Русские союзники монголо-татар

[Svetlako]

Волжский путь как таковой - ведет в никуда. Он имеет торговый смысл в двух случаях

 

1. Торговля с собственно Русью. Я так понимаю, что камрад Капитан не это имеет в виду, когда говорит о целях монголов Они либо рассматривают Русь как торгового партнера - либо как данника. Несколько разные способы получения прибыли

 

2. Торговля с Западом (но тогда контролировать надо скорее Новгород, а не Владимир-град ) - что формально тоже не было выполнено. Хотя де-факто Новгород монголы через Невского к ногтю взяли, но это все-таки намного позже и не совсем полный контроль

 

А не как торговый путь... А какой еще? Военный? Югру воевать? К студеному морю идти? Сомнительно...

Изменено 14 октября, 2005 пользователем Svetlako

[Kapitan]

Потому что без контроля над Северо-Восточной Русью под властью улуса Джучи оказывается лишь нижнее Поволжье. А Верхнее и волоки с Новгородом вне их сферы влияния. Разгром Владимирского княжения дал ордынским ханам полный контроль над этой мировой торговой магистралью.

[Svetlako]

Читаю я сейчас разбор Толочко "татищевских известий"... И тот очень упрямо и достаточно ИМХО доказательно разбирает, что не было в руках Татищева никаких ОСОБЕННЫХ пропавших потом летописей, а все его оригинальные известия - суть его личные дополнения к общей картине для связности истории в его персональном понимании. Грубо говоря - фальсификации!

 

В том числе - и это он подчеркивает в отдельном примечании - известий о призвании Невским Неврюевой рати на брата Андрея... Со всеми тамошними весьма красивыми словами Андреевыми "Лучше, дескать, чем и т.д."

 

Вот так... Впрочем сразу скажу, что есть и другие мнения о Татищеве и его пропавших летописях...

[Danya]

2jvarg

Насколько я знаю, монголы так и не смогли покорить Корею.

( В 1236 - 1259 гг. монголами были захвачены города Кэген, Соген, Пхентхак, Ачжу, Хамчхан, Онсугун,Тонген, Янсан (в 1254 г.), Квачжу, Кымхва и многие другие. В период 1247-1259 гг монгольские войска постоянно находились на территории Кореи)

В 1259 г. ван договорился с монголами о выводе их войск на условии полного подчинения. В Корее остались монгольские гарнизоны, вану было разрешено иметь лишь три боеспособных корпуса на о. Канхвадо. Корейцы участвовали в кампаниях монголов в завоевании Южной Сун, в походах на Японию.

[Chernish]

2Kapitan

да я же говорю - абсолютно недостоверная версия. Ее всерьез никто не рассматривает.. какая то летописная врака..

 

2jvarg

Насколько я знаю, монголы так и не смогли покорить Корею.

 

еще как смогли. Корейцы были основной вспомогательной силой при походах в Японию при Хубилае. Корейский ван собственно и не сопротивлялся - сбежал на о. Канхвадо. Воевал народ ("войска Самбельчхо"), монголы резали корейцев страшно, как пишут историки чуть не миллион перебили. И в итоге заставили корейского вана с островы вылезти и полностью подчиниться монгольскому даруге - наместнику. Но формально Корею не аннексировали, сохранили местного правителя и выкачивали дань через него. У меня стоит История Кореи там все подробно описано, с 1258 г. корейский ван - верный вассал монголов, восстание Самбельчхо подавляли правительственные и монгольские войска.

2Svetlako

Толочко подорвал свою научную репутацию в связи с историей о якобы 1500-летии Киева. Это раз. второе - к сожалению состояние источников таково что позволяет при некотором навыке почти любую версию обосновывать

В общем меня доказательства Толочки не убедили. Мне вообще все равно что написано или не написано в летописях - мало что в Правде писали.. это всего лишь искаженный сигнал который надо анализировать. Аналитически восстанавливаемые факты имхо более надежны чем сказки летописцев (сказывается вторая профессия - аналитика, млин )

[jvarg]

Хмм... Историю о том, что монголы не смогли подчинить Корею прочитал на каком-то Корейском сайте.

 

Мораль: никогда не изучай историю страны по трудам историков этой самой страны

[Kapitan]

2jvarg

Мораль: никогда не изучай историю страны по трудам историков этой самой страны

Наверное, стоит уточнить: только по трудам историков этой страны.

Черныш, но почему лажа? Объясните?

[Chernish]

2Kapitan

точно не помню. Кажется доказано что это сообщение летописи - позднейшая вставка и не имеет реальной основы.

[Kapitan]

2Chernish

Тогда давайте до появления доказательств считать истинной.

[Chernish]

Вот занятный тект историка А.Журавеля по сабжу:

Нашествие началось в декабре 1237 г., когда монгольские войска вторглись в пределы Рязанской земли. Владимирский князь Юрия Всеволодич предпочел не оказывать помощи рязанцам, надеясь, видимо, выиграть время и собрать достаточно сил со всей Суздальской земли и из Новгорода, который находился под контролем брата Ярослава или его сына Алек-сандра. Однако к началу января, когда татары разгромили Рязанскую землю и вышли к Ко-ломне, Юрию, по всей видимости, удалось собрать лишь часть сил – с восточной части Вла-димирской земли, подконтрольной ему самому и его племянникам – ростовским князьям. В январе 1238 г. в ожесточенном сражении под Коломной владимирское войско во главе с сы-ном великого князя Всеволодом было разбито. В начале февраля татары, взяв по пути Моск-ву, подошли к Владимиру. Накануне великий князь Юрий Всеволодич принял решение, оста-вив семью в осаде, отступить к северо-западу, надеясь все-таки дождаться подкреплений: как говорится в Лаврентьевской летописи, «выеха Юрьи из Володимеря в мале дружине, урядив сыны своя в собе место Всево[ло]да и Мстислава и еха на Волъгу с сыновци своими с Ва-сильком и со Всеволодом с Володимером и ста на Сити станом, а ждучи к собе брата своего Ярослава с полкы и Святослава с дружиною и нача совкупляти вое противу татаром…» .

Святослав, видимо, с дружиной – полк его скорее всего погиб под Коломной – к Юрию прибыл, а вот «Ярослава с полкы» Юрий так и не дождался, хотя для него это была единственная надежда на продолжение борьбы с татарами. Итог был почти предопределен: 7 февраля татары штурмом захватили его столицу, а недели через две они застали князя Юрия врасплох на р. Сити, в Заволжье, и в скоротечном бою убили его. Святославу удалось спа-стись, однако ростовского князя Василия Константиновича татары взяли в плен и, после дол-гих попыток принудить его к службе татарам, убили его 4 марта в Шеренском лесу, т.е. км в 200 от места битвы.

В начале весны татары, разорив Суздальскую землю, взяв заодно новгородский Тор-жок, ушли в степь, и в течение 1238 г. больше не появлялись на Руси. Тем временем, после ухода татар в разоренный татарами Владимир прибывает Ярослав, садится там на княжение и наделяет брата Святослава Суздалем, а другого брата Ивана – о нем при описании нашествия даже не упоминается! – Стародубом.

Так откуда же прибыл Ярослав? На сей счет имеются две разные версии: по Никонов-ской и ряду других летописей, он пришел «из Великаго Новаграда» , по ее Голицынскому списку и Воскресенской летописи, «из Киева» . Так чему же верить?

И здесь возникают тонкие материи, связанные с особенностями человеческой души: чему надо верить или чему хотелось бы верить? Потому что ответ на этот вопрос имеет весь-ма далекие последствия: если Ярослав прибыл из Новгорода, значит, он предал брата и всю Владимирско-Суздальскую землю и сделал это сознательно; если он прибыл из Киева, зна-чит, он невиновен в этом преступлении.

В первом случае, Воскресенская летопись и Голицынский список содержат позднюю вставку о возвращении его из Киева, и смысл сей процедуры – скрыть факт преступления. Во втором случае, Галицкая летопись, источник В.Н. Татищева и все практически летописи, включая и Воскресенскую летопись , врут, когда пишут, что Ярослав покинул Киев до 1238 г., что Юрий, стоя близ Волги, ждал Ярослава с подкреплениями, и смысл сих акций – окле-ветать ни в чем не повинного Ярослава: Юрий не мог не знать, где княжил Ярослав, и ни за что не поехал бы к северо-западу от Владимира с целью соединиться с братом, живущим на юге.

По первому пути помимо меня пошли А.Н. Сахаров и Д.В. Чернышевский .

По второму пути идет большинство исследователей, которые вплотную сталкиваются с этим вопросом – А.А. Горский, А.В. Майоров, Р.П. Храпачевский, Д.Г. Хрусталев. Они предпочитают не верить глазам своим, но не порывать с привычной традицией. Поэтому на-чинаются рассуждения о невнятности и противоречивости галицкого известия и данных Та-тищева – это правда, но это не отменяет главного: ухода Ярослава из Киева не позже 1237 г. Фразу об ожидании Ярослава Юрием впрямую объявить фальсификацией никто не решился, однако о ней обычно говорят скороговоркой. Серьезных контраргументов мне увидеть и ус-лышать не довелось .

