходит на оккупированных территориях.

Кто бы ни были пришельцы, пришли они из мифической Полой Земли, из параллельного мира или вырвались самого Ада, но людьми они не были.

 

Гордей посмотрел на огромную карту Европы, занимавшую одну из стен, прямо над диваном. Оперативная обстановка на фронте была не его заботой, но Лимасов постоянно следил за ней, потому что каждое перемещение линии фронта пожирало у МВД и его департамента людей. Ценных специалистов, опытных оперативников и бойцов, спешно мобилизуемых и бросаемых в жерло сатанинской войны. Сейчас европейский ТВД полыхал огнем сразу трех грандиозных сражений.

На востоке маршал Жуков держал фронт между Берлином и Лейпцигом, отчаянно маневрируя, не пропуская Врага в «Дорожные Ворота» - густую сеть автобанов связывающих Пангерманский Союз и Империю. Неожиданно выдвинувшийся командующий делал невозможное, но его силы были на пределе, а подкреплений не предвиделось.

На Юге остатки Ландвера защищали Нюрнберг, «колыбель» Объединенной Германии. Что там происходит было малопонятно, но по крайней мере до полуночи город еще держался, хотя и почти полностью блокированный. Впрочем, до его падения оставались дни, если не часы. Мюнхен был срыт в щебень массированными бомбардировками «Сорока девяти демонов» , и с потерей Нюрнберговского транспортного узла Германия распадалась на две несвязанные части, два изолированных фронта без возможности маневра соединениями между ними, что до сего времени хоть как-то спасало ситуацию. Подкрепить Нюрнберг было так же нечем.

На Западе немец Антон Шварцман, француз Морис Туле и русский Игнвар Тольдин во главе разбитого франкского Народного Ополчения и отдельных частей Ландвера цеплялись за выжженную землю между Страсбуром и Саарбрюкеном. Отчасти им помогал Саар, ставший большим оборонительным рвом, но и здесь силы защитников иссякали.

Три россыпи точек на карте, в которых сгорали надежды на то, что быть может, на этот раз Врага удастся остановить, впервые за два месяца непрерывных боев.

Лимасов и его люди делали все, что было в человеческих силах и сверх того, но агентура Врага ускользала как дым. Чем дальше, тем больше Лимасов склонялся к тому, что ее и не существовало. Противник, кто бы он не был, опирался на британскую разведывательную сеть, пользуясь ее данными для собственного планирования. А англичане не зря похвалялись тем, что первые в западном мире организовали самостоятельную разведывательную службу. Военная контрразведка Империи и Охранное отделение громили английские разведъячейки, отлавливала резидентов, но не могли достать всех.

И еще оставался проект «Исследование».

 

Прибыл Басалаев.

Анна как-то сказала Лимасову, что он похож на майора Михаила Басалаева, командира специальной оперативной группы при «Исследовании». Гордей не преминул указать ей, что это майор может быть похож на него, но никак не наоборот, но про себя согласился. Оба бывшие спортсмены-борцы, оба среднерослые, кряжистые. Правда Басалаев в тридцать один год сверкал солидной лысиной, Гордей же пока не потерял ни одно волоска. Майор был вечно красен, словно находился на грани апоплексического удара, шеф Охранного отличался почти вампирической бледностью. Зато Басалаев держал себя в строгой форме и обладал атлетической фигурой, чем, увы, уже не мог похвалиться Гордей.

- И? – только и спросил Лимасов.

- Барнумбург, - кратко ответил Басалаев.

- Чтоб он сдох, - выразительно произнес Лимасов, тоскливо глядя на карту, хотя и так знал, что Барнумбург находится северо-западнее Саарбрюккена, как раз на правом фланге железного потока Врага.

[Takeda]

2Аналитик

 

Ты просто как Ducati Motor Holding S.p.A.... Весна пришла, а мотоциклов все нет...

 

Изменено 15 апреля, 2011 пользователем Takeda

[Цудрейтер]

2Takeda

Мало того, что они делают ведра с гайками, так еще и сроки поставки срывают. Купил бы новый адвенчур - горя бы не знал.

 

2Аналитик

Слушай, я зануда. Мне как-то не хватает подробностей первых дней войны. Может переиначить рассказ о них в одиннадцатой главе в некую отдельную главу? А то у меня ощущение какой-то дырки.

[Аналитик]

2Цудрейтер

Слушай, я зануда. Мне как-то не хватает подробностей первых дней войны. Может переиначить рассказ о них в одиннадцатой главе в некую отдельную главу? А то у меня ощущение какой-то дырки.

Это пока. Оно быстро пройдет в контексте последующих событий.

Кроме того, если описывать события начала войны, то общий объем подскочит на треть, а он и так ориентировочно приближается к кастрированному "Новому Миру".

Впрочем, все возможно. И так уже видно, что к концу апреля не успею, если описывать все задуманное. Так что если финальный вариант все-таки будет страдать этой "подвешенностью", это поправимо.

 

Слушайте, Рейтер и Таккетман, Отцы экономики, что вы все о суетном? Где общие впечатления от главы?

Изменено 15 апреля, 2011 пользователем Аналитик

[Цудрейтер]

2Аналитик

Ну да, это понятно. В любом проекте совершенство приносится в жертву законченности, тут ничего не поделаешь. Ремонт нельзя закончить, его можно только прекратить.

[Аналитик]

2Цудрейтер

В любом случае конечный вариант еще будет допиливаться, так что все еще поменяется.

Например, Ютта подложила мне большую свинью, теперь попаданца нельзя убивать.

[Цудрейтер]

2Аналитик

Мне хочется продолжения, ergo интересно. Что-то мешает в начале, когда Лимасов просыпается, но пока не могу уловить. Может он излишне измучен, не знаю... И Анна эта, сначала куда-то пропала, теперь опять появилась. Я как раз перед тем, как начать читать, подумал куда ты ее дел.

 

Ну и по мелочи - поднимаются вверх по течению, спускаются вниз. К Гамбургу, соответственно спустились. (строго говоря там спускаться-то нечего, в устье Эльбы легко входят пассажирские трансатлантические лайнеры).

 

А вообще по моему клево выходит.

 

PS

 

Например, Ютта подложила мне большую свинью, теперь попаданца нельзя убивать.

 

Изменено 15 апреля, 2011 пользователем Цудрейтер

[Takeda]

2Цудрейтер

Купил бы новый адвенчур - горя бы не знал.

 

Это не мотоцикл - это трактор распиленный вдоль.

 

2Аналитик

 

Согласен с Цудрейтером (как и почти во всех прочих случаях, когда он не клевещет на Дукати и не несет еретические экономические речи про деньги). Имхо, красочное описание тех же самых первых бомбежек не помешает. Чтобы стало понятно почему это все поменялось. Показать момент перелома снизу, а не их кабинета. Я помню главу про бомбежки в Европе, но имхо, там все несколько затушевывается предшествующими событиями. Имхо, коротенькая вставка даже не про основных персонажей (к примеру, про жителей колхоза Имперский путь, около которого оказалась разбомбленная вместе с колхозом станция ПВО) была бы очень к месту.

Изменено 15 апреля, 2011 пользователем Takeda

[Цудрейтер]

2Takeda

 

 

Мультистрада чуть правее лежит на боку.

[Takeda]

2Цудрейтер

 

Подумаем об асфальте и тракторных колесах и подвесках ... Ну и о доохленьком моторе

Изменено 15 апреля, 2011 пользователем Takeda

[Цудрейтер]

2Takeda

Jedem das Seine На асфальте мне скууучно.

[Takeda]

2Цудрейтер

На асфальте мне скууучно

 

Вне асфальта все что весит болььше 120 кг. - неуклюжая корова Да и вообще, просит меня Аналитик за злостный оффтоп, возбужденный им самим же и Троллем Цудрейтером, мой выбор асфальт любого качества на второстепенных дорогах

Изменено 15 апреля, 2011 пользователем Takeda

[Цудрейтер]

2Takeda

На самом деле согласен, на бездорожье после 120 кг веса от седока зависит на порядок больше чем от мотоцикла. Засим умолкаю и ухожу посрамленный, посыпая голову пеплом, ибо эпического "мотосрача" не получилось.

 

ЗЫ уже уходя, через плечо - варадера?

[Аналитик]

Мерзкие космополиты.

"Урал" - вот выбор патриота!

[Takeda]

2Аналитик

Урал" - вот выбор патриота!

 

я, к сожалению, не механик

[Цудрейтер]

2Аналитик

Там где пехота не пройдет,

И бронепоезд не промчится,

Урал с коляской проползет,

И ничего с ним не случится.

(почти Максим Перепелица)

Изменено 15 апреля, 2011 пользователем Цудрейтер

[Аналитик]

P.S.

Жуков - это шутка. Небольшой стеб над попаданческим жанром. В основном тексте я поставил нейтральную фамилию "Шульгин".

Про заложников - эксперимент, намеренная натяжка с целью усилить психологический эффект.Пока что деталь, похоже, скорее царапает читательский глаз нежели настраивает на соответствующий лад. Видимо, уберу.