Польский вопрос.

[demonfort]

А не обсудить ли нам комрады Польшу, а вернее Ржечь Посполиту с ее шляхетским мироощущением, государственностью и традициями.

Я лично считаю поляков совершенно особенным народом, породившим мечту о торжестве личности, которая выразилась в шляхте со всеми вытекающими последствиями для культуры.

Сами посудите - 30 % населения представители высшего сословия, считавших короля за пани-брата, выбранная монархия, сарматизм, презрение к низшим сословиям и другим народам, целые города в собственности у магнатов, деспотическая власть над крестьянами, при почти братском равенстве и солидарностью с другими шляхтичами. Сочетания восточных и западных традиций. Ну и наконец знаменитый польский гонор и мечта об государстве от можа до можа.

Согласитесь очень интересная смесь.

[Куаутемок]

2demonfort

Согласитесь очень интересная смесь.

Интересная, но нежизнеспособная... В те века абсолютизм рулил, а не демократия. Можно сказать, Речь Посполитая была героем не того времени...

[Августина]

2Куаутемок

. Можно сказать, Речь Посполитая была героем не того времени...

Совсем нет,наоборот.Просто,не надо было избирать на трон чужеземцев-шведов,саксонцев французов и пр., и все бы было хорошо.

Изменено 28 апреля, 2007 пользователем Августина

[Chernish]

2demonfort

30 % населения представители высшего сословия

т.е. из 10 млн жителей - 3 млн шляхты? Откуда сведения?

[Аналитик]

2Куаутемок

В те века абсолютизм рулил, а не демократия. Можно сказать, Речь Посполитая была героем не того времени...

Какая же там демократия?

презрение к низшим сословиям и другим народам, целые города в собственности у магнатов, деспотическая власть над крестьянами,

Это не демократия, это самая настоящая "олигархия". Слияние капитала и представителей официальной власти (аристократии) в одном лице. И закончилось все соответственно.

[demonfort]

2Chernish

Из википедии: от 10% до 30%

[jvarg]

2Chernish

30 % населения представители высшего сословия

т.е. из 10 млн жителей - 3 млн шляхты? Откуда сведения?

Мне попадались цифры, что каждый седьмой был шляхтич. Т.е. 14,2%. Но и это слишком много - куда столько захребетников на шее у народа.

 

Прибавьте к этому, что все места младшего и среднего менеждмента были официально отданы на откуп еврейской общине, пользовавшейся в Польше огромными правами, то поймете, что жизнь польского крестьянина была поистине ужасна. Ни о каком "торжестве личности" там и речь не шла.

 

А насчет: "...при почти братском равенстве и солидарностью с другими шляхтичами..." - Вы в это в серьез верите?

 

Это все равно, что говорить о братской солидарности Абрамовича и бабушки, торгующей семечками на рынке. Ведь, вроде бы оба, теоретически - предприниматели. Должна быть солидарность и равенство

 

Причем случай с бабушкой и Олигархом более убедителен - бабушка все-таки напрямую от Абрамовича не зависит, а шляхта от магнатов еще как зависела.

Изменено 29 апреля, 2007 пользователем jvarg

[Chernish]

2jvarg

2demonfort

в Японии при 4% высшего сословия половина самураев были бедны или нищи.. куда 14%? и уж 30% тем более невозможно.

Во все времена везхде господствующий класс - 1-2%.

в общем тут какой то перебор (хотя понятно что много было застенковой шляхты - нищей)

[jvarg]

2Chernish

в Японии при 4% высшего сословия половина самураев были бедны или нищи.. куда 14%? и уж 30% тем более невозможно.

Во все времена везхде господствующий класс - 1-2%.

в общем тут какой то перебор (хотя понятно что много было застенковой шляхты - нищей)

Честно признаюсь - я в этом вопросе не копенгаген, но считаю, что формальных шляхтичей могло быть и процентов 10-20. Вроде наших крестьян-однодворцев, которые теоретически в правах были почти равны дворянам (т.е. могли иметь крепостных и т.д.), а фактически были обычными крестьянами.

 

2demonfort

2Chernish

Из википедии: от 10% до 30%

Я бы добавил в правила форума, что приведение википедии в качестве исторического источника приравнивается к публичному изнасилованию модератора в особо изощренной форме, и карается пожизненным баном с запретом выхода в интернет

[Chernish]

2jvarg

Вроде наших крестьян-однодворцев, которые теоретически в правах были почти равны дворянам

ну я имено об этом (застенковая шляхта) но все равно что то много очень...

[Куаутемок]

2Августина

Совсем нет,наоборот.Просто,не надо было избирать на трон чужеземцев-шведов,саксонцев французов и пр., и все бы было хорошо.

А это и есть издержки республики. Помню, чтобы закон не приняли, достаточно было одному человеку проголосовать против. Хотя, как сказать. Екатерина Великая тоже не чисто русская была...

2demonfort

Сами посудите - 30 % населения представители высшего сословия

2jvarg

Т.е. 14,2%.

Это в индейских государствах могло быть столько знати. У поляков не было высокопроизводительных культур, как картофель или маис, а на пшенице крестьяне не смогут содержать такое большое число знати...

Изменено 29 апреля, 2007 пользователем Куаутемок

[demonfort]

2jvarg

Касательно личности - я имею ввиду только шляхту, никого больше.

А так же шляхетскую идеологию, польский гонор, который в эпоху массового общества был перенесен на все население в независимости от происхождения в качестве национальной идеи что ли.

Касательно солидарности - ваш пример про Абрамовича и бабушку не корректен, т.к. ни бабушка ни Абрамович общей корпоративной культурой не связаны, что в принципе в шляхте было. Конечно разница в благосостоянии тоже была важна.

 

2Куаутемок

Касательно индейцев - там и знати не так много надо было Кость в носу побольше и трусы другого цвета

[Куаутемок]

2demonfort

Касательно индейцев - там и знати не так много надо было Кость в носу побольше и трусы другого цвета 

Дык я же не про индейцев североамериканских прерий говорил. А про высокие цивилизации: про майя, ацтеков, инков. А знать отличается от остального населения не только большие костями в носу и трусами, но, самое главное, тем, что ничего не производит, а только потребляет.

Изменено 29 апреля, 2007 пользователем Куаутемок

[demonfort]

2Куаутемок

Ну мало ли что они ничего МАТЕРИАЛЬНОГО не производят, в тех обществах это было совсем не главное.

[Marquis]

А знать отличается от остального населения не только большие костями в носу и трусами, но, самое главное, тем, что ничего не производит, а только потребляет.

ну во-первых, знать производит высокую культуру (наука, сложное искусство и прочее) а, во-вторых, во время войн занть производит вражеские трупы это собственно говоря ее основное предназначение.

Аванта+ насколько помню дает численность шляхты в 10% населения.

Шляхетский гонор это конечно хорошо, но почитайте трилогию Сенкевича, сам он был отнюдь не в восторге от liberum veto, а шляхетское ополчение не раз разбегалось при приближении неприятеля. И именно польское зазнайство привело к отделению Украины и гибели Жечи Посполитой.