Даже если предположить, что Ярослав действительно находился в Киеве, совершенно не понятно, почему и как могли не прийти на помощь Юрию войска из подвластных Яросла-ву западных волостей Владимирской земли, а также Новгорода: в минуту грозной опасности великий князь мог своей волей потребовать от его юного 17-летнего сына Александра и его воевод срочно выступить в поход, и ослушаться они просто не могли – если только им Яро-слав заранее не дал соответствующий приказ. Для этого Юрию вовсе не нужно было делать предварительно запрос в Киев, как это удивительным образом предполагает Р.П. Храпачев-ский, или даже ждать оттуда прихода Ярослава с войсками, как еще более удивительно дума-ет А.А. Горский . Между тем, у В.Н. Татищева есть на этот счет вполне конкретное и совер-шенно естественное сообщение, которое верно просто потому, что иначе и не могло быть, ес-ли князь Юрий не сошел с ума: «по взятии Резани поидоша татарове на Коломну. Тогда князь великий Юрий Всеволодич посла в Новгород ко брату Ярославу, абы поспешил со всеми нов-городцы. А противо татаром посла сына Всеволода из Володимеря, с ним князь Роман Игоре-вич резанский со всею силою, а воеводу Еремея Глебовича посла в сторожех. И снястася вси со Всеволодом и Романом у Коломны» – до подхода туда татар .

Я специально привел длинную цитату, чтобы из нее стало ясно, что приказ Ярославу о сборе войск был направлен именно в Новгород – сразу после того, как стало известно о паде-нии Рязани: Рязань пала 21 декабря, значит, во Владимире об этом должны были узнать через 3 дня (расстояние между городами по прямой – 170 км). Таким образом, не позже 25 декабря гонец должен был уже отправиться в Новгород . Учитывая расстояние между ним и Влади-миром (606 км по прямой), гонец должен был прибыть туда дней через 10, т.е. около 5 января. Отдав неделю на сборы, получаем 11-12 января как время выступления новгородской рати. И это означает, что новгородцы должны были прийти к Владимиру раньше татар. Но они не пришли, как не пришли к тому месту, где их ждал Юрий до середины февраля!

Более того, о помощи против татар Юрия Всеволодича рязанцы просили еще в самом начале военных действий, и потому военная тревога наверняка была объявлена в Суздальской земле раньше, а значит, и Ярослав должен был об этом всем уже знать. Недаром татищевский источник передает требование Юрия к Ярославу, «абы поспешил со всеми новгородци». Кос-венно это означает, что, с точки зрения Юрия, Ярослав ко времени посылки к нему гонца по-чему-то медлил, т.е. к этому времени он уже должен был выступить в поход!

Д.В. Чернышевский идет еще дальше. По его мнению, быстрота продвижения татар по Суздальской земле в условиях зимы и легкость, с какой они нашли стан князя Юрия на Сити, свидетельствуют о том, что татар вели русские проводники, посланные Ярославом . Это вполне вероятно, хотя можно допустить, что русских своих проводников татары набирали из числа пленных, а нужные показания добывали у них пытками. Поэтому о том, где именно на-ходился Юрий, они могли узнать и без Ярослава. Кроме того, в соответствии с принятым у них порядком – о чем скажу ниже – они скорее всего прямо набирали русских воинов в число своих отрядов.

Как бы то ни было, следует задаться вопросом: а кому было выгодно вносить поправки в исходные тексты – обелять или чернить Ярослава? И кто мог это делать? И здесь ответ на-прашивается сам собой: после нашествия во Владимирско-Суздальской земле, а потом и в Московской Руси правили только потомки Ярослава Всеволодича, а для них поминать самый темный эпизод в биографии основателя династии негоже. Облик основоположника должен быть незапятнанным – такова нормальная идеологическая установка любых победителей в борьбе за власть. Поэтому проблем с «обелителями» нет никаких – таких всегда будет много. Труднее с «очернителями»: их тексты могли хотя бы отчасти сохраниться, но потому, что в момент их создания они говорили об очевидном и всем известном; потом, когда вопрос терял свою остроту, сглаженный вариант мог и уцелеть. Следы «очернительства» могли сохранить-ся также как намек в периферийных текстах, которые не пользовались широкой известно-стью.

Именно так обстоит дело еще с двумя странными текстами, которые известны в еди-ничных источниках. Сначала – о «Слове о погибели Рускыя земли». Этот текст исследовал А.А. Горский, обнаружил в нем ключевое противоречие, но в силу своей настроенности на оправдание Ярослава так и не пожелал признать главного . Этот текст, от которого сохрани-лось лишь начало, обрывается на полуслове такими словами: «А в ты дни болезнь крестианом от великого Ярослава и до Володимера, и до нынешняго Ярослава, и до брата его Юрья, кня-зя володимерьского... » .

Как заметил А.А. Горский, слова о «нынешнем Ярославе» противоречат принятому в ту эпоху этикету: само «Слово» в не дошедшей до нам части явно описывало нашествие татар на Северо-Восточную Русь, т.е. было написано после ухода татар, но в нем не Ярослав, а его уже погибший брат назван князем владимирским. Горский, тонко заметивший это, исходя из априорного представления о непогрешимости Ярослава, создает тяжеловесную текстологиче-скую конструкцию, призванную объяснить замеченный им казус: Ярослав будто бы до 1238 г. находился в Киеве, а «Слово» создано весной 1238 г. по свежим следам, еще до вокняжения Ярослава во Владимире; сведения Никоновской и прочих летописей недостоверны, так как летописи эти – поздние .

Однако на самом деле все проще: автор «Слова» не признавал «нынешнего Ярослава» в качестве великого князя, а продолжал считать своим князем именно погибшего уже Юрия Всеволодича, который и назван «князем владимирским»! Только и сохранившийся зачин «Слова» рассказывает о том, какой славной и могущественной была Русь «до нынешнего Ярослава», и по логике дальше «Слово» должно было рассказать о том, как погибла эта слав-ная Русь и чем она стала «при нынешнем Ярославе». Но дошедший до нас текст оборван на полуслове. Сохранился ли он где-нибудь еще? Я полагаю, да – в страшно изуродованном ви-де он сохранился в составе летописей, но только весь анти-Ярославов пафос в нем был тща-тельно вымаран – за исключением того самого фрагмента с «ждучи»: недоглядели, оплошали! А включили в состав летописей этот текст просто потому, что не было в распоряжении свод-чиков других, более «объективных» повествований о нашествии.

Второй интересный текст сохранился в Никоновской летописи под 6760 г. При описа-нии «Неврюевой рати», когда происками Александра Ярославича татары послали на Русь войско против великого князя Андрея Ярославича, говорится: «князь велики же Андрей Яро-славичь Суздалский смутися в себе, глаголя: “Господи! что се есть, доколе нам меж собою бранитися и наводити друг на друга татар; лутчи ми есть бежати в чюжую землю, неже дружитися и служити татаром”. И, собрав воинство свое, иде противу их и сретшеся начяша битися, и бысть битва велиа, и одолеша татарове» .

Спрашивается: когда еще до 1252 г. русские князья бранились между собой и наводи-ли друг на друга татар? И ответ вполне однозначен: никогда, кроме … разве что 1238 г. В промежутке между 1238 и 1252 гг. татары появлялись в Суздальской земле только единожды – зимой 1240 г.: «на зиму взяша татарове Мордовьскую землю, и Муром пожгоша, и по Клязьме воеваша, и град святыя Богородица Гороховець пожгоша, а сами идоша в станы своя. Тогда же бе пополох зол по всей земли и сами не ведаху и где кто бежить» . Из этого текста со всей очевидностью следует, что на Клязьме они появились достаточно случайно – преследуя бежавших в Суздальскую землю муромцев и взяли Гороховец только потому, что там было много беженцев. Связывать эти события с наведением князей друг на друга нет ни-каких оснований.

И это означает, что князь Андрей имел в виду … своего собственного отца, который, получается, не просто не поддержал брата в решающий момент и отсиделся в далеком Новго-роде, а сам спровоцировал их вторжение!

Разумеется, не желающие соглашаться с такой логикой, скажут: Никоновская летопись – поздняя и недостоверная; текст этот вставлен поздним редактором для того, чтобы осудить практику «наведений» татар на Русь, что на протяжении XIII-XIV вв. бывало еще не раз. Но с такими чисто спекулятивными доводами спорить трудно и бессмысленно: выдвигающий их заведомо и не настроен слушать оппонента, и потому от контрдоводов просто отмахнется. Например, таких: 1) свидетельства источников надо разбирать конкретно для каждого от-дельного случая, а не судить о чем-то, исходя из общих соображений. 2) Почему автор, осуж-дающий близкие ему по времени деяния, должен прятать свои мысли в тексты столетней дав-ности и приписывать их давно ушедшим людям? кто это прочтет и оценит?

Между тем, «никоновский» текст прекрасно вписывается в представляемый взгляд на события и многое объясняет. Некоторые историки, не учитывающие его, поставили вопрос: а зачем степнякам-монголам вообще была нужна «Залесская Русь»? В их планы входило поко-рение Европы, а своей ставкой они видели Венгрию, богатую пастбищами. Со стратегической точки зрения можно понять, зачем нужно было покорять южную лесостепную Русь: этим обеспечивалась безопасность тылов, снабжение войск продовольствием и пополнение его людьми и конями . Можно понять также, зачем монголам потребовалось покорять Волж-скую Болгарию: монголы, видимо, не могли им простить разгром туменов Джебе и Субудая, возвращавшихся через их земли домой в 1223 г., после победы на Калке. Но Владимирско-Суздальская земля – далекая, лесистая и органически чуждая монголам – не «провинилась» перед ними своим участием в вышупомянутом сражении, где монголы разгромили большое русско-половецкое войско. Зачем она им?

