Вторая мировая война, т.2

[McSeem]

2Квинт Пехотинец

Как какие? Довоенная армия почти кончилась

[Квинт Пехотинец]

2 McSeem

 

Ну да почти кончилась. Я к тому, что штатная сила дивизий у нас снизилась в 2 раза по сравнению с первым месяцем войны. 29 июля 41-го ввели новый штат стрелковой дивизии - очень сокращенный по сравнению с тем штатом 401, кажется. Вот..какие события пришлось переживать новым штатам..ведь в декабре опять новый штат ввелся.

[VikBig]

2Квинт Пехотинец

 

Все делалось по ситуации - какие штаты могли вытянуть такие и вводили. Германия же тоже потом начала сокращать штаты дивизий - не до жиру быть бы живу. чистейшей воды прагматизм.

[Chernish]

2McSeem

В целом же, попытка задавить СССР, пусть и чужими руками, ПМСМ никак не вяжется с декларируемым миролюбием франков и англов.

 

У них самих странным образом вязалась... Они сами не хотели воевать - мир нашему поколению! - но страшились "угрозы большевизма". И предпочитали чтобы за них воевали другие.. но не очень чтоб им опасныен.. вот и растили "боевого хомяка" в лице фюрера...

 

ну не ждали они что немцы так вдрызг раскатают Францию в 1940-м...

 

 

2old17

Угу, Тухачевский в тюрьме до суда все писал планы по отбитию немецко-польского наступления. Причем он предполагал, что основной удар - может быть только одним (или Минск или Киев - Припятские болота). Шапошников вроде бы после составлял генштабовские военные планы против немцев-поляков, но уже с двумя ударами (Минск и Киев).

 

Да бросьте вы про этого Тухлочевского и его писанину!

 

Все планы Генштаба известны и опубликованы.

 

Начиная с РИ 1812 г. все планы строились из расчета "Припятской проблемы" - зоны болот. И - со времен Мольтке-старшего и "войны по железным дорогам" - с учетом объективного отставания России с мобилизацией. Поэтому Генштаб РККА просто обязан был строить планы исходя из двух возможных направлений главного удара врага - южнее Припяти или севернее ее. Но - ТОЛЬКО после 1939 г. (до этого Припять в Польше). Так что Тухлый ничего иного кроме как планирования "в одни ворота" и не мог предлагать (его расстреляли в 1937-м).

 

Сам Шапошников всегда склонялся к северному варинату - к ожиданию удара немцев по кратчайшему пути к Москве по линии Минск - Смоленск - Москва. Но под давлением сталина в 1941 основные силы были сосредоточены на ЮЗФ (Сталин исходя из разумных предположений о невозможности разгрома такого гиганта как СССР одним ударом, полагал, что немцы в затяжной войне будут стремиться прежде всего к оккупации промышленных и сырьевых ресурсов Украины и Юга - что в реале в 1942 г. и произошло). Гитлер оказался авантюристом, на каковую глупость трезвое руководство страны не могло рассчитывать до войны, и ударил на Москву планируя захватить СССР за одну кампанию за 3 месяца...

 

Получилось что наши главные силы оказались на ЮЗФ а немецкие - против ЗФ. Что привело летом 41-го к быстрому разгрому Западного фронта и упорным боям на Украине до самого Киевского котла.. когда немцы из центра повернули 2 тгр на юг...

[Квинт Пехотинец]

2 VikBig

 

А где можно найти информацию по измененнию штатов обеих сторон на протяжении войны? А то приходиться выкраивать из книг и инетрнета косвенные сведения или отдельные данные.

[Lestarh]

2 Квинт Пехотинец

Полной информации не попадалось. Лучшее, что видел:

 

РККА

http://www.rkka.ru/iorg.htm

Собственно штаты даны только довоенные, но по сравнительным таблицам можно получить информацию об изменениях в ходе войны.

 

Wehrmacht

http://www.lexikon-der-wehrmacht.de/Zusatz.../Gliederung.htm

Немцы более педантичны. Тут перечислены все штаты по всем волнам формирований. но, увы, на языке оригинала

Еще вот здесь:

http://www.lexikon-der-wehrmacht.de/Gliede.../Infanterie.htm

Перечень всех пехотных дивизий (если нужны другие надо пойти выше по ссылке). Для многих из дивизий указаны их фактические составы на разные моменты боевых действий, но тут нужно именно смотреть по каждой отдельно.

[Квинт Пехотинец]

2 Lestarh

 

Спасибо) РККА я знаю этот сайт - там есть ошибки и неточности. Хм..но я там давно не был.