[Aleksander]

Википедия это как художественная лтература. Читать можно. Как аргумент без подтверждения другими источниками не считается.

 

А со шляхтой, было бы интересно разобратся. Описание у Костомарова при всей его благожелательности впечатляет.

При таком праве вето и демократии получалось, что иностранная держава всегда может найти подходящего кандидата и группировку и прямо влиять на политику страны.

Особенно понравилось описание выборов с подпоенной шляхтой и размахиванием сабель. Нет понятно, что местный колорит и ничего плохого про процедуру сказать не хочу, но действительно впечатлило.

[jvarg]

2Aleksander

Нет понятно, что местный колорит и ничего плохого про процедуру сказать не хочу, но действительно впечатлило

Не, я тоже ничего плохого сказать не хочу. Пусть скорее т.с. "возвращаются к корням". А уж мы их "посадим" на место.

[13th]

2jvarg

извените, что вмешиваюся.. и грубо скажу, единственное, что могу сказать хорошее, о шляхте, так это.. быстро сумели развалить такую здоровую католическую страну.. ну а знаменитые крылатые гусары??? да, это мощно, вовремя.. но с такой шляхтой (моралью).. мдяя.. Слишком они, как бы это сказать-то, расслабились.. были среди них достойные люди, но их пересиливала "толпа". а про магнатов вообще ничего нехочется говорить .

Изменено 29 апреля, 2007 пользователем 13th

[Онагр]

Любопытный текст,как-то его уже размещали.

 

Автор: Джаггернаут aka Семнадцать отвратительных енотов. Текст со страницы http://www.juggernotes.com/

 

 

--------------------------------------------------------------------------------

 

О Польше. Начало.

 

--------------------------------------------------------------------------------

 

 

  Во время сеанса автовуайеризма (то бишь прогона в поисковике собственного ника), заметил на одной из ссылок на мои тексты, что "автор не любит поляков". Честно говоря, трудно не любить народ, давший миру слово "быдло". Но я стараюсь. Хотя и сознаю, что великому польскому народу от любых моих чувств по отношению к нему ни тепло, ни холодно. Пусть так и дальше остаётся. Однако объяснить мой предрассудок не помешает.

 

  Начну с того, что Польша, как и мы, убогие, лежит за нулевой изотермой, т.е. среднегодовая температура там ниже нуля. Ну, кое-что кое-как выправляется за счёт моря, климат не такой мерзко континентальный, как у нас, но в принципе траблы по развитию хозяйства перед ляхами были те же, что и перед москалями, которые ещё тогда так не назывались. И во времена совсем уж ранешние считаться обидами глупо. Заглянули наши к полякам веке в десятом. Заглянули поляки к нам в 1018 году, некто Болеслав Храбрый взял Киев.

 

  Но вот дальше началось интересное. Как я уже сказал, проблемы с сельским хозяйством у них были те же, что и у нас, то есть произвести достаточно жрачки, чтобы прокормить бойцов, инженеров, музыкантов, виночерпиев, священников, учителей - было очень сложно. Как известно, русские пошли по пути наглой экономии на всём, кроме власти, лишь бы не стать заштатной европейской провинцией и кормушкой для Степи. Поляки нашли другой путь. Они нерушимо поддерживали католическую веру и продали себя, как форпост европейской цивилизации на её восточной границе. В понятие "продали себя" я не вкладываю какого-то негативного смысла. Поляки нашли путь повышения торгового, организационного и иных ресурсов, хотя иногда он выходил им боком (я всю эту тевтонскую плесень имею в виду). Это сработало, значит, это было правильно.

 

  Однако помимо многих приятных бенефитов, такое положение накладывало и обязательства. Нельзя быть форпостом вечно. Либо окружающие варвары цивилизуются, либо миссионеров съедят. Варварами неведомо для себя работали русские, которые цивилизовываться по европейским распоняткам не захотели - во-первых, в социальном аспекте они тех же поляков превосходили на голову, во-вторых, поляки вели себя, прямо скажем, невежливо - даром, что ли в русском языке закрепилось польское слово "гонор" в совершенно определённом значении, ни в коей мере не совпадающем со значением русского слова "честь".

 

  Рискуя утомить читателя перечислением дат и правителей, начну с того, что серьёзные войны с поляками начались сразу, как только русские решили более или менее проблему работорговли на востоке. Ибо нефиг. Поляки имели конкретный навар от того, что они якобы своими телами закрывали Европу от диких москальских схизматиков, а о польских цивилизаторских усилиях на той же Украине, да и в Литве лучше умолчать, ибо неаппетитно и, в отличие от страшных рассказов об Иване Грозном, не опровергнуто.

 

  Надо понимать, что поляки действительно цивилизованнее нас. Они обогнали нас примерно на четыре-четыре с половиной века, ибо огребли свою перестройку примерно тогда, причём без всяких холодных войн. Уже вторжение 1610 года проводила страна, в которой короля выбирали на сейме. Хотя порвать русскую армию возле Клушино им это тогда не помешало. Так как с ИТ вообще и печатным словом в частности в те времена было несравнимо хуже, чем сейчас, то пир расп...ев продолжался довольно долго; скажем, с 1652 года и чуть более века действовало "либерум вето", когда решение сейма мог заблокировать любой его участник, то есть любой шляхтич. Я не шучу. При том, что среди польских магнатов (это такие олигархи) были люди вменяемые и даровитые, - по крайней мере, пока не доходило до "окончательного решения восточного вопроса" - Польша как государство не стоило и гроша. В конце концов его просто купили, причём сразу несколько стран и довольно дёшево.

 

  Русский драйв в описываемую эпоху определялся примитивным стремлением закрыть своего землепашца от набегов грабителей и работорговцев - по нужде, как многие степные народы, или по свободному выбору, как, скажем, крымские татары. Сам драйв мог оправдываться через "третий Рим", православную веру и много ещё что, но в его основе, повторяю, лежала здоровая идея, что лучше, если русский будет работать на русской земле и желательно на себя. Из красивых внешнеполитических комбинаций можно упомянуть использование украинского казачества, которое в лице Запорожской Сечи, правду говоря, представляло собой банду законченных отморозков, вменяемому государству нафиг не нужную.

 

  Когда южный фланг был кое-как закрыт (во всяком случае, организовать масштабную карательную акцию Московия уже могла), у нас случился Пётр I. Вот кого бы я задавил в колыбели, будь у меня машина времени системы тов. Уэллса. Возьмите сталинскую эпоху, вычтите все её достижения и представьте, что бред либералов о ней - правда. Это будет довольно точное описание петровских "реформ". Когда Россия кое-как восстановилась, выяснилось, что, в общем-то, Польша всё ещё существует под боком, хотя видимых причин для этого у неё нет.

 

  В 1768 году наши предложили полякам предоставить православным в Речи Посполитой равные права с католиками. Вменяемые поляки в сейме согласились. Невменяемые устроили мятеж, проплаченный Францией и, если не ошибаюсь, ещё и Австрией. Повторяю: заруба началась именно из-за требования прекратить дискриминацию по религиозному признаку.