Ю.В. Кривошеев, вновь поставивший этот вопрос, считает, что это получилось сти-хийно: монголы вначале хотели лишь взять обычную для них дань натурой – людьми и коня-ми с Рязанской земли и этим обеспечить ее лояльность. Отказ рязанских князей купить мир такой ценой и вызвал вторжение Батыя. И тут логика историку изменяет: он вдруг заявляет, что героическая оборона рязанцев …не позволила монголам «пополнить запасы и ресурсы для похода на запад», что «как бы автоматически повлекло за собой их вторжение в северо-восточные русские земли» . Это, интересно, почему? Что мешало им взять силой из числа пленных требуемую им ранее «десятину» и угнать всех, а не десятую часть захваченных на Рязанщине лошадей? И почему они должны были двинуться дальше именно во Владимирско-Суздальскую, а не Черниговскую землю, расположенную юго-западнее Рязанщины, т.е. как раз по направлению основной цели их похода в Европу?

Иными словами, у них на то это были какие-то свои особые причины: они, например, не тронули в тот год небольшую лежащую по соседству Муромскую землю, разорив ее лишь через 2 года – в 1240 г. Во всяком случае, при описании нашествия зимы 1237/28 г. сообщает-ся о том, что муромский князь вместе с рязанскими и пронским князем участвовал в перего-ворах с татарами , но о разорении Муромской земли не говорится ни слова. Почему они с ней-то церемонились? Если их целью было тотальное подавление всех северных земель Руси, то Муром они бы не оставили в стороне, а раздавили бы его походя. Можно заметить, что и в пределы Суздальской земли они двинулись не сразу: между Рязанью и Коломной всего три дневных перехода, однако появились монголы там лишь в начале января. Они, значит, выжи-дали, приняли решение о походе на север не сразу: послов во Владимир с предложением мира и требованием дани они посылали еще в декабре. Так что же их подвигло на это? «Никонов-ский» текст содержит косвенный ответ на этот вопрос: вероятно, они получили от Ярослава подтверждение его неучастию в обороне Суздальской земли и решили воспользоваться пре-доставленной возможностью. Не потому ли монголы не пошли на Новгород, что там отсижи-вался Ярослав?

Удивляться такому обороту событий не стоит. Хорошо известно, что у татар была пре-красно поставлена внешняя разведка и велась тщательная дипломатическая подготовка к предстоящим войнам. Монголы всегда посылали на земли своих потенциальных жертв боль-шое число шпионов, которые заранее определяли маршруты предстоящего движения по вра-жеской территории, оценивали возможности для прокорма войск и прочее. Важной составной частью подготовительных мероприятий было стремление внести раскол в среде потенциаль-ных противников, и данные по истории Китая дают тому конкретные примеры . С этой точ-ки зрения, попытки «завербовать» Ярослава не просто объяснимы, но даже обязательны для монгольских дипломатов. И монголы, завоевавшие накануне вторжения на Русь Волжскую Болгарию, а значит, получившие там информацию о внутриполитической ситуации в сосед-ней земле, в полной мере использовали такую возможность. Об этом известно из первых рук: князь Юрий Всеволодич осенью 1237 г. давал венгерскому монаху Юлиану для перевода по-слание, изъятое у таких «послов»: из него следовало, что это было 30-е (!!!) письмо Батыя к венгерскому королю Беле IV . Но это означает, что было много и других такого и иного рода «послов»! И кто-нибудь из них вполне мог добраться до Ярослава и сделать ему предложе-ние, от которого тот не смог отказаться: он наверняка объяснил князю неизбежность пред-стоящего вторжения и последствия этого для его земли и него лично и предложил альтерна-тиву: в награду за его добровольное подчинение монголам и неучастие в войне против них те поставят его во главе всей Русской земли, которую монголы неизбежно покорят. И объяснил монгольский принцип ведения войны: сопротивляющиеся уничтожаются поголовно, подчи-нившиеся добровольно платят лишь десятину. И согласие Ярослава на предложения монго-лов, по такой логике, и предопределило их вторжение в Суздальскую землю.

Странности в поведении Ярослава Всеволодича вовсе не исчезают после того, как он овладел владимирским княжением. Что, казалось бы, должен делать лидер страны, подверг-шейся вражескому нашествию? Разумеется, он должен стремиться накопить силы для про-должения борьбы с агрессорами, искать союзников и мириться с бывшими врагами, чтобы отразить возможное повторение татарского удара. Если сказать более конкретно, то Ярослав должен был стремиться договориться о совместной борьбе с татарами с черниговским, смо-ленским, киевским, волынским, рязанским князьями, искать контакты с волжскими болгара-ми и продолжающей борьбу с татарами Мордвой. О том, что это было реально, говорит исто-рия о знаменитом половецком князе Бачмане, который, передвигаясь по Волге, вел упорную партизанскую борьбу с татарами, так что на борьбу с ним были брошены 2 тумена (20 тысяч) во главе с «царевичами» Менгу и Бучеком, которым удалось обнаружить и схватить Бачмана благодаря случайности . И, судя по всему, какое-то сопротивление татарам продолжалось в уже разоренной татарами Рязанской земле: зимой 1240 г. татары разорили не только Муром-скую землю, но и Рязань: «того же лета приходиша Батыеви татарове в Рязань и поплениша ю всю» . Сопротивлялась, видимо, и Черниговская земля: к 1241 г. относится глухое сообще-ние о том, что «татарове убиша Мстислава Рыльского» .

Почему бы Ярославу не поддержать соотечественников? Но нет, он занят был куда бо-лее важным делом: Ярослав в это время как ни в чем ни бывало продолжал усобицу со своим давним врагом Михаилом Всеволодичем, княжившим тогда в Киеве, который осенью 1239 г. посмел выказать неповиновение татарам.

Для того, чтобы ситуация была яснее, следует сказать несколько слов о том, как тата-ры воевали южную Русь. Сведения об этом крайне скудны, и, как ни странно, наиболее пол-ная и конкретная информация содержится в летописях новгородского (Новгородской IV и Софийской I) и псковского происхождения. Вот полностью статья 6747 первой из них:

 

«Батый же нача посылати рати на грады руския и взя град Переяслав копием и изби всь и церковь архангела Михаила съкруши и епископа Семиона убиша и сосуды церковныя бе-щисленыа сребряныя и златыя и драгого камениа поимаше. О Ч е р н и г о в е. А иная рать на Чернигов пришедши и обступиша град; слышав же Мьстислав Глебовичь нападение инопле-менных на град и прииде на нь съ своими вои; и бившимся им, лют паки бой бысть у Черниго-ва, оже тарань на нь поставиша, меташа бо камением полтора перестрела, а камень якоже можаше 4 мужи силнии подъяти. И побежден бысть Мьстислав и множество вои его избьено бысть и град взяша и запалиша и огнем, а епископа взяша, оставиша жива и ведоша его в Глухов и паки пустиша. И оттуду приидоша с миром к Киеву и смирившееся с Мстиславом и Володимером и с Данилом» .

 

Ипатьевская летопись об этих событиях рассказывает теми же словами, опуская одна-ко окончание – после «Глухова» . Лаврентьевская летопись говорит об этих событиях куда более кратко, но сообщает 2 дополнительные подробности: черниговские князья после паде-ния Чернигова уехали в Венгрию, а отпущенного в Глухове татарами черниговского епископа звали Порфирием («Перфурьем») . Псковская I летопись называет даты падения Переяслав-ля и Чернигова – 3 марта, четверг средокрестной недели, и вторник 18 октября, что точно со-ответствует 1239 г. – и при этом дополнительно сообщает о смерти князя Владимира Рюри-ковича .

И тут выявляется любопытный историографический казус: самые интересные и важ-ные дополнения Новгородской IV и Софийской I летописей в исторической литературе либо просто игнорируются («этого нет в самых ранних летописях!»), либо отвергаются по принци-пу «этого не может быть, потому что не может быть никогда» . Согласно им, после взятия Чернигова монголы приходят с миром к Киеву, но мирятся не с киевским князем Михаилом Всеволодичем, а «с Мстиславом и Володимером и с Данилом», т.е. с Мстиславом Глебовичем Черниговским, Владимиром Рюриковичем Смоленским и Даниилом Романовичем Галицким.

Условия примирения с татарами совершенно стандартны: их они двумя годами раньше предложили рязанским и суздальским князьям. Вот их предложения рязанцам, по Академи-ческому списку: «послаша послы своя жену чародеицу и два мужа с нею ко князем Рязань-скым, прося у них десятины во всем – во князех, и в людех, и в конех: десятое в белых, деся-тое в вороных, десятое в бурых, десятое в рыжих, десятое в пегих» . По Новгородской I ле-тописи: «просяче у них десятину во всемь – и в людех, и в князех, и в коних, во всякомь – де-сятое» . И тут обнаруживается довольно неприятный для достоинства русского человека факт: три русских князя – а именно, Мстислав Черниговский, Владимир Смоленский и Дани-ил Галицкий добровольно, а двое последних – даже без борьбы – признают власть завоевате-лей. Но при этом киевский князь Михаил Всеволодич отказался это сделать!