 

Остальное посмотрю, спасибо.

[Онагр]

http://actualhistory.ru/articles-poland-broken

В исторических и преимущественно околоисторических публикациях и дискуссиях последнего времени довольно распространено мнение, что СССР с 23 августа 1939 года СССР был союзником Германии, что проявилось прежде всего в совместном с Германией захвате Польши. Нижеследующий текст имеет целью продемонстрировать читателем, что рассмотрение подробностей польской кампании не дает оснований для подобных выводов.

 

Прежде всего необходимо отметить, что вопреки расхожему заблуждению СССР не связывал себя никакими официальными обязательствами по вступлению в войну с Польшей. Ни в секретном дополнительном протоколе к Договору о ненападении между Германией и СССР, ни тем более в самом договоре, разумеется, ничего подобного прописано не было. Тем не менее, уже 3 сентября 1939 г. Риббентроп отправил послу Германии в СССР Ф.В. Шуленбургу указание поинтересоваться у Молотова «не посчитает ли Советский Союз желательным, чтобы русская армия выступила в подходящий момент против польских сил в русской сфере влияния и, со своей стороны, оккупировала эту территорию», добавив при этом, что это «было бы и в советских интересах»[1]. Подобные завуалированные просьбы Германии о вводе советских войск в Польшу имели место и позднее[2 ]. Молотов еще 5 сентября ответил Шуленбургу, что «в подходящее время» СССР «будет совершенно необходимо начать конкретные действия»[3], однако именно к действиям Советский Союз переходить не спешил. Причин к тому было две. Первую 7 сентября прекрасно сформулировал Сталин: «Война идет между двумя группами капиталистических стран (бедные и богатые в отношении колоний, сырья и т. д.). За передел мира, за господство над миром! Мы не прочь, чтобы они подрались хорошенько и ослабили друг друга»[4]. Примерно такой же линии поведения позже придерживалась и Германия во время Зимней войны. Больше того, Рейх в то время еще и в меру возможностей, стараясь особенно не злить СССР, поддерживал Финляндию. Так в самом начале войны Берлин отправил финнам партию из 20 зенитных орудий[5]. Тогда же Германия разрешила поставить из Италии в Финляндию транзитом через свою территорию 50 истребителей Fiat G.50[6]. Однако после того, как СССР, которому стало известно об этих поставках, 9 декабря заявил Рейху официальный протест, Германия была вынуждена прекратить транзит через свою территорию[7], поэтому таким путем в Финляндию успело попасть всего две машины. И все же даже после этого немцы нашли довольно оригинальный способ оказания помощи Финляндии: в конце 1939 г. переговоры Геринга со шведскими представителями привели к тому, что Германия начала продавать Швеции свое вооружение, а Швеция обязана была такое же количество оружия из своих запасов продавать Финляндии[8].

 

Вторая причина, по которой СССР предпочитал не форсировать начало военных действий против Польши, была донесена и до германского руководства, когда во время беседы с Шуленбургом 9 сентября Молотов «заявил, что советское правительство намеревалось воспользоваться дальнейшим продвижением германских войск и заявить, что Польша разваливается на куски и что вследствие этого Советский Союз должен прийти на помощь украинцам и белорусам, которым “угрожает” Германия. Этот предлог представит интервенцию Советского Союза благовидной в глазах масс и даст Советскому Союзу возможность не выглядеть агрессором»[9] Кстати, дальнейшая судьба этого советского предлога для нападения на Польшу хорошо иллюстрирует, насколько готов был СССР идти на уступки Германии. 15 сентября Риббентроп отправил Шуленбургу телеграмму, в которой так высказался о намерении Советского Союза представить свое вторжение в Польшу как акт защиты родственных народов от германской угрозы: «Указание мотива такого сорта действие невозможное. Он прямо противоположен реальным германским устремлениям, которые ограничены исключительно хорошо известными зонами германского влияния. Он также противоречит соглашениям, достигнутым в Москве, и, наконец, вопреки выраженному обеими сторонами желанию иметь дружеские отношения, представит всему миру оба государства как врагов»[10]. Однако, когда Шуленбург передал Молотову это заявление своего шефа, тот ответил, что хотя планируемый советским руководством предлог и содержит в себе «ноту обидную для чувств немцев», однако другого повода для ввода войск в Польшу СССР не видит[11].