 

  Тут вообще надо понимать, что наши расценивали Польшу как глубоко больную страну и старались обращаться с ней по-хорошему. По-плохому было позже и на Кавказе. Но поляки этого не понимали тогда, не понимают и теперь. Наглость, с которой они требовали повиновения в начале 17-го века, была оправдана их государственной мощью и военным профессионализмом. Наглость, с которой они требуют извинений-за-всё в начале 21-го века, не оправдана ничем. Промежуточные состояния этой наглости отсюда исчислимы.

 

  Екатерина Вторая была дамочкой жёсткой, и повстанцы живо огребли. Вскоре, однако, Турция зачем-то потребовала оставить поляков в покое, подкрепив эту незамысловатую идею объявлением войны. Наши, в общем-то, довольно чётко справлялись и на два фронта, но довесок в виде Емельки Пугачёва уже был чересчур. Чтобы больше не морочиться, наши приняли идею прусского короля разделить Польшу, что и произошло в 1772 году.

 

  Итог опыта поляков не удовлетворил, им хотелось ещё. Подчёркиваю: тут мы имели дело с нацией, которая в результате ста лет безбрежной демократии для элиты при отсутствии серьёзных внешних угроз крайне ослабила свою связь с реальностью. Прибыльно разыграть себя как переходник между Россией и Европой поляки уже просто не могли в силу приобретённых особенностей мышления. Как только в конце 1780-х годов Россия опять сцепилась с турками и шведами одновременно, поляки тут же наплевали на все договоры и попытались построить себе державку. Они не верили, что Россия справитс

Изменено 29 апреля, 2007 пользователем Онагр

[Онагр]

Продолжение

Автор: Джаггернаут aka Семнадцать отвратительных енотов. Текст со страницы http://www.juggernotes.com/

 

 

--------------------------------------------------------------------------------

 

О Польше. Окончание.

 

--------------------------------------------------------------------------------

 

 

   Итак, что у нас там с Польшей во время войны...

 

   Ну, выходка эмигрантского правительства Польши с объявлением войны СССР после того, как мы поспорили с финнами, внимательного читателя удивлять уже не должна, хотя и оставляет тяжкое впечатление. В результате этой выходки все интернированные польские солдаты и офицеры на нашей территории автоматом стали военнопленными.

 

   Я, кстати, всецело поддерживаю гипотезу, высказанную Юрием Мухиным насчёт "Катыни", что с польскими офицерами поступили не преступно, а хозяйственно, то есть пришили им дела, впаяли по пять лет без права переписки и отправили строить дороги, а то ведь пленных офицеров конвенции запрещали использовать как тягло. Сами офицеры работать не хотели, предпочитая кушать на халяву. С началом войны они, разобиженные на такое обращение в частности и москальство вообще, нафиг отказались эвакуироваться, предпочитая попасть к немцам. Ну и попали.

 

   Не знаю, как насчёт копирайтов, но книгу "Катынский детектив" я на сайтик выложил, чтиво достойное; даром, что ли, в польском сейме её клеймили всяческими проклятиями.

 

   Среди кирпичей, которые товарищ Сталин готовил для затылка Гитлера, был и такой: зондаж среди пленных насчёт формирования войска польского на советской территории начался в 1940-м году. Прошу запомнить.

 

   Когда война началась, наши, как я уже говорил, отбивались чем могли и как могли. Подписать Польшу как суверенную сущность на эту борьбу на стороне Советов было нормальным и корректным ходом. По договорённости с эмигрантским польским правительством осенью 1941 года была сформирована так называемая армия Андерса. Не боюсь показаться мелочным: жолнежам даже пошили эти их ромбовидные фуражки-конфедератки, не говоря уж о том, что вполне сносно вооружили. Повторяю: осень 1941-го. Это когда наши собственные войска иногда шли в бой с одной винтовкой на двоих. Трудно всё же быть империей, товарищи.

 

   Во время Сталинградской битвы, не сделав ни одного выстрела по немцам, Андерс и большинство его (бип)аного войска с(бип)ались в Иран. Извиняюсь за мат, но цензурно тут невозможно. Я не знаю, может, в Польше они и герои. Если это так, соглашусь с их поклонниками в одном: такие подвиги действительно забывать нельзя.

 

   Остался полковник Берлинг, начштаба 5-й дивизии. Вряд ли он был коммунистом или русофилом... Наверное, просто умным человеком. Рассудите сами: уже понятно, что единственная страна, которая может вытащить Польшу из того дерьма, в котором Польша оказалась, это СССР. И вопрос только в том, начать платить СССР по счетам *сейчас*, когда то, что можно предложить в оплату - бой плечом к плечу - русским действительно необходимо, или *потом*, когда русские смогут спокойно выбирать, что и в какой позе им от Польши нужно.

 

   Кроме того, ходят упорные слухи, что бегство Андерса связано с операцией абвера - немцы через своих подсылов сообщили генералу о том, что в Катыни накопали много трупов застреленных коварными москалями поляков (немцы как раз должны были к тому времени закончить с расстрелами). У генерала взыграло ретивое, и с воплем "карету мне, карету!" бросился он прочь из сталинской тюрьмы народов...

 

   Отсюда можно сделать вывод, что п-к Берлинг просто не был настолько ослеплён русофобией, чтобы не вспомнить о том, как уже в 1940 году заходили беседы о формировании войска польского, и лояльных СССР военнопленных собирали в отдельных лагерях... И полковник, скорее всего, расчёл, что москали не идиоты - одной рукой подписывать поляков против Гитлера, другой их же массово стрелять. Да и последующий поступок Андерса он, имхо, воспринял с точки зрения дальнейшего залезания в долги перед русскими.

 

   Повторю, я не верю во всю эту белозубую боевую дружбу народов, изображённую на плакатах. Я верю в обоюдный точный расчёт на взаимную выгоду и надеюсь на вменяемость, достаточную для такого расчёта.

 

   Дальше опять рулила Катынь. Немцы якобы нашли могилы во второй половине февраля 1943 года. Начали раскопки. Затем - следите за датами:

 

   - 11 апреля польскую делегацию впервые допускают на раскопки, которые немцы *готовят* уже два месяца;

 

   - 13 апреля по радио немцы объявляют об адском сталинском злодеянии;

 

   - 17 апреля от польского правительства в Лондоне и немецкого правительства в Берлине в Женеву приходят ноты о расследовании "советских злодеяний";

 

   - 18 апреля в армии Андерса служат молебны об "умученных большевиками".

 

   Зачем я это напоминаю? Чтобы стало понятно, что за публика заказала восстание в Варшаве.