Здесь важно выяснить конкретную последовательность событий. Переговоры татар с русскими князьями, учитывая время на проезд посольств, должны были занять около месяца и завершились скорее всего зимой. В пользу этого говорят два обстоятельства: татары заклю-чили мир с Владимиром Рюриковичем, который умер в том же году, т.е., видимо, зимой 1239/40 г. Батый, когда узнал, что киевский князь Михаил отказался признавать его власть, двинул к Киеву тумен под командованием Менгу, а этот «царевич», как обратил внимание Р.П. Храпачевский, зимой в течение полутора или даже трех месяцев осаждал аланский город Минкас и подойти к Киеву мог только на ее исходе. Так оно и оказывается: обстоятельства его переговоров с князем Михаилом в летописях описываются либо на стыке календарных лет, либо уже в начале следующего 6748 г.

Согласно летописям, Менгу подошел к Киеву с другой стороны Днепра, осмотрел го-род, удивившись его «величеству», после чего «присла послы свои к Михаилу и ко гражаном, хотя е прельстити и не послушаша». После этого Михаил вдруг бежит в Венгрию . Никонов-ская летопись об этом рассказывает подробнее: «Менгукак» сначала предлагает Михаилу: «иди и повинися и поклонися царю нашему Батыю», что позволит сохранить город. Михаил отказывается. Менгу шлет новых послов, которые предлагают тому лично выйти к Менгу для переговоров. Михаил, заподозрив неладное, «послы его вся изби, а сам бежа из града Киева по сыну своему пред татары во Угры; гнашася бо ся за ним татарове и не постигоша его, и много пленив, Менгукак иде со многим полоном к царю Батыю» .

Прежде чем говорить об обстоятельствах этой интересной погони, стоит отметить, что уникальные данные Никоновской летописи хорошо согласуются с данными прочих источни-ков: Менгу не случайно предлагает Михаилу повиниться перед Батыем: до этого Михаил – в отличие от прочих русских князей – проявил упрямство и не покорился добровольно завоева-телям.

Только вот почему Михаил, не побоявшийся убить послов, вдруг ни с того ни с сего бежит из большого, хорошо укрепленного города? Разве одному татарскому тумену (10 ты-сяч) было по силам взять Киев? Или Михаил был психически не нормальным человеком, не отдающим отчет в своих поступках? В последнее верится с трудом.

Тут возможны разные предположения. Например, не исключено, что киевляне склоня-лись к тому, чтобы принять требования татар; Михаил убил послов сознательно, надеясь так отрезать киевлянам пути к отступлению, и просчитался: этим он только озлобил киевлян и, увидев это, предпочел спасаться бегством. Но такое предположение не учитывает того, что на сцене появился еще один игрок – князь Ярослав Всеволодич.

Лаврентьевская летопись неожиданно сообщает: «того же лета Ярослав иде г Камень-цю, град взя Каменець, а княгыню Михаилову со множьством полона приведе всвояси» . Га-лицко-Волынская летопись дополняет: «яко бежал есть Михаил ис Кыева в Угры…. [здесь в первоисточнике – лакуна. По смыслу надо поставить: Ярослав – А.Ж.] ехав, я княгиню его и бояр его поима и город Каменець взя. Слышав се, Данил посла слы река: “пусти сестру ко мне, яко Михаил обеима нама зло мыслить”, и Ярослав, услыша словеса Данилова, и бысть тако, и приде к нима сестра – к Данилу и Василку, и держаста ю во велице чести» .

Сначала небольшая справка: град Каменец располагался на р. Горыни на границе Ки-евской и Волынской земель примерно в 270 км западнее Киева и в 1140 (!!!) км от Владими-ра. Оказаться в Каменце случайно – уже в силу такого гигантского расстояния – Ярослав ни-как не мог. Так же невозможно объяснить случайным стечением обстоятельств тот порази-тельный факт, что гнались за Михаилом татары Менгу-хана, а захватил его жену почему-то русский князь Ярослав. Мораль здесь может быть только одна: Ярослав входил в число татар Менгу-хана, исполнял данный ему приказ .

И действительно, свое нежелание мириться Михаил выказал в конце осени или в нача-ле, после падения Чернигова. В это время монголы развернули активные военные действия в разных районах Восточной Европы – покоряли Мордву, воевали с аланами, захватывали Крым, в частности, 26 декабря 1239 г. взяли Судак . Сил на непокорного Михаила не хвата-ло, и Батый, по-видимому, велел Ярославу доказать свою преданность и двинуть войска на Михаила. И времени, чтобы выполнить этот приказ, у него было предостаточно – почти целая зима.

И здесь формально возможны два варианта: 1) Ярослав мог двинуться к Киеву непо-средственно из Суздальской земли; 2) он мог получить такой приказ в Смоленске и напра-виться к Киеву именно оттуда. Дело в том, что поход его к Каменцу был в тот год не единст-венным: Лаврентьевская летопись, сведения которой в статье 6747 приведены явно не в хро-нологической последовательности , сообщает также, что «Ярослав иде Смолиньску на литву и литву победи и князя их ял, а смольняны урядив, князя Всеволода посади на столе, а сам со множеством полона с великою честью отиде всвояси» .

Третий вариант – с двумя самостоятельными походами – кажется маловероятным из-за огромности расстояний и из-за того, что захват Смоленска литовцами скорее всего был свя-зан с замешательством, вызванным смертью Владимира Рюриковича, и Ярослав просто ре-шил воспользоваться случаем, чтобы – по своей ли воле или по воле татар – вмешаться во внутренние дела Смоленской земли. Правду об этом мы не узнаем никогда, однако скорее всего приказ выступить на помощь Менгу он получил именно тогда: сами события в Киев-ской земле происходили в конце зимы – начале весны, и потому война с литовцами, если она произошла по возвращении из похода, скорее всего попала бы в следующий летописный год.

В пользу того, что он появился в Киевской земле из Смоленска, косвенно свидетельст-вует вокняжение в Киеве после бегства Михаила смоленского князя Ростислава Мстиславича: таково, видимо, было одно из условий того «ряда» со смолянами, которое заключил Ярослав. В этом случае в его походе к Киеву наверняка участвовал и смоленский полк во главе с Рос-тиславом. Как смоляне могли пойти на союз с татарами? Но ведь они заключили с ними мир, и оказание военной помощи могло быть заменой «натуральной» десятине людьми и коня-ми…

Итак, бегство Михаила из Киева было вызвано тем, что на помощь татарам к Киеву подошла – кроме Менгу – суздальская (или суздальско-смоленская) рать во главе с Яросла-вом Всеволодичем. Возможно, обстановка в самом городе была крайне неспокойной в связи с расколом общественного мнения по вопросу о мире с татарами и действиях Михаила.

Так что же стоит за этим парадоксальным и ужасным по сути походом Ярослава к Ка-менцу? Во-первых, то, что Владимирско-Суздальская земля была не настолько обескровлена нашествием, как это принято обычно думать: уже через год она выставила боеспособную рать, способную разгромить, видимо, немаленькое войско литовцев, сумевших захватить це-лый Смоленск . Но почему она была направлена не против татар, а против их врага??? Во-вторых, какие изменения должны были происходить в душах воинов, ставших в одночасье союзниками тех, кто всего полтора года назад безжалостно разорял их землю? Это ведь не простая «феодальная усобица», это нечто гораздо более серьезное и трагическое. И об этом мы можем только догадываться.

Что творилось в разоренных городах и весях Черниговской земли, а также в еще не ра-зоренной Галицкой-Волынской земле и почти не разорявшейся Смоленщине, когда люди уз-нали о решении своих князей примириться с татарами? Ведь за этим должна была последо-вать, видимо, жеребьевка, которая должна была определить, кому идти в неволю, а кому ос-таться на родной земле. И многие наверняка с этим не хотели соглашаться: чем платить та-кую десятину людьми и добровольно воевать в составе татарского войска против других на-родов, лучше сражаться за свободу и умереть. Но об этом мы тоже можем только догады-ваться.

Для татар десятина людьми и конями, по всей видимости, было обычным средством пополнить свое войско, редеющее из-за непрерывных военных походов. Косвенно об этом свидетельствуют уже действия татар в Суздальской земле: вряд ли случайно они «нудиша и [захваченного в плен Василия Константиновича Ростовского – А.Ж.] много проклятии без-божнии татарове обычаю поганьскому быти в их воли и воевати с ними». Князь Василий от-казался и был за это убит («много мучивше его, смерти предаша») , однако летописцы умал-чивают о поведении других ростовских князей. А между тем, в дальнейшем ростовские кня-зья на протяжении последующих 100 лет явно находились в особых отношениях с татарами: они чаще других ездили в Орду; в Ростове больше и дольше, чем в других землях, постоянно жили татары . Не означает ли это, что сыновья Василия, увидев гибель своего отца, приняли условия татар, в дальнейшем участвовали в их последующих походах и на Русь вернулись уже потом – после возвращения Батыя из Венгрии?

О том, что русские участвовали в монгольском походе на запад, прямо говорят хрони-ки Матвея Парижского и Фомы Сплитского. Так последний упоминает «перебежчика из ру-тенов», который заранее сообщил венграм о татарском плане ночью захватить мост через ре-ку Шайо . Документы, которые приводит Матвей, в том числе свидетельство русского архи-епископа Петра, говорят о наличии в их войске большого числа «еретиков и лжехристиан», которыми, с точки зрения католиков, могли быть только русские и аланы, к тому времени по-коренные монголами .

Татарская десятина, между прочим, касалась и князей! Не потому ли черниговские князья после заключения мира с татарами «выехаша в Угры», что не хотели отдавать своих сыновей и дочерей татарам? И не этим ли объясняется и странное поведение Даниила и Ва-силия Романовичей, которых в момент вторжения татар в их земли, не оказалось там где, они должны были быть – во главе своих войск, защищающих родину от захватчиков? Или братья не выполнили своего обязательства из-за противодействия населения, не пожелавшего добро-вольно уплатить татарам десятину людьми, а потом убоялись и заблаговременно покинули страну? И здесь нам остается только гадать.

Вот факты. После бегства Михаила от людей Менгу и Ярослава Киев на короткий срок занял смоленский князь Ростислав Мстиславич. Затем Даниил Романович захватил Ростисла-ва в плен и посадил в Киеве своего тысяцкого Дмитра, который и руководил обороной города во время осады его Батыем. Сама осада достаточно подробно описана в Галицко-Волынской летописи, причем в ее изображении осада выглядит весьма скоротечной, так что Даниил Ро-манович, выехавший в Венгрию для переговоров о женитьбе его сына Льва на дочери Белы IV Констанции, узнал о появлении татар под Киевом с опозданием («ехал бяше Данил во Уг-ры королеви и еще бо бяшеть не слышал прихода поганых татар на Кыев» ). Более того, по этой летописи, и последующее вторжение татар на Волынь и в Галицию было столь стреми-тельным, что Даниил тоже не узнал об этом вовремя: увидев у Синеволодского монастыря множество спасающихся от погрома беженцев, он повернул назад в Венгрию .

Галицкая-Волынская летопись при этом предусмотрительно опускает дату падения «матери городов русских». Дата же, имеющаяся в Лаврентьевской летописи – Николин день, т.е. 6 декабря , решительно противоречит источникам псковского и смоленского происхож-дения (Псковским I и III летописям, Авраамки, Супрасльской), которые сообщают совсем иное: «приидоша татарове к Киеву сентября 5 и стояша под Киевом 10 недель и 4 дни и едва взяша и ноября 19, в понедельник» . Все цифры, названные в этом тексте, безукоризненно точны, и потому последняя датировка выглядит гораздо достовернее «лаврентьевской» , но из-за привычки исследователей к апологетическому изображению Даниила Романовича не принимается обычно во внимание, ибо делает «необъяснимой» его задержку в Венгрии (или даже отъезд туда) перед лицом нашествия. Но почему же тогда историки доверяют точным датировкам падения Переяславля и Чернигова, также сохранившимся только в псковских и новгородских летописях?

Точно так же не объяснима в рамках обычной логики позиция никуда вроде бы не уезжавшего Василия Романовича. Почему он не оказал поддержку осажденному Киеву? По-чему за эти 2,5 месяца осады не было мобилизовано войско и не сделана даже попытка отсто-ять свою землю от завоевателей: татары шли по владениям Романовичей беспрепятственно, беря одну крепость за другой (кроме «упершихся» Кременца, Данилова и Холма).

Печерский игумен Серапион, видимо, вскоре после нашествия создал «Слово», в кото-ром говорится: «разрушены божественыя церкви, осквернении быша сосуди священии, по-топтана быша святая [места], святители мечю бо ядь быша, плоти преподобных мних птицам на снедь повержени быша, кровь и отець и братья нашея, аки вода многа, землю напои, кня-зий наших воевод крепость ищезе, храбрии наша, страха напелъньшеся, бежаша, мьножаи-шиа же братья и чада в плен ведени быша, села наша лядиною поростоша, и величьство наша смерися, красота наша погыбе, богатство наша инем в користь бысть, труд нашь погании на-следоваша, земля наша иноплеменникомь в достояние бысть, в поношение быхом живущиим въскрай земли нашея, в посмех быхом врагом нашим…» . Как видим, Серапион даже в опи-сании погрома и запустения Русской земли, позволяет себе иронию по отношению к «храб-рым нашим» князьям, душевная «крепость» которых куда-то исчезла – как впрочем, и они сами, и признает, что случившееся заслуживает поношения и насмешки: поражение в бою –не позор; позор – уклонение от битвы перед лицом врага.

В итоге, как показывает археологический материал, погром, который учинили татары в южной Руси, оказался более жестоким, чем погром Руси северной: А.А. Горский сопоставил данные о количестве укреплений, существовавших на Руси южной (Галиция, Волынь, Туро-во-Пинская, Киевская, Переяславльская, Черниговская земли) и Руси северной (Новгород-ская, Суздальская, Рязанская земли) и обнаружил поразительную картину. Оказалось, что «коэффициент восстанавливаемости», т.е. соотношение укрепленных поселений, восстано-вившихся и прекративших свое существование после нашествия, на Руси северной в несколь-ко раз выше. К началу XIV в. в Новгородской земле он составил 153%, в Суздальской – 125%, в Рязанской – 57%. в то время, как в Галицко–Волынской и Черниговской землях он составил менее трети, в Киевской – 22%, в Переяславльской – 14%. Зато соотношение укрепленных поселений, прекративших свое существование вовсе, – обратное: в Галицко-Волынской земле – 76%, в Киевской – 83%, в Переяславльской – 81%, в Черниговской – 74% против 60% в Ря-занской, 44% – в Суздальской, 38% – в Новгородской. При оценке этих цифр следует учиты-вать, что общее число укрепленных поселений на юге значительно превышало северные по-казатели: только в Галицко-Волынской земле было больше таких укреплений (180), чем в Новгородской, Рязанской и Суздальской землях, вместе взятых (50+50+73=173), а ведь надо взять в расчет еще данные по Киевской (115), Переяславльской (78), Черниговской (268) зем-лям .

А это обстоятельство заставляет иначе взглянуть на всю историю нашествия. Каждое укрепление – «город» – обязательно имело вокруг себя посад, где жила основная масса го-родского населения. Сколько там было жителей? Напомню, что в Смоленске во время мора 1230-1231 гг. умерло 32 тысячи жителей – но ведь вымерли не все! Скорее всего, численность его была в полтора-два раза больше . Это показатель, от которого стоит отталкиваться при возможной оценке мобилизационного потенциала русских земель. И если оценить среднюю величину тогдашнего города в 3-5 тысяч человек, то общее число только горожан во владе-ниях Даниила и Василия Романовичей накануне вторжения татар (Галиция, Волынь, Киев-ская земля) составит от 885 до 1475 тысяч человек. И если мы возьмем монгольский мобили-зационный «коэффициент» – десятину, то получим огромные цифры – от 88,5 до 147,5 тысяч человек, что вполне сопоставимо с общей численностью войск, которыми располагал хан Ба-тый. О реальности этих цифр на самом деле свидетельствуют источники с «монгольской сто-роны», которые неизменно говорят о многочисленности русского населения. То же самое они, кстати, констатируют, рассказывая о вторжении Батыя в Венгрию: по данным Джувейни, современника этих событий, венгерское войско было «вдвое больше войска монгольского» . В этих словах, несомненно, есть преувеличение , но все равно привычное представление о подавляющем численном преимуществе татар над русскими – это просто очень удобный миф, которым проще всего «объяснить» столь легкий успех завоевателей.

Преимущество татар в численности было на самом деле лишь относительным, что уже не раз отмечалось в литературе: они в отличие от русских умели собрать в данном месте большее число войск и потому имели чаще всего – но не всегда! – тактическое преимущество в силах . Но при этом обычно упускается из виду вопрос о причинах этого: почему русские князья, призванные организовать оборону своей страны, всегда и во всех случаях были обре-чены уступать завоевателям тактически, почему они не мобилизовывали тот военный потен-циал, что имелся в их распоряжении? Что мешало тем же Романовичам выставить против та-тар войско, не меньшее по численности, чем это сделали венгры? Людской потенциал Венг-рии, владевшей тогда Хорватией, Словенией и частью Сербии, был несколько выше, чем Га-лицко-Волынской земли, однако политическая ситуация там была не менее сложной и неод-нозначной, чем в русских землях, так что сбор там сопряжен с бóльшими трудностями, чем на Руси. Дело тут прежде всего – в наличии или отсутствии политической воли. Не потому ли Венгрия и сохранила свою независимость от татар, что сумела оказать им достойное сопро-тивление с самого начала и сохранила волю к свободе несмотря на то, что завоеватели очень долго по ней «топтались» и опустошали ее гораздо дольше, чем любую из русских земель? Они ведь собирались именно Венгрию сделать центром улуса Джучи и ушли оттуда только летом 1242 г., после того, как Батыю пришла весть о смерти в Монголии великого хана Уге-дея в декабре 1241 г. Стало быть, они проводили там «зачистки» не менее жестоко, чем в южной Руси: им нужно было освободить эту территорию для себя.

Цифры, собранные Горским, хорошо объясняют и причины той жестокости и мето-дичности, с которыми завоеватели опустошали южную Русь: они стремились на корню пода-вить военный потенциал этих земель, лишить русских возможности хоть с опозданием, но начать борьбу за свободу . Оставлять в своем тылу столь богатый и многочисленный народ – в связи с намеченным походом на Запад – было просто опасно.