 

Таким образом, мы видим, что СССР, исходя из изложенных выше соображений, не собирался вторгаться в Польшу до того момента, как она исчерпает возможности к сопротивлению Германии. Во время очередного разговора с Шуленбургом 14 сентября Молотов заявил, что для СССР «было бы крайне важно не начинать действовать до того, как падет административный центр Польши — Варшава»[12]. И вполне вероятно, что в случае эффективных оборонительных действий польской армии против Германии, и тем более в случае реального, а не формального вступления в войну Англии и Франции, Советский Союз вообще отказался бы от идеи присоединения Западных Украины и Белоруссии. Однако союзники de facto не оказали Польше вообще никакой помощи, а в одиночку она оказалась не в состоянии оказать сколь-либо ощутимое сопротивление Вермахту.

 

 

 

К моменту введения советских войск в Польшу и военная, и гражданская польские власти потеряли какие-либо нити управления страной, а армия представляла собой разрозненные, не имеющие связи ни с командованием, ни друг с другом группки войск разной степени боеспособности. К 17 сентября немцы вышли на линию Осовец – Белосток – Бельск – Каменец-Литовск – Брест-Литовск – Влодава – Люблин – Владимир-Волынский – Замосць – Львов – Самбор, тем самым оккупировав уже около половины территории Польши, заняв Краков, Лодзь, Гданьск, Люблин, Брест, Катовице, Торунь. Варшава с 14 сентября находилась в осаде. Еще первого сентября город покинул президент И. Мосцицкий, а 5-го сентября – правительство[13] 9–11 сентября польское руководство вело переговоры с Францией о предоставлении убежища, 16 сентября – с Румынией о транзите и, наконец, 17 сентября покинуло страну[14]. Впрочем, решение об эвакуации, по всей видимости, было принято еще раньше, поскольку уже 8 сентября посол США в Польше, сопровождавший польское правительство, отправил в Государственный департамент сообщение, которое, в частности, гласило, что «польское правительство покидает Польшу… и через Румынию… отправляется во Францию»[15]. Главнокомандующий Э. Рыдз-Смиглы продержался в Варшаве дольше всех, но и он покинул город в ночь на 7-е сентября, переехав в Брест. Впрочем, и там Рыдз-Смиглы надолго не задержался: 10-го сентября ставка была перенесена во Владимир-Волынский, 13-го – в Млынов, а 15-го – в Коломыю близ с румынской границей[16]. Разумеется, нормально руководить в таких условиях войсками главнокомандующий не мог, и это только усугубило хаос, возникший вследствие быстрого продвижения немцев и неразберихи на фронте. На это накладывались еще и возникшие проблемы со связью. Так ставка в Бресте имела связь только с одной из польских армий – «Люблин»[17]. Характеризуя сложившуюся в тот момент в ставке ситуацию, заместитель начальника Главного штаба подполковник Яклич докладывал начальнику штаба Стахевичу: «У нас целый день постоянные поиски войск и высылка офицеров для восстановления связи... С внутренней организацией в крепости Брест большой балаган, который я должен сам ликвидировать. Постоянные налеты авиации. В Бресте бегство во все стороны»[18]. Однако страну покидало не только руководство: 16 сентября началась эвакуация на аэродромы Румынии польской авиации[19]. Наиболее боеспособные корабли польского флота: эсминцы «Blyskawica», «Grom» и «Burza» были передислоцированы в английские порты еще 30 августа 1939 года. Изначально предполагалось, что они в качестве рейдеров будут действовать по немецким коммуникациям, нарушая торговое судоходство Германии[20], однако каких-либо успехов в этом деле польские корабли не достигли, а их отсутствие в портах Польши негативно сказалось на боеспособности польского флота. С другой стороны, именно базирование в Британии спасло эти эсминцы от судьбы всего остального польского флота и позволило продолжать борьбу с немцами в составе КВМС уже после разгрома Польши.

 

 

 

В ходе единственного своего крупного контрнаступления на р. Бзуре, начавшегося 9 сентября, польские войска в составе армий «Познань» и «Поможе» уже к 12 сентября потеряли инициативу, а 14 сентября были окружены немецкими войсками[21]. И хотя отдельные части окруженных армий продолжали сопротивление вплоть до 21 сентября, как-либо повлиять на исход войны они уже не могли. В условиях очевидной неспособности Польши оборонять свои западные рубежи, 10 сентября Главный штаб выпустил директиву, согласно которой главной задачей армии становилось «стягивание всех войск в направлении на Восточную Польшу и обеспечение соединения с Румынией»[22]. Характерно, что эта директива стала последним общевойсковым приказом главнокомандующего, однако и ее из-за все тех же проблем со связью получили не все части. После выхода этого приказа, сам Рыдз-Смиглы, как уже говорилось выше, покинул Брест и двинулся как раз в направлении, обозначенном в директиве,— поближе к Румынии.