 

   Около 550 тыс. советских солдат погибло при освобождении Польши. Это очень много. Это так много, что именно у нас должны быть претензии к полякам, которые охренительно гордятся своим сопротивлением. Замечу страшным шёпотом: вся эта беготня в тылу врага обычно нужна для того, чтобы подорвать боеспособность его линейных частей, чтобы их побили и прогнали. В случае с Польшей это выражается в сосредоточенной работе на коммуникациях, дабы лишить немцев возможности упорядоченного отхода, чтобы у наших войск была возможность улавливать их в "мешки" и "котлы". Было это сделано? Ага, щас. Были заботы поважнее - скажем, взаимная резня с украинцами и в меньшей степени с литовцами.

 

   Попутно стратегический гений поляков (тут и далее я уже говорю сугубо о сторонниках эмигрантского правительства, а к тем, кто дрался в Войске Польском и Армии Людовой, претензий нет) выразился в том, что они попытались создавать свои властные структуры на освобождённых от немцев территориях. Например, вышибли наши немцев с какого-то польского района, из лесу выходят аковцы и начинают всюду водружать свои флаги, назначать бургомистров и собирать с жителей налоги. Наши как-то даже не сразу поверили такой наглости, но потом стали от неё лечить теми средствами, что были под рукой. Аковцев просто разоружали. А те их фракции и отдельные организации, которые решали воевать против советских войск, получали полный курс терапии военного времени.

 

   В общем, восстание в Варшаве было кульминацией политики эмигрантского польского правительства. Вот вам две альтернативы:

 

   - поляки наносят поражение немцам, достаточное, чтобы продержаться до подхода советских войск. Над Варшавой реет ихний флаг. Наши шугают немцев прочь от города, и... что дальше? А дальше нам в лучшем случае говорят нечто вроде "дорогие москали, вот тут наша земля, мы тут право имеем, так что давайте договариваться". Простите, эта лишняя головная боль кому-то нужна? Параллельная система управления на наших тыловых коммуникациях и непременное присутствие на всех переговорах воинственных придурков, мечтающих о Польше от моря до моря, обвиняющих нас во всевозможных преступлениях и конкретно кинувших нас в лице пана Андерса?

 

   - поляки реально не могут победить немцев, и... что должны делать наши? Могли мы вышибить немцев из Варшавы? Да не вопрос, наша армия уже умела переносить направления главных ударов и прочее. Даже растянутость коммуникаций после операции "Багратион" (см. мой текст по кампании 1944 года) не помешала бы. Кинули бы на произвол судьбы плацдармы на западном берегу Вислы, сосредоточили бы несколько армий, бросили бы их на убой, со слабым снабжением, с заранее известной целью... Выстлали бы трупами дорогу к Варшаве и улицы города, и... И см. выше. От моря до моря. Ура.

 

   Жалею, что не имел случая спросить аутентичного поляка, внука по разуму тех типов: чтО мы, русские, должны были делать и почему? Нет, "почему" я понимаю - чтобы не оказаться в тысячу первый раз виновными в глазах цивилизованного мира. Чтобы нам не сказали "пфуй" люди, которых уважать-то надо только из-за диппротокола. Но объясните, "что" мы должны были сделать? Подробно.

 

   О начале восстания поляки русских не уведомили, не говоря уж о какой-то координации действий. Утверждается, что генерал Коморовский отдал приказ на восстание тогда, когда ему сообщили, что в пригороде видели танк с красными звёздами. И 1 августа 1944-го года началось.

 

   Восстание велось совсем не по заветам Ильича. Все эти "почты-телефоны-мосты-телеграфы" есть объяснение на пальцах идеи о том, что при восстании в городских условиях надо в первую очередь *уменьшать связность* вражеских войск и увеличивать свою, особенно если противник - обученные профессионалы, превосходящие восставших в вооружении. То, что натворили восставшие поляки, никакому разумному объяснению не поддаётся. 3.5 тыс. единиц стрелкового оружия - и они атакуют укреплённые здания. Просто потому, что там внутри сидят немцы. Восставшие не пытаются захватить мост через реку, по которому могли бы подойти советские войска. И зачем было отвлекаться на то, чтобы вырезать уцелевших в Варшаве евреев, я просто не понимаю.

 

   Наша 2-я та, вышедшая к Варшаве в начале августа с северо-востока, огребла не по-детски, потеряв около трёхсот танков и откатившись. Это кладбище техники сейчас у поляков называется "намеренным бездействием советских войск" и считается преступлением. Пригород Варшавы Прагу наши сумели взять только к середине сентября. Повторяю: причины - растянутые коммуникации, плохое снабжение, отсутствие координации с восставшими и понятное нежелание "заваливать немцев своими трупами" за кучку (бип)анутых националов.

 

   Всё равно. Взяв Прагу, наши тут же высадили полдюжины пехотных батальонов на западном берегу Вислы, возле Черняхува. Поляки и не почесались ударить по тылам немцам, которые пытались сбросить наших в Вислу. Опять же, не почесались те, эмигрантские поляки - а из шести батальонов, если не ошибаюсь, четыре были из Войска Польского. В конце концов, эти батальоны через неделю боёв еле унесли ноги, оставив на поле боя почти две тысячи бойцов, несмотря на поддержку советской тяжёлой артиллерии. Это ещё один пример бездействия советской стороны.

 

   Но и это ещё не всё. Любимой заморочкой новомодных польских ревизий стало следующее: если бы Сталин разрешил англосаксам челночные рейсы тяжёлых бомберов, а те сбрасывали бы восставшим грузы, уж мы бы тогда ого-го!.. Почти как в 1939-м.

 

   Товарищ Сталин не разрешал. И вот в августе были два рейса бритишевских бомберов. Сперва из 13 самолётов потеряно было 5, груз сбросили 2. Немцы и поляки по-братски поделили сброшенное пополам, потому что метко сбросить контейнер на парашюте с высоты, малодоступной для зенитной артиллерии, в принципе невозможно. Затем попробовало 54 самолёта - потери 11, до сброса дошло у 22 - с тем же пополамным результатом. Те комментарии, которые отпускал товарищ Сталин, читая донесения об этом цирке, истории остались неизвестными.

 

   Однако разрешение на челночный рейс товарищем Сталиным было дано. И вот 18 сентября взлетает сотня американских "крепостей", с четырёх километров бросает тысячу контейнеров на Варшаву, из которых 90% грябчат немцы. Очень, очень хорошо получилось. То ещё ого-го.

 

   Всего западные союзники *отправили* со своих аэродромов полякам около шестисот единиц стрелкового оружия и три миллиона патронов, дюжину миномётов и более десяти тысяч мин к ним, примерно двадцать тонн продовольствия. Сколько поляки *получили*, посчитайте из приведённых выше данных. СССР использовал для переброски припасов По-2, и сброс шёл хоть и ночью, но с высоты метров в 150, так что был повинен оказаться несколько точнее. Наши отправили восставшим около трёх тысяч стволов и те же три миллиона патронов, полторы сотни миномётов и сто тысяч мин, при более чем ста тоннах продовольствия. Ещё одно советское преступление против человечности.

 

   Если вы думаете, что польские ревизионисты успокоились на утверждении, что Сталин ради польской неподлеглости должен был позволить англосаксам поставлять немцам оружие и прочий шоколад, вы ошибаетесь. Оказывается - я плотно в этот вопрос не вникал - была такая польская десантная бригада, которую можно было выбросить над Варшавой с союзных самолётов, и уж она бы немцам навела шороху и дала прикурить. Да, конечно. Охотно верю. Данные по потерям бомберов - машин достаточно защищённых сравнительно с десантными транспортами - я привёл выше. В общем, сплошное ого-го. А местами и тра-ля-ля.

 

   Теперь я начну говорить гадости о восстании, потому что всё, что было сказано выше, ещё можно чем-то оправдать - от врождённого идиотизма до пламенного стремления освободить свою родину от оккупантов. В конце концов, к восставшим в Варшаве присоединились и польские коммунисты тоже, куда им было деваться...

 

   Итак. Восьмого сентября, с одобрения лондонского правительства, начались переговоры о капитуляции восставших. Восьмого сентября. Посмотрите даты выше. Это шляхетское ( )во, которое подставило своих подчинённых и поверивших им гражданских на убой и на голодную смерть1, примерно за месяц до капитуляции, подписанной(!!!) второго октября, уже начало выговаривать себе в плену пайку пожирнее. А в это время город обрабатывали немецкие осадные жерла.

 

   Дальнейшему я просто не верю, хоть источники вроде и надёжны - это всё протоколировалось. Короче, в промежутках между переговорами они устраивали банкеты. С одной стороны стола шляхта, с другой "фоны". Поднимали тосты друг за друга. Пардон, враг за врага. Благородство-рыцарство, (бип)ё-маё... Цивилизация, в общем. Европа. Сдалось немцам порядка двадцати двух тысяч человек, включая раненых. Оружия было сдано примерно четыре тысячи единиц. Героизм без мозгов, который, чего уж там, был проявлен рядовыми участниками восстания - страшная штука. Безмозглая подлость его руководителей, которую нынче миру предлагается принять, как нечто естественное и безальтернативное - стократ страшнее.

 

   Варшаву - точнее, то, что осталось от города - наши в конце концов взяли. Так, как нам это было удобнее.

 

   Весь сегодняшний скулёж поляков (и не только их) меня радует. Ясно, что все требования покаяний-извинений, призывы признать оккупации, всякие там голодоморы, преступления-расстрелы и прочие аннексии; всё это на самом деле - подтверждается без вариантов - суть требования компенсаций. Хотят денег. Отлично. Когда нация сама топчет свою гордость, - ту самую, с которой она пёрла на нас и в начале одиннадцатого века, и в начале семнадцатого, и в начале девятнадцатого, и в начале двадцатого - когда такая нация надрывно требует считать себя калекой, с праведной скорбью протягивая лапку за подаянием, мне это нравится. Пусть сие чувство и трудно назвать христианским.

 

   "...без русских армий Польша была бы уничтожена или низведена до рабского положения, а сама польская нация стерта с лица земли. Но доблестные русские армии освобождают Польшу и никакие другие силы в мире не смогли бы этого сделать...

 

   ...[поляки] должны быть очень глупы, воображая, что мы собираемся начать новую войну с Россией ради польского восточного фронта. Нации, которые оказались не в состоянии защитить себя, должны принимать к руководству указания тех, кто их спас и кто предоставляет им перспективу истинной свободы и независимости."

 

   Черчилль, из записки в британский МИД от 7 января 1944 года, за восемь месяцев до восстания.

 

   "У нищих слуг нет" (с).

 

 

--------------------------------------------------------------------------------

 

 

   1. Да, голодную смерть - это ведь город, тут фуражировка бессмысленна, а внешний подвоз продовольствия прекращается с началом восстания по определению. Следовательно, любое планирование на срок, больший, скажем, недели, обязан был учитывать этот фактор - в первую очередь применительно к своим комбатантам, во вторую - к мирным жителям. Восстание продолжалось два месяца. Были ли восставшими предприняты меры по обеспечению коридоров для более-менее безопасной эвакуации мирных жителей, бесполезных для ведения боевых действий, организовывалась ли такая эвакуация - мне неизвестно. Назад.

 

 

--------------------------------------------------------------------------------

 

 

Изменено 29 апреля, 2007 пользователем Онагр

[13th]

2Онагр

 

Наверно тему можно и закрывать поДерживаю автора, как это не прискорбно... Для поляков

Изменено 29 апреля, 2007 пользователем 13th

[Онагр]

У него на сайте много есть и о войне в целом,мне понравилось,за некоторыми исключениями.

[Kapitan]

Интереснейшая статья:

Олег Неменский:

IV Речь Посполитая: взгляд на Восток

http://www.apn.ru/opinions/article9544.htm

Восточную политику Польши ни в коем смысле нельзя назвать прагматичной. И это не оценка со стороны. Так воспринимают ее сами поляки. Когда речь заходит об отношениях с восточными соседями, то непременно появляются термины, чуждые как современному российскому, так и западному политическому дискурсу. Это в первую очередь "политика памяти" и "историческая политика". Именно на них базируется любая идеология польской восточной политики, какой бы партией она ни провозглашалась. Поляки открыто говорят о "болезненной чувствительности Польши" к России и требуют уважения к своим чувствам. Основание политики на подобных основаниях крайне редко находит понимание как на Западе, так и в России. Обыкновенно заявления на этом языке воспринимаются как риторические обороты и всерьез не рассматриваются. Напрасно. Для польской политической элиты, как и для поляков вообще, эти слова наполнены действительно серьезным содержанием и пустым звуком никак не являются. Здесь надо учитывать своеобразный польский взгляд на прошлое Восточной Европы и ее нынешнее состояние. Это как раз то, что в России представляют себе очень немногие — в основном те, кому доступна польскоязычная литература и пресса. Осознание этой специфики давно уже стало очень важной задачей для российского общества. Польша — не тот сосед, с мнением которого можно не считаться.

 

 

Традиционно в Польше выделялись две основные парадигмы иностранной политики, названные по основным польским королевским династиям средневековья — пястовская и ягеллонская. Первая подразумевает установление активных отношений (как союзнических, так и конфронтационных) с немцами и весьма пассивный взгляд на восток. Вторая, наоборот, вся обращена на восток, на проникновение в Литву и на русские земли. Это идеология "покорения Востока", идеология великой Польши не как центральноевропейской, а как основной восточноевропейской региональной державы. Итоги Второй мировой войны, связанные с "перенесением" Польши с востока на запад, должны были, по идее, поставить окончательный крест на ягеллонской парадигме, а реальность 1990-х гг. возродить полноценную пястовскую политику. Но в действительности Польша приняла совершенно новую идеологию своих восточных связей, а именно выработанную польскими эмигрантскими кругами в Париже в 1960-70 гг. т.н. "доктрину Гедройца-Мерошевского".

 

 

Не буду подробно на ней останавливаться, тем более что недавно в русском интернете появился перевод статьи Ю.Мерошевского 1974 года с изложением её основных идей. Главным изменением, которое внесла эта доктрина в польское представление о мире, была актуализация того факта, что Россия отнюдь не является польским соседом на востоке, что между ней и Польшей расположен целый регион третьих стран, который был обозначен как "ULB" (Украина-Литва-Беларусь).

 

 

Основной темой польской восточной политики объявлялся именно этот регион, он же был осознан как ключ ко всем связям с Россией. Доктрина Гедройца постулировала принципиальный разрыв с ягеллонской парадигмой, объявив ее империальной и потому недопустимой в современном мире. Однако она и не призывала вернуться к пястовским временам. Наоборот, все ее внимание оказалось сосредоточено на необходимости новой активной политики на востоке, политики на новых основаниях и с новыми целями. Теперь главная цель Польши — независимость региона ULB от России. Залогом же этого считается становление полноценного польского влияния на этих территориях, что легко реанимирует при необходимости и "благородную ягеллонскую идею", от которой доктрина как бы призывает отречься.

 

 

Наиболее успешной "операцией" в рамках этой доктрины считается "Помаранчевая революция" на Украине. Все кандидаты в президенты на последних выборах, как бы негативно они не относились к А.Квасьневскому, сходились на том, что Украина — его несомненная заслуга. А приоритетной задачей нового этапа политики объявлена программа "содействия развитию демократии в Беларуси". Стоит также подчеркнуть, что основной тон доктрины Гедройца — признание империалистического характера старой польской политики на востоке — до сих пор не принят польским обществом и реальное столкновение с фразами вроде "Для русских польский империализм — вечно живая историческая тенденция" (Ю.Мерошевский) вызывает шок и возмущение у любого поляка. Поэтому не стоит переоценивать анти-ягеллонский характер доктрины Гедройца. Отношения с Россией Польша по-прежнему воспринимает как "борьбу за лидерство на Востоке". "Телом Польша в Европе, но душой на Востоке".

 

 

Современный этап польско-российских отношений всеми политиками в Польше оценивается негативно. Другое дело, что виновной в этом признается только Россия, нежелающая смириться с независимостью ULB и с польскими интересами в этом регионе. Особенно теперь, когда обе лидирующие польские партии ("Гражданская платформа" и "Право и справедливость") объявили о начале эры новой польской политики на востоке (как и новой эпохи польской государственности — создания IV Речи Посполитой). Связано это с реализацией планов по вступлению в ЕС и НАТО, что расценивается как гарантия безопасности и независимости от Москвы. Как написал в статье "Через Европу в Россию" недавний министр обороны Польши и один из лидеров "Гражданской платформы" Бронислав Коморовский, "Членство в НАТО и в ЕС позволяет нам чувствовать себя безопасно. Это даёт также возможность определения совершенно новой и лишенной старых комплексов и стереотипов "российской политики" Варшавы" (Gazeta Wyborcza, 19.09.05, c.24).

 

 

Поляков крайне раздражает нежелание Москвы учитывать Польшу как равноправного партнера-соперника в этом регионе. "Россия представляется неспособной на примирение с идеей независимой польской иностранной политики", — пишет Б.Коморовский в той же статье. На конференции "Польша в глазах соседей", проводившейся в сентябре этого года в редакции польского еженедельника "Политика", я наблюдал весьма болезненную реакцию поляков на данные соцопросов россиян об ассоциациях, которые вызывает у них Польша. Ассоциация была главным образом одна — актриса Барбара Брыльска. Соответственно, чуть ли не главной проблемой в отношениях с Россией признается задача заставить ее считаться с Польшей, замечать ее.

 

 

Два основных кандидата в президенты на последних польских выборах представляли в этом смысле два различных подхода к реализации амбициозных планов Польши. Дональд Туск ("Гражданская платформа") и его партия делали упор на то, что Россия считается только с "сильными мира сего", к каковым Польша не относится, а потому есть только один способ заставить Россию считаться с Польшей — подстроить под польские интересы всю восточную политику ЕС, став её мозгом и руками. Такую позицию разделяют и социал-демократы. Иной взгляд на это у победившего в предвыборной гонке Леха Качинского и его партии "Право и справедливость". Ими четко осознается, что заставить "плясать Брюссель под польскую дудку" не удастся. Франция и Германия объявляются "русофильскими" странами, которые никогда не поймут специфики польской "исторической политики" на востоке и не станут ее полноценными союзниками. В связи с этим указывается на необходимость сохранения определенной автономности польской внешней политики, чтобы Варшава не была вынуждена участвовать в слишком пророссийской политике ЕС и имела свободные руки на востоке.

 

 

Политики "Гражданской платформы" большую надежду связывали с приходом к власти в Германии Ангелы Меркель, которая уже приезжала в Варшаву по приглашению Д.Туска и обещала, что интересы Польши будут учитываться в проведении новой немецкой восточной политики. "Теперь у нас есть надежда, что появится хорошая международная политическая конъюнктура для реального исправления польско-российских отношений" (Б.Коморовский). Однако приход к власти в Польше Леха Качинского, имеющего не лучшую репутацию в Германии из-за своих почти германофобских заявлений, как и его однозначно проамериканская позиция, а также то обстоятельство, что за внешнюю политику Германии в новом коалиционном правительстве будут отвечать по-прежнему социал-демократы, ставя реализацию этих надежд под вопрос.

 

 

Однако представляется, что главной проблемой является все же собственно польское самоощущение, те комплексы, о которых иногда говорят сами поляки. Характерно, например, что на обсуждении будущих отношений с Россией на сентябрьских теледебатах между Л.Качинским и Д.Туском основным и долго обсуждавшимся был вопрос о том, гоже ли президенту Польши в течение получаса ждать приёма президента России, сидя при его кабинете. А новый премьер-министр Польши Казимир Марцинкевич в журнале "Wprost" ещё за 25 сентября (№ 38) заявил, что "Северный газопровод — это попытка перенесения германо-российской границы на запад от Польши" (с.54). Такую реакцию нельзя назвать иначе, кроме как болезненной.

 

 

В корне этой болезненности лежат те исторические "воспоминания", которые и составляют основы польской восточной "политики памяти". Эти же "воспоминания" заставляют их совершенно по-разному относиться к трём основным соседям на востоке — Украине, Белоруссии и России, на чем стоит остановиться особо.

 

 

Украина

 

 

Украина — польская земля. По соображениям политкорректности так говорить сейчас не принято, но для большинства поляков это однозначно так. Поляки вообще склонны признавать польской территорией все земли, когда-либо подчинявшиеся польской короне, но здесь эта мысль проявлена особенно остро. Так сложилось исторически: с 14 по 17 века её территории были областью активной колонизации польской шляхты, которая и представляла собой "narod Polski" в его средневековом понимании. Ко времени войн Хмельницкого почти все земли нынешней Украины (кроме Новороссии, Запорожья и Закарпатья) были в собственности у польских или полонизировавшихся землевладельцев. Так что они были польскими даже de jure. Мало какой поляк признает, что Киев, а особенно Львов, — не польские города.

 

 

Для поляка украинцы, которых вместе с белорусами в Польше и по сей день часто обозначают как "narody chlopskie", — это потомки взбунтовавшейся черни, бывшие крепостные, у которых нет своей культуры и уж тем более — своей земли и своих городов. В проводившихся в Польше 1990-х годов опросах общественного мнения на вопрос о том, "Какие народы вам наиболее антипатичны?", первое место прочно удерживали именно украинцы. Это определено как мыслью о том, что украинцы захватили польские земли и польские города, так и памятью о той резне, которую те устроили полякам в конце 1930-х — в 1940-е гг. на территориях нынешней Западной Украины.

 

 

Как говорит одна моя знакомая исследовательница образа украинцев в польской культуре, этот образ очень близок к современному представлению многих русских о чеченцах: грубые неотесанные бородатые мужики в грязной одежде, с хитрым взором и ножиком за пазухой. "Отвернёшься — пырнёт". Главные чувства типичного поляка к украинцам — это бытовой страх и цивилизаторское высокомерие. Ведь если у украинцев и есть какая-нибудь культура — то только благодаря тому, что их чему-то обучили поляки (мысль, лежащая в основе почти любого польского описания Украины). Ещё в XVI веке в польской культуре сложилось убеждение, что земли и народы к востоку от Варшавы — это своего рода "польская Америка", и населена она "восточными индейцами". Святой долг поляка заключается в освоении этих земель, их окультуривании, а также в крещении аборигенов (православие христианством не считалось). Эта позиция часто перерастает в осознание своего долга продолжать просвещать украинцев, нести им свет с Запада, не оставлять в невежестве и уж тем более — в лапах страшного Востока.

 

 

Политика Польши по отношению к Украине, какой риторикой она ни была бы украшена, — это не политика "дружественного государства". Это политика, ведомая по отношению к своим же (хоть и утраченным) землям, и нацелена она на хотя бы частичное восстановление польского влияния на своей территории и выдавливание оттуда "московского агрессора". Политика А.Квасьневского во время "Помаранчевой революции" является, во-первых, очередным шагом по восстановлению своего патронажа над польскими "кресами" (восточными окраинами), а во-вторых — продолжением цивилизаторской миссии по отношению к своим бывшим "chlopam". Да и сама эта "революция" считается скорее подарком от поляков "бедным украинцам", чем их собственным предприятием. Конечно, украинцы не смогут сами охранять завоевания этой "революции" (в чём поляки в последнее время только убеждаются), так что за ними придется осуществлять надзор и проводить патрональную политику. Когда-нибудь, возможно, украинцы поймут всю глубину своей "вины" перед поляками, слёзно покаятся и Польша снова станет хозяином на "своей земле". Главное же условие такой перспективы (к которой, несомненно, надо стремиться, хотя она и очень призрачна, почти уже невероятна, что тоже осознаётся) — борьба с гнетущим и разлагающим влиянием Москвы.

 

 

Белоруссия

 

 

Отношение поляков к Белоруссии иное. Её территории не воспринимаются столь однозначно как польские (всё же они были в составе Литовского великого княжества). Они традиционно назывались поляками Литвой, её население — литвинами. Хотя и это вряд ли их делает совсем уж непольскими — всё же для многих поляков, как и для Адама Мицкевича, Литва была "своей отчизной". Никакого особого образа белорусов и Белоруссии у поляков не было, как и каких-то определённых чувств к ним. Как признают сейчас некоторые польские социологи, впервые ясный образ этой страны появился в польском сознании лишь в середине 1990-х, когда к власти в ней пришёл А.Лукашенко. По сей день понятия "белорусы" и "Лукашенко" для поляка неразрывны. При резко негативном отношении к этой политической фигуре в польском обществе сам образ белорусов оказался так же негативным. Это образ тех "восточных индейцев", которые столь закостенели в своём невежестве, что просто отворачиваются от света культуры и цивилизации, предпочитая прозябать в рабстве и "хамстве".

 

 

Тем не менее, надежду польское общество не теряет. Полякам ясно, что если не повернуть белорусов к Западу, то Польша не сможет восстановить свой патронат над всей былой Речью Посполитой, не будет хозяином всех своих "кресов", и, хуже того, — останется ни чем не защищена от российской агрессии. Перед новым президентом Польши стоит задача отделить образ белорусов от образа Лукашенко (что по сути означает задачу сформирования нового образа практически на пустом доселе месте), наделить его чертами страдальческого и искренне тянущегося к свету цивилизации восточного народа с некоторыми положительными качествами, который тоже сильно потерпел от Москвы и потенциально имеет шансы на то, чтобы, сделавшись добросовестным учеником Польши, стать частью Западного мира. Только тогда возможно будет объединить польское общество вокруг идеи о совершении новой "Помаранчевой революции" на северо-восточных "кресах".

 

 

Первые и весьма сильные шаги в этом направлении уже совершены. Проводником революционных идей решено было сделать Союз поляков Беларуси, в связи с чем возникла конфликтная ситуация между ним и А.Лукашенко. Последнее было расценено как "ущемление прав польского нацменьшинства" — уже серьезный повод для вмешательства. С неформальным лидером Союза Анжеликой Борыс Дональд Туск ездил в начале сентября в Страсбург объединять европейское общественное мнение по ситуации в Беларуси. Совершение "революции" в этой стране Туск объявлял одной из главных задач своего будущего президентства. Впрочем, основные наработки в этом отношении есть именно у "Гражданской платформы", проигравшей выборы братьям Качинским и не вошедшей в правительство. Сможет ли правительство "Права и справедливости" использовать опыт и связи конкурирующей партии — ещё вопрос, но не отстать от обещаний Туска в этой области для Леха Качинского теперь — дело чести. Показательно, что выбранный единым кандидатом в президенты Беларуси от оппозиции Александр Милинкевич также является членом Союза поляков Беларуси.

 

 

Россия

 

 

Образ России — центральный для польской культуры. Последние полтысячелетия она строится именно на его основе, отталкиваясь от него как от всего самого тёмного. Россия, в первую очередь, это страна крайной дикости, жестокости, бескультурья и рабства. Русские являют собой прямую противоположность полякам во всём, кроме тяги к алкоголю. Во-вторых, Россия — это враг и постоянный агрессор на "польских землях". Рассказы о России как в позднее средневековье, так и в современной польской прессе, практически одинаковы. Эта картина очень далека от реальности, от собственно России и русских, так же как и средневековые рассказы о людях с песьими головами и четырьмя руками были далеки от образа реальных туземцев, встречаемых путешественниками. Но здесь и не идёт речь об адекватности. Этот русофобский образ — он для внутреннего потребления, он структурирует польскую культуру и ему не нужно разрушительное воздействие фактов. Главное, что Россия — это центр мирового зла, это страна "подлой жизни", это антипод Польши. А уж сколь далеко заходить в описании этого средоточия Зла, как и его хитроумных происков, — зависит от страстности и остроумия публициста при дворе короля Сигизмунда III или редакции "Газэты Выборчей".

 

 

Неадекватность польских описаний России и российской политики во многом подкреплена и структурно-языковыми причинами. Поляки вообще не знают о существовании такого народа, как "русские". Слово "ruski" в польском языке носит ругательный характер и потому удалено из литературной лексики. Его можно встретить только при описании реалий земель нынешних Украины и Белоруссии в прошлых веках. Ведь в составе Речи Посполитой существовало и Русское воеводство с центром во Львове, а в любом старом польском городе есть Русская улица, на которой жили православные торговцы и ремесленники. Тем не менее применительно к тамошнему населению этноним "русские" был за XX век заменён на "украинцы" и "белорусы", само же слово осталось как определение для крайне невоспитанного и некультурного человека низких побуждений и "восточной" национальности. Московское же государство для поляков всегда было населено "московитами" ("москалями") или — позже — "россиянами" ("rosjanie"). Когда Советский Союз решил обучать всех поляков русскому языку, они открыли для себя, что россияне — тоже русские, и это открытие носило очень оскорбительный для самих русских смысл. Теперь ругательное слово "ruski" часто применяется и к россиянам. Однако оно не является этнонимом, это лишь ругательство.

 

 

Осознание русских как россиян принципиально меняет восприятие истории и искажает для поляка смыслы московской политики. Если русское самосознание отсылает нас к понятию Руси и Русской земли, делая тот же Львов в нашем восприятии всё же скорее русским, чем польским или украинским городом (не говоря уже о "Матери городов русских" — Киеве), то поляку совершенно непонятно, какое отношение "россияне" могут иметь к русским землям польских кресов. Этническая граница россиян проходит по западным границам былой Речи Посполитой, то есть по границам нынешних Украины и Белоруссии. Если для русских политика присоединения украинных и белорусских земель была скорее политикой объединительной, а не завоевательной, политикой национальной консолидации по восстановлению русского единства на Русской земле, то для поляка любой выход россиян на территорию польских кресов, на "ruskie ziemie" — это однозначно акт агрессии.

 

 

В представлении поляка, россияне не имеют никакого отношения к понятию Руси (слово-то совсем другое!) и у них мало что общего с украинцами и белорусами. У них есть свое Московское царство со своей традиционной территорией. То, что для русских было отвоеванием своего, для поляков было попыткой захвата польских земель, не имеющей под собой никаких исторических оснований. Соответственно любой политический шаг современного руководства России, направленный на сближение с Украиной и Белоруссией — это лишь очередная выходка агрессора. Россиянам должно быть стыдно за то, что они когда-то вторглись на эти территории (никогда прежде под Москвой не бывшие и потому никакого отношения к ней не имевшие), и теперь поляки ждут покаяния России за то, что она посмела помешать польскому господству на них. Вместо этого Россия продолжает делать попытки сохранить там своё влияние, что до глубины души возмущает поляка: ведь это польские земли. Показательно то, что и в доктрине Гедройца, как бы признающей их "не-польскость", территория столкновения российского и польского империализмов обозначена как "ULB". Поляк не смог понять, что отношение России к Украине и Белоруссии и ее отношение к Литве — принципиально разные темы. Хотя, скорее, не захотел понять: неслучайно буква, обозначающая Литву, весьма нелогично поставлена в центр этой аббревиатуры — ее нельзя отделить.

 

 

Вряд ли Москва когда-нибудь сможет признать, что старые западно-русские земли (Украина и Белоруссия) — это исторически польская территория и она никаких оснований для влияния на них не имеет. Москва вообще не очень замечает Польшу: для русских это лишь небольшое государство где-то на западных границах, "да мало ли там таких!". Столь же трудно предположить, что поляки когда-нибудь откроют для себя существование по сей день русского народа, который мыслит всю территорию Руси как свою. Любые действия Москвы относительно Украины и Белоруссии будут расцениваться как проявления "извечного российского империализма", а в кулуарах обсуждаться как вмешательство в польские дела.

 

 

Россия была и навсегда останется для поляков коварным врагом, а русофобия — одной из главнейших черт польской культуры и польской политики. С распадом Варшавского блока и вхождением Польши в ЕС и НАТО эта польская черта не только не стушевалась, но стала наоборот ярче. Все прошедшие с тех пор года русофобия в Польше росла как на дрожжах, а особенно в последнее время. Как говорит одна моя знакомая, русская по происхождению, но с детства жившая в Литве и в Польше, "такой сильной русофобской волны здесь не было даже в конце 80-х". Поляки не просто не любят Россию, они упиваются своей нелюбовью. Теперь даже в Польше появились голоса, говорящие об абсурдности столь сильного нагнетания ненависти к России. Хотя главный аргумент здесь — невозможность её разрядки, "ведь война с Россией сейчас немыслима".

 

 

Впрочем, малая реалистичность серьезного столкновения только убеждает польских политиков в том, что они имеют "свободные руки" на востоке. Лех Качинский говорит о необходимости окончательного демонтажа Советской империи как о залоге избавления от "российской угрозы". "В восточном направлении мы можем быть очень активным игроком", — заявил он в предвыборных теледебатах, добавив, что раз русские понимают только язык силы, то и надо с ними разговаривать на этом языке. Польские политики любят говорить о необходимости выздоровления России от её исторических болезней, хотя часто это звучит и откровеннее — как необходимость расставания России со своей самоидентификацией и осуждение ею своей истории. В этом видится даже моральный долг Польши: "А в таком случае как поляк, историк и политик я утверждаю, что то, что мы добиваемся правды и справедливости, является необходимостью и моральным, а также политическим обязательством не только по отношению к нам самим, но и по отношению к простым россиянам" (Б.Коморовский). Впрочем, такому "оптимистическому" взгляду часто противостоит весьма типичная для польской прессы печальная фраза о том, что "Россия осталась и всегда будет Россией".

 

 

Есть, правда, и иные голоса. Например, один из лидеров партии "Лига польских семей" проф. Мачей Гертых во время теледебатов кандидатов в президенты второго плана (TVP2, 03.10.05) особо подчеркнул, что "не стоит всё время махать саблей перед Россией по каждому возможному поводу, как делает это "Гражданская платформа" и особенно "Право и справедливость". "Мы пожинаем плоды решений Круглого стола, когда был взят курс одновременно и на разрыв с коммунизмом, и на разрыв всех связей с Россией, на конфронтацию с ней. Это представлялось единым комплексом, и мы теперь видим, что это было ошибкой". С этой точкой зрения согласился и лидер третьей по численности фракции в Сейме глава партии "Самооброна" Анджэй Леппер. Тем не менее такие голоса не слышны в большой польской политике, а основной ее тенденцией является все большая агрессивность и амбициозность восточных планов. Как написал Б.Коморовский, "уже ощутим ветер, который наполнит паруса нашей наиболее амбициозной восточной политики". И ветер этот уже давно должен чувствоваться в самой России.

[McSeem]

Moderatorial

Хоть и нет в Кодексе "статьи" за оверквотинг. Но плюсомет Модератора рвется в бой

[fff]

Интересно, а когда начался полный переход власти в руки шляхте? Ещё при Пястах или уже при Ягеллонах?