Поводом к войне, вероятнее всего, послужило неисполнение Романовичами обязатель-ства по поставке десятины: это среди прочего объясняет и стремление их покинуть родину заранее – видимо, опасались «наказания» за нарушение договора. И нарушили они его скорее всего вынужденно: иначе они не вели бы себя так пассивно, а возглавили бы борьбу своего народа против завоевателей. Помешать же «выплате» десятины людьми и конями могло только само население страны, которое затем, оставшись без военных руководителей, пыта-лось лишь защищать свои города. Косвенно в пользу такой версии говорит и то, с каким тру-дом Даниилу Романовичу удалось восстановить свою власть в Галиции после ухода татар: летописец не жалеет красок, чтобы осудить «безаконьников от племени смердья» и прочих бояр, которые в отсутствие Даниила взяли на себя управление волостями, ведь даже после его возвращения «бояре же галичьстии Данила князем собе называху, а саме всю землю держа-ху» . Но может быть, причина этого – не только в алчности этих бояр, но и в том, что они просто не уважали князя-предателя?

С теми же трудностями должен был столкнуться во Владимирско-Суздальской земле и Ярослав. Как именно он с ними справился – мы можем только догадываться. Однако сделать это ему удалось. При этом Ярослав еще в 1243 г. – раньше всех прочих князей! – отправился на поклон в Орду и получил по заслугам: «великый князь Ярослав поеха в Татары к Батыеви а сына своего Костянтина посла к канови. Батый же почти Ярослава великого честию и мужи его и отпусти и рече ему: “Ярославе, буди ты старей всем князем в Русском языце”. Ярослав же възвратися в свою землю с великою честью» .

Это на самом деле в высшей степени показательная деталь: Батый, еще не видя в глаза ни одного из прочих русских князей, не зная их настроений, доверил старейшинство на Руси именно Ярославу, а не кому-либо еще. Соображения, которые выдвигает, например, А.А. Горский – мол, Суздальская земля выглядела в глазах татар сильнейшей из всех; Ярослав был «старей» прочих русских князей – слишком абстрактны: Батыю нужен был прежде всего послушный глава Русской земли, а убедиться в лояльности тех или иных князей он мог, толь-ко анализируя их поведение во время нашествия и убедившись в своих предположениях в хо-де личных бесед возможных кандидатов с ним и его людьми. Довод по поводу «старейшин-ства» не слишком серьезен, так как монголам в случае необходимости ничего не стоило вне-сти нужные им «поправки» в родословное древо русских князей, уничтожив ненужных им «старейших» князей.

Не в этом ли одна из причин той участи, что постигла Михаила Черниговского, убито-го в Орде 20 сентября 1245 г.? Батый в течение 1244-1245 гг. вызвал русских князей в свою новую ставку, основанную им на Волге. Кое-какие подробности об этом сообщает папский посол Плано де Карпини, который в своем путешествии в ставку великого хана дважды по-сещал Батыеву Орду. Он достаточно ясно показал, что татары всячески унижали Михаила Черниговского, что, по-видимому, и вынудило того проявить неожиданное «упрямство» и предпочесть смерть унижениям .

 

Итак, конкретный материал истории монгольского нашествия 1237-1240 гг. вынуждает прийти к грустным заключениям: «иго» возникло не столько из-за мощи монгольских сил, сколько из-за глубокого морального и политического кризиса, который охватил русское об-щество накануне нашествия: на Руси было достаточно сил, чтобы если не отразить сразу вра-жеское вторжение, то хотя бы навязать завоевателям достаточно долгую и трудную борьбу с достаточно высокими шансами на успех. Это особенно касается северных районов Руси, ко-торые вследствие их отдаленности и лесистости вполне могли бы стать оплотом борьбы за независимость. Однако получилось наоборот: именно Суздальская земля породила князя-предателя, который для того, чтобы прийти к власти, добровольно пошел на сотрудничество с врагом, а впоследствии своей деятельностью заложил основы того, что впоследствии истори-ки назвали «монголо-татарским игом». На юге ситуация была немногим лучше: одни князья из-за вражды друг к другу пытались бороться в одиночку; другие решили пойти на компро-мисс с завоевателями, а в итоге только спровоцировали более жестокий погром, нежели на севере.

Но сами по себе единичные – пусть и жестокие, и очень кровавые – набеги, которым подверглась Русь в эти годы, совсем не означали сами по себе конец борьбы: татары пришли и ушли с русских земель, а значит, возможность продолжать борьбу с ними оставалась. Но не было воли к борьбе и не было лидеров, которые могли бы эту борьбу возглавить.

Итог вышел достаточно схожим с тем, что происходило в эпоху крушения Западной Римской империи: относительно небольшие, но мобильные и воинственные варварские наро-ды без особого сопротивления занимали обширные области, населенные более многочислен-ным римским населением. В Восточной Европе XIII в. соотношение завоевателей и завоеван-ных было, видимо, не столь значительным, однако степень социальной апатии перед лицом военной угрозы была столь же велика. Вряд ли случайно, что эта эпоха почти не оставила по-сле себя фольклора, который бы так или иначе повествовал о борьбе с татарами. Остались лишь два предания о Евпатии Коловрате и Авдотье Рязаночке да смоленское предание о Меркурии, остановившем наступление татар на стольный город. Из князей фольклорным ге-роем – легенды о граде Китеже – стал лишь Юрий Всеволодич, однако и в ней он скорее – ге-рой эпохи татарского владычества, а не борьбы за независимость в эпоху нашествия.

(по рукописи его будущей книги)

 

ссылки и очень информативные примечания не влезли...

[Kapitan]

Весьма интересный взгляд...

Но, видимо, свою роль сыграла ещё и раздробленнось Руси.

Что-то наподобие этого можно найти разве что во времена Смуты. Правда тогда оправились немного быстрее.

Плюс ко всему - полное превосходство ордынского войска над княжескими дружинами. Потребовалось много времени, чтобы перестроиться и организовать новое войско, разработать новую тактику.

Однако сопротивляться захватчикам по лесам можно было очень долго.

[Danya]

Монголы стихийно походы не совершали. Действовала жесткая дисциплина не только для простых воинов, но и для военачальников.

Зря так про Ярослава. Если бы было жестокое сопротивление, то было бы как с Кореей, а всего скорее еще хуже.

И было бы лучше, если вся Русь была опустошена во время наступления с Запада? Смог бы тогда Новгород оказать сопротивление на Ледовом побоище? Что лучше, бороться на два фронта или копить силы, признав более лояльную власть? Ведь в результате монгольского "ига" северные территории, которые не оказывали жесткого сопротивления, смогли объединиться и в результате было заложено крепкое Московское государство. Северные князья были довольно самостоятельны, монгольских гарнизонов не было. Платили только дань. А юг России подпал под польское "иго", после которого о никакой государственности южной Руси и речи не было.

Кроме того, Венгрия войско выставила, но это ее не спасло. Разбитая в пух и прах Венгрия дальнейшего сопротивления оказывать была не спопобна. Только смерть хана освободила их территорию.

Судить о результатах политики того времени лучше по истечении времени. "Время рассудит"(с). В результате севреная Русь смогла отстоять свою самостоятельность, сохранить свою религию, создать империю, в то время как Малороссия была в полном подчинении у поляков.

[Kapitan]

Трудно сказать, но действительно, противостоять одновременно натиску и с востока, и с запада у Руси не было. Причём любое неповиновение Орде грозило вызвать новое нашествиеОрды. Так и случилось. Антиордынский союз Андрея Ярославича и Даниила Романовича вызвал нашествие царивича Неврюя. Произошло то, что должно было произойти: дружины Андрея были разбиты наголову.

[NickolaiD]

2 Chernish

 

Давно хотел спросить; вот у меня с детства (или около того) из книг Василия Яна плотно засел в памяти этот фрагмент:

Он стал упражняться в стрельбе из лука, найденного на убитом монголе. Доставать среды было легко: каждый день они летели в крепость из монгольского лагеря, сбивая на стенах воинов.

Торопка прикрепил к стене мешок с опилками и учился попадать в него с коня. Сперва это казалось невозможным: монгольский лук, сделанный из черных рогов горного козла, был очень тугой. Торопка мог натянуть его только до половины стрелы, которая летела вяло и скоро валилась на землю. Монголы же не натягивали лук, а держали тетиву у подбородка и сразу выпрямляли всю левую руку. Коснувшись тетивой правого уха, они пускали стрелу, которая летела с визгом, готовая пробить любую цель. Постепенно Торопка добился такой же сноровки.

Понятно, что произведение носит чисто художественный характер, но настолько яркие детали уж очень сложно придумать. В общем, интересуюсь – правда ли? Какие боевые приёмы или оружие монголов стали для русских/западников настоящими новинками (в техническом смысле; по общей тактике и стратегии вопросов пока нет)?

 

Я тут бродил по «снежкам» (snowball.ru – правильно?) и наткнулся на схожую дискуссию с вашим участием (2002 г.); там дается несколько иная оценка причинам/следствиям отравления Ярослава:

Враг Батыя – Гуюк – вызывает Ярослава в Каракорум, где князя отравляет мамаша Гуюка Туракина, женщина вздорная и глупая. Она же дает Владимирское княжение младшему брату Андрею, а старшему – Александру – ярлык на Киев. Даже несведущему в политике видно, что глупая бабища такими неуклюжими действиями пыталась перессорить русских вассалов Бату и лишить его чрезвычайно важной поддержки православных квислингов.

зато есть очевидный факт: после смерти Ярослава Туракина разделяет Русь - великое княжение Владимирское и власть отдается младшему Андрею (нарушение Лествичного права! оскорбление александру!), а Невский получает пышный титул "Великого князя Киевского" (вызов Даниилу!)

И итог этого: Туракина перессорила всех со всеми. Глупая? Да она гениальная баба! Лучше даже Макиавелли бы не придумал...

Которая из них ближе вам сейчас?

 

P.S. Также в принципе было бы очень интересно попытать вас на предмет приведенной выше статьи (т.е. части книги), но только если вы располагаете достаточным свободным временем.

[Chernish]

2NickolaiD

первая цитата из Гумилева. Вторая - это уже я потом думал

 

По лукам - Ян ведь много путешествовал по Азии, так что его описания вполне реалистичны. Нерпеалньо только что Торопка за несколько дней выучивается стрелять из монгольского лука. этому годами учились..

[NickolaiD]

2 Chernish

По лукам - Ян ведь много путешествовал по Азии, так что его описания вполне реалистичны.

Ага, там, например, ещё про свистульки на стрелах очень красочно написано… только вот не найти…

 

Просматривая доступную информацию по моду, добрался до одной энциклопедии – краткие жизнеописания великих и удельных князей – посмотрел там данные по Ярославу II Всеволодовичу. Это оттуда:

Более года он спокойно княжил здесь (N. – в Киеве), как вдруг пришло известие о татарском нашествии и о страшном опустошении Владимиро-Суздальской земли. Бросив Киев, Ярослав поспешил на север, но не успел прийти вовремя. Юрий Всеволодович был разбит на Сити и погиб в битве. Узнав о гибели брата, Ярослав приехал княжить во Владимир. Он очистил церкви от трупов, собрал оставшихся от истребления людей, утешил их и, как старший, начал распоряжаться волостями. В 1239 году он должен был выступить против литовцев, которые воевали уже в окрестностях Смоленска; великий князь победил литовцев, взял в плен их князя, потом урядил смолян, посадив у них князем Всеволода, сына Мстислава Романовича, и возвратился домой с большой добычей и честью.

Однако важнейшим делом Ярослава было улаживание отношений с татарами. Вскоре после нашествия Батый прислал на Русь баскаком одного сарацина, который у каждого отца семейства, имевшего трех сыновей, брал одного, захватил всех неженатых мужчин и женщин, не имевших законных мужей, также всех нищих, остальных же перечислил по обычаю татарскому и обложил данью: каждый человек мужского пола какого бы возраста и состояния не был обязан был платить мехом; кто не мог заплатить, того отводили в рабство.

Вы, помнится, писали, что до Неврюя Русь дань не платила, а ограничивалась разовыми подарками:

Русские князья перемену ролей почувствовали сразу и повели себя с татарами весьма независимо. До 1256-1257 гг. Русь не платила монголам регулярной дани, ограничиваясь разовыми контрибуциями и подарками. Даниил Галицкий, Андрей Ярославич и Александр Невский до восшествия на Золотоордынский престол хана Берке вели себя совершенно независимо, не считая нужным ездить в Орду или согласовывать свои действия с ханами.

Впрочем, тут много странного; в частности, никогда не слышал, чтобы монголы высказывали заинтересованность в нищих (обычно в почёте были лучшие ремесленники). Хм, а отбор третьих сыновей в семье и неженатых больше походит на военный призыв, не так ли? Жаль не совсем ясно до или после похода в Европу состоялся визит «одного сарацина» – ведь следующим абзацем идёт:

Ярослав отправился в Орду к Батыю, который раскинул свой стан на берегу Волги. Батый, по словам летописца, принял Ярослава с честью и, отпуская его, сказал: «Будь ты старший между всеми князьями в русском народе». Таким образом, вместе с Владимиром Ярослав получил из рук Батыя и Киев, но после жестокого разорения русской столицы, это имело лишь символическое значение.

P.S. А выделенная фраза получилась весьма даже двусмысленной.

[Chernish]

2NickolaiD

текст левый.. в Киеве Ярослав вовсе не спокойно правил а воевал с Михаилом Черниговским... Из Киева до Владимира весной 1238 г. - сотни верст по путям движения монголов.. в общем лабуда.

 

а про дань - я же написал что постоянной не платили.. а поборы разовые - были...

[NickolaiD]

2 Chernish

текст левый

Оно, в принципе, было понятно. Просто попалось вот такое на глаза…

Книга, кстати, оказалась весьма полезной в качестве цитатника и хронологического справочника. Очень удобно.

 

Профессор, а что можно собственно по сабжу посмотреть у Гумилёва? «Черную легенду» я уже отыскал и прочёл с большим интересом (правда, некоторые цифры довольно сомнительны – см. ниже), но о русских делах там совсем немного.

Княжество (N. – Владимирское), вопреки предвзятому мнению специалистов, не изучавших международный аспект монгольской политики, сохранило свои города, деревни и войско, в котором было около 50 тысяч обученных воинов.

И ещё такой вопрос. Самой крупной организационной единицей монгольского войска были тысячи, однако во время военного похода они объединялись в корпуса под командованием либо чингисида, либо особо опытного и умелого военачальника. Так? А было ли у такого командира какое-нибудь звание (вот у Субудая, например)?

[jvarg]

2NickolaiD

И ещё такой вопрос. Самой крупной организационной единицей монгольского войска были тысячи

Насколько я знаю, самой крупной организационной единицей было крыло: войско разбивалось на правое и левое крылья, состоящие из туменов (условно 10 000 чел.).

 

? А было ли у такого командира какое-нибудь звание (вот у Субудая, например)?

По моему, начальник крыла специального воинского звания не имел, а назывался "нойон". Но это не воинское звание, а феодальный титул.

[Dimich]

2Chernish

Вот занятный тект историка А.Журавеля по сабжу:

...

Рязань пала 21 декабря, значит, во Владимире об этом должны были узнать через 3 дня (расстояние между городами по прямой – 170 км).

...

Значит, по мнению историка Журавеля, гонца по прямой отправили. На самолете небось? На самом деле ни какого прямого пути не было. Между Рязанью и Владимиром шли почти не заселенные непроходимые мещерские леса, особенно в зимнее время. Если гонец и поскакал, то по той самой дороге, по которой ходили купеческие караваны, а затем монгольские тумены.

 

Кстати, многие историки думают, что Юрий сидя на р. Сить ожидал Ярослава, однако, если взглянуть на карту, то видно, что это почти на границе новгородских владений. Может, Юрию не Ярослав нужен был как таковой, а Ярослав с новгородцам. Новгородцы помощь не дали (они даже Торжку помощь не оказали, а это уже новгородские владения). Видя это, Ярослав решил, что один к Юрию не пойдет и оказался прав.

 

Основные доводы против сговора Ярослава и монголов:

1. Монголы разорили владения Ярослава - Переславль Залесский, Тверь (где погиб его малолетний сын)

2. В 1239 году (а в это время Ярослав уже стал великим владимирским князем) монголы прошлись по восточным городам Владимиро-Суздальского княжества - Гороховец, Н. Новгород, Городец Радилов и др. Это как раз те города, которые оказались вне пределов досягаемости монгольских туменов в кампании 1237/38. (Значит война не закончилась в 1238 году в момента начала княжения Ярослава на должности великого князя)

[Svetlako]

А вот своеобразная статья по периоду после нашествия в околомосковской "сельской местности".

 

Сергей ЧЕРНОВ (Институт Археологии РАН). ВЗЛЕТ НА ХОЛМЫ.

Раннемосковское общество и внутренняя колонизация

 

http://archaeolog.ru/exposition/vzlet_na_holmy/?print=1

 

Дам достаточно цитату, чтобы выделить. то что меня заинтересовало.

 

После 1238 года начинается совершенно другая эпоха в истории Северо-Восточной Руси. Материальная культура беднеет, упрощается, истончается, исчезают целые ремесленные традиции, вместе с курганным обрядом из поля зрения археологов (а отчасти и из быта самого населения) уходят многочисленные женские украшения, которые так характерны для Древней Руси. Парадоксально, но именно посреди этого разорения пробиваются первые ростки раннемосковской культуры.

 

Развитие московских и сопредельных земель после монгольского нашествия протекало в сложных и не вполне еще уясненных наукой условиях. Формирование самобытных традиций хозяйственной жизни и обустройство земель, начавшееся во второй половине XIII века, проявились вначале в изменении облика сельских территорий и лишь позднее, в опосредованном виде, - в городах.

 

Внутренняя колонизация признается всеми исследователями одним из ключевых явлений, определивших характерные черты общества и культуры Московской Руси. Однако механизмы процессов, которые были ею приведены в действие, остаются во многом скрыты от нашего понимания.

 

Значительные возможности в этом плане открывают комплексные исследования исторических территорий. Сегодня они охватили северо-восток Московского княжества (волости Радонеж, Бели, Воря), Переяславское пограничье (волость Кинела), Волок Ламский и древний домен московских князей в ближнем Подмосковье.

 

Установлено, что в результате нашествия и последовавшего за ним экономического спада было утрачено не менее половины поселений. Поселения, пришедшие им на смену, археологи долгое время не могли обнаружить. С помощью корректируемых аэрофотосъемкой сплошных археологических разведок, результаты которых поверялись актами XV-XVI веков, писцовыми и межевыми книгами, картами Генерального межевания и устной микротопонимической традицией, удалось выявить практически всю сеть поселений XV-XVI веков.

 

Оказалось, что в XIII-XIV веках началось освоение водоразделов на тех участках, которые были удобны для распашки, - чаще всего это южные склоны. Сами поселения вначале группировались вдоль небольших речек, а затем начинали проникать на водораздел, удаляясь на 200-500 метров от рек и ручьев и поднимаясь на высоту до 40 метров над уровнем открытых источников воды.

 

Система земледелия, получившая распространение в XIV-XV веках, позволяла использовать дерново-подзолистые почвы Клинско-Дмитровской гряды, более плодородные, чем почвы, сформировавшиеся на опесчаненных суглинках Приклязьминской равнины. Вместо речных террас, характерных для равнины, пришлось осваивать пологие склоны, а вместо плоских водоразделов - волнистую местность, расчлененную оврагами. Этим и следует объяснять появление поселений "на пологих холмах"1.

 

Клинско-Дмитровская гряда, пересекающая Северное Подмосковье от Переяславля до Волоколамска, осваивалась чрезвычайно активно. В. О. Ключевский предполагал, что в западные районы Волго-Окского междуречья осуществлялся отток населения из Суздальского ополья. Это способствовало росту доходов и могущества переяславских, московских и тверских князей.

 

Экономическая основа внутренней колонизации состояла в новой технологии хозяйствования, которая вела к быстрому экономическому и демографическому подъему сельских территорий. Процесс этот охватил не только славянские страны, но и всю Средневековую Европу. На Руси потенциал развития, накопленный в домонгольский период, был столь велик, что на протяжении XIII века, несмотря на последствия Батыева нашествия, эта пружина продолжала разжиматься, запустив процесс внутренней колонизации.

 

На землях бывшей Каролингской империи эта эпоха, известная в археологии как "взлет на холмы", охватила период с 1050 по 1250 год и проявилась в беспрецедентном экономическом подъеме и демографическом взрыве. В Западной и Центральной Европе это совпало с установлением прямых торговых связей с Востоком и вывозом сукна, приносившим огромные прибыли. На Руси же он совпал с эпохой изоляции. Волжский и Днепровский пути, на которых выросло богатство Киевской Руси, утратили значение трансконтинентальных коммуникаций. Нашествие монголов разорвало нити, связывавшие Русь с Болгарией, Кавказом, Византией и другими странами восточнохристианской цивилизации.

 

Весьма интересно сопоставить структуру расселения на периферии и в центре Московского княжества2. На средней Воре (в 50 километрах от Москвы) из 21 поселения общей площадью 10,8 га после Батыева нашествия перестало существовать 11 поселений, или 63 процента площади домонгольских поселений. На протяжении второй половины XIII века было восстановлено 9 и возникло 8 новых поселений. В итоге общая селитебная площадь к концу века достигла 9,5 га, или 88 процентов от площади поселений 1238 года. Новые селища имеют отчетливые признаки селений на пологих холмах. Разрыв преемственности в развитии сельскохозяйственной инфраструктуры фиксируется отчетливо. В ряде случаев утрачивалось не только поселение, но и его угодья.

 

На верхней и средней Пехорке, в 20 километрах от Москвы, в первой трети XIII века располагалось 13 поселений общей площадью 7,3 га. После 1238 года перестали существовать лишь 3 поселения. На протяжении второй половины XIII века восстановлено было 10 поселений и возникло 8 новых. Общая селитебная площадь к концу века достигла величины 8,3 га и составила 114 процентов от площади поселений 1238 года.

 

Меня терзают смутные сомнения. С одной стороны человек говорит о гибели половины поселений и диком упадке. С другой фиксирует масштабную смену мест селищ - что любой подсчет затрудняет. Насколько именно нашествие сдвинуло людей - было оно поводом, причиной или просто так совпало и все это произошло бы и без Батыя.

Насколько уменьшилось население за период нашествия? Ведь площадь и число жителей при разной планировке деревень даже одинаковой площади могли оказаться сильно различными. Причем как больше так и меньше. Кто что знает по сабжу? И вообще мнения?

Изменено 15 ноября, 2005 пользователем Svetlako

[Chernish]

2Svetlako

первая часть статьи - бессмысленное повторение рыбаковской мифологемы о тотальном разрушении русского ремесла и мест обитания Батыем (2948 г.). Ценность представляет только вторая - где идет собственно исследовательские выводы. Про подъем на водоразделы, про смену типов поселений (от сел к деревням) и т.д. В докладе на кронференции "Русь. Век Тринадцатый" Николай Макаров - главный наш археолог на сегодня (член-корр, директор ин-та археологии РАН) куда как осторожнее в оценках роли монгольского нашествия в изменениях на Руси.

Набью цитату:

 

"Как показывают археологические изыскания последних десятилетий, в XIII столетии начинает формироваться новый культурный ландшафт, главными чертами которого стали выход поселений на водоразделы и широкие расчистки лесов на водораздельных участках. В центральных и северных  областях России расселение распространяется на территории, которые ранее никогда не были освоены и не использовались как сельскохозяйственные угодья. Одновременно забрасываются или меняют свое месторасположение многие поселения, возникшие в Х - первой половине XII столетия и стабильно существовавшие в течение одного или нескольких веков.  ... На площадках многих селищ, возникших в домонгольский период, нет культурного слоя второй половины XIII - XIV века. ... Меняется и материальная культура сельских поселений в центральных и северных областях Руси: скудеет ассортимент бытовых вещей, сокращается количество предметов, изготовленных из цветного металла... в большинстве древнерусских областей уходит в прошлое традиция курганных погребений, сложившаяся в IX - X веках...

 

В какой мере эти процессы были обусловлены монгольским нашествием? Разумеется, сельские поселения во многих районах Руси не избежали разорения 1237 - 1240 гг. Более того, есть основания считать следствием монгольского удара разрыв в заселении некоторых районов на юго-восток Руси, например, поречья реки Быстрая Сосна - правого притока Дона. Однако сам по себе глобальный характер перемен, затронувший сельские территории как в центральных районах Руси, так и в ряде не тронутых Батыем северных областей (в Псковской земле, на юго-западе Новгородской земли, в Помостье, на Шексне, на Белом и Кубенском озерах), указывает, что они были обусловленны внутренними причинами".

[Chernish]

2Dimich

Основные доводы против сговора Ярослава и монголов:

1. Монголы разорили владения Ярослава - Переславль Залесский, Тверь (где погиб его малолетний сын)

2. В 1239 году (а в это время Ярослав уже стал великим владимирским князем) монголы прошлись по восточным городам Владимиро-Суздальского княжества - Гороховец, Н. Новгород, Городец Радилов и др. Это как раз те города, которые оказались вне пределов досягаемости монгольских туменов в кампании 1237/38. (Значит война не закончилась в 1238 году в момента начала княжения Ярослава на должности великого князя)

 

Эти доводы все известны и разобраны.

 

Разорение Переяславля в котором не было дружины и князя - вполне могло быть следствием самовольства горожан. Смерть младшего сына Ярослава - военной случайностью. А набег на Муром и Гороховец не обязательно объяснять в рамках войны с Владимирским княжеством - это же средневековье, границы достаточно условны и самостоятельности военачальников на фронтах куда больше.

 

Только зимой 1238/39 г. монголы опять побывали в русских землях – тумены Гуюка, Мэнгу, Кадана и Бури в ходе подавления восстания мордвы, под общим командованием Субэдэя (см. рассказ РД о вождях поволжских племен Баян и Джику, [39, с.38]), выдвинулись в Муромскую землю, взяли Муром, разорили земли по Нижней Клязьме вплоть до Нижнего Новгорода: "на зиму Татарове взяша Мордовьскую землю и Муром пожгоша, и по Клязме воеваша, и град святой Богородица Гороховець пожгоша, а сами идоша в станы своя. Тогда же бе пополох зол по всей земли и сами не ведаху и где кто бежить»" [ПСРЛ т.1, стб.470], при этом какой-то из отрядов монголов прошел и дальше на Волгу и взял "Городец Радиловь на Волзе" [ПСРЛ т.15, стб.374]. Тогда же какой-то иной отряд монголов сделал набег на Рязанскую землю: "Приходиша Батыеви Татарове въ Рязань и поплениша ю всю" [ПСРЛ т.10, с.115].

 

объяснение Журавеля:

 

Из этого текста со всей очевидностью следует, что на Клязьме они появились достаточно случайно – преследуя бежавших в Суздальскую землю муромцев и взяли Гороховец только потому, что там было много беженцев. Связывать эти события с наведением князей друг на друга нет ни-каких оснований.

меня устраивает.

 

 

Кстати, многие историки думают, что Юрий сидя на р. Сить ожидал Ярослава, однако, если взглянуть на карту, то видно, что это почти на границе новгородских владений. Может, Юрию не Ярослав нужен был как таковой, а Ярослав с новгородцам.

 

Разумеется. Ведь Ярослав - князь Новгородский (Александр тогда всего лишь вместо отца был в Новагороде).

[Danya]

Волжский и Днепровский пути, на которых выросло богатство Киевской Руси, утратили значение трансконтинентальных коммуникаций. Нашествие монголов разорвало нити, связывавшие Русь с Болгарией, Кавказом, Византией и другими странами восточнохристианской цивилизации.

А я где-то читала, что Русь наоборот вовсю торговала, например, через Азак(Тана) с Византией, поставляла лен, мед, пшеницу, пушнину. С Кавказом не торговали?

Изменено 16 ноября, 2005 пользователем Danya

[Danya]

2Chernish

Интересно, какие внутренние причины могли способствовать переменам?