 

Таким образом, ввиду эффективных действий немцев, дезорганизации армии и неспособности руководства организовать оборону государства, к 17 сентября поражение Польши было совершенно неизбежно. Показательно, что даже английский и французский генеральные штабы в подготовленном 22 сентября рапорте отмечали, что СССР начал вторжение в Польшу только тогда, когда ее окончательное поражение стало очевидным[23].

 

У читателя может возникнуть вопрос: а не было ли у советского руководства возможности дождаться полного крушения Польши? Падения Варшавы, окончательного разгрома даже остатков армии, а возможно, и вовсе полной оккупации всей польской территории Вермахтом, с последующим возвращением Западных Украины и Белоруссии Советскому Союзу в соответствии с советско-немецкими договоренностями? К сожалению, такой возможности у СССР не было. Если бы Германия действительно оккупировала восточные районы Польши, вероятность того, что она вернула бы их Советскому Союзу, была крайне мала. В руководстве Рейха вплоть до середины сентября 1939 г. обсуждалась возможность создания на территориях Западных Украины и Белоруссии марионеточных правительств[24]. В дневнике начальника штаба ОКХ Ф. Гальдера в записи от 12 сентября имеется такой пассаж: «Главнокомандующий прибыл с совещания у фюрера. Возможно, русские не будут ни во что вмешиваться. Фюрер хочет создать государство Украина»[25]. Именно перспективой возникновения на востоке Польши новых территориальных образований Германия пыталась запугать руководство СССР с целью ускорить ввод советских войск в Польшу. Так 15 сентября Риббентроп просил Шуленбурга «немедленно передать господину Молотову», что, «если не будет начата русская интервенция, неизбежно встанет вопрос о том, не создастся ли в районе, лежащем к востоку от германской зоны влияния, политический вакуум. Поскольку мы, со своей стороны, не намерены предпринимать в этих районах какие-либо действия политического или административного характера, стоящие обособленно от необходимых военных операций, без такой интервенции со стороны Советского Союза [в восточной Польше] могут возникнуть условия для формирования новых государств»[26]. Хотя, как видно из этой инструкции, Германия, конечно же, отрицала свое участие в возможном создании «независимых» государств в Восточной Польше, надо полагать, советское руководство иллюзий на этот счет не питало. Впрочем, даже несмотря на своевременное вмешательство СССР в германо-польскую войну, определенные проблемы из-за того, что немецким войскам к 17 сентября удалось занять часть Западной Украины, все же возникли: 18 сентября заместитель начальника штаба оперативного управления ОКВ В. Варлимонт показал исполняющему обязанности военного атташе СССР в Германии Белякову карту, на которой Львов находился западнее демаркационной линии между СССР и Германией, то есть входил в будущую территорию Рейха, что являлось нарушением секретного дополнительного протокола к Договору о ненападении в отношении раздела сфер влияния в Польше. После предъявления претензий со стороны СССР немцы заявили, что все советско-германские договоренности остаются в силе, а военный атташе Германии Кестринг, пытаясь объяснить такое нанесение границы, сослался на то, что это была личная инициатива Варлимонта,[27] однако представляется маловероятным, чтобы последний чертил карты исходя из каких-то своих собственных соображений, идущих вразрез с инструкциями руководства Рейха.

 

 

 

Показательно, что необходимость советского вторжения в Польшу признавали и на Западе. Черчилль, занимавший тогда пост Первого лорда адмиралтейства, заявил 1 октября в выступлении по радио, что «Россия проводит холодную политику собственных интересов. Мы бы предпочли, чтобы русские армии стояли на своих нынешних позициях как друзья и союзники Польши, а не как захватчики. Но для защиты России от нацистской угрозы явно необходимо было, чтобы русские армии стояли на этой линии. Во всяком случае, эта линия существует и, следовательно, создан Восточный фронт, на который нацистская Германия не посмеет напасть»[28]. Позиция союзников по вопросу вступления РККА в Польшу вообще интересна. После того, как СССР 17 сентября заявил о своем нейтралитете по отношению к Франции и Англии[29], эти страны также решили не идти на обострение отношений с Москвой. 18 сентября на заседании английского правительства было решено даже не заявлять протеста на действия Советского Союза, поскольку Англия брала на себя обязательства защищать Польшу только лишь от Германии[30]. 23 сентября нарком внутренних дел Л.П. Берия информировал наркома обороны К.Е. Ворошилова о том, что «резидент НКВД СССР в Лондоне сообщил, что 20 сентября с.г. Министерство Иностранных Дел Англии послало телеграмму всем английским посольствам и пресс-атташе, в которой указывает, что Англия не только не намерена объявлять Советскому Союзу войну сейчас, но должна оставаться в возможно лучших отношениях»[31]. А 17 октября англичане заявили, что Лондон хочет видеть этнографическую Польшу скромных размеров и о возврате ей Западной Украины и Западной Белоруссии не может быть и речи[32]. Таким образом, союзники, по сути, легитимизировали действия Советского Союзу на территории Польши. И хотя мотивом такой гибкости Англии и Франции было в первую очередь их нежелание провоцировать сближение СССР и Германии, сам факт того, что союзники выбрали именно такую линию поведения, говорит о том, что они понимали, насколько напряженными по-прежнему остаются отношения между Советским Союзом и Рейхом и что августовские договоренности – всего лишь тактический маневр. Помимо политических реверансов, Британия попыталась также наладить и торговые отношения с СССР: 11 октября на советско-английских переговорах было принято решение о возобновлении поставок советского леса в Британию, которые были приостановлены из-за того, что Англия после начала войны стала задерживать суда СССР с грузами для Германии. В свою очередь англичане обязались прекратить подобную практику[33].

 

Подводя промежуточные итоги, мы можем отметить, что в начале сентября Советский Союз не только не горел желанием каким бы то ни было образом помогать Германии в борьбе с Войском Польским, но и намеренно оттягивал начало «освободительного похода» вплоть до того момента, когда полное поражение Польши стало совершенно очевидным, а дальнейшее промедление с вводом советских войск могло закончиться тем, что Западная Украина и Западная Белоруссия в той или иной форме попали бы под влияние Германии.

 

 

А теперь перейдем собственно к рассмотрению подробностей взаимодействия Вермахта и РККА. Итак, 17 сентября советские войска силами Украинского (под командованием командарма 1 ранга С.К. Тимошенко) и Белорусского (под командованием командарма 2 ранга М.П. Ковалева) фронтов вторглись в восточные районы Польши. Кстати, интересно, что, хотя освобождение Западной Украины и Западной Белоруссии было лишь предлогом для ввода советских войск в Польшу, с населением этих территорий советские войска действительно преимущественно обращались как освободители. В приказе военного совета Белорусского фронта войскам фронта о целях вступления Красной Армии на территорию Западной Белоруссии от 16 сентября подчеркивалось, что «наш революционный долг и обязанность оказать безотлагательную помощь и поддержку нашим братьям белорусам и украинцам, чтобы спасти их от угрозы разорения и избиения со стороны врагов… Мы идем не как завоеватели, а как освободители наших братьев белорусов, украинцев и трудящихся Польши»[34]. Директивой Ворошилова и Шапошникова военсовету БОВО от 14 сентября предписывалось «избегать бомбардировки открытых городов и местечек, не занятых крупными силами противника», а также не допускать «никаких реквизиций и самовольных заготовок продовольствия и фуража в занятых районах»[35]. В директиве начальника Политического управления РККА армейского комиссара 1 ранга Л.З. Мехлиса напоминалось «о строжайшей ответственности за мародерство по законам военного времени. Комиссары, политруки и командир, в частях которых будет допущен хотя бы один позорный факт, будут строго наказаны, вплоть до придания суду Военного Трибунала»[36] О том, что этот приказ не был пустой угрозой прекрасно свидетельствует тот факт, что в ходе войны и после ее окончания Военным Трибуналом было вынесено несколько десятков обвинительных приговоров по военным преступлениям, которые, к сожалению, все-таки имели место в ходе польской кампании[37] Начальник Главного штаба Войска Польского В. Стахевич отмечал: «Советские солдаты не стреляют в наших, всячески демонстрируют свое расположение»[38] Отчасти именно благодаря такому отношению Красной армии, польские войска очень часто не оказывали ей сопротивления, сдаваясь в плен. Именно таким результатом закончилось большинство столкновений частей РККА и Войска Польского. Прекрасной иллюстрацией этого факта является соотношения погибших в боях с Красной Армией и попавших в плен к оной солдат и офицеров польских войск: если первых насчитывается всего 3500 человек, то вторых – 452 500[39].

 

 

 

Польское население также вполне лояльно относилось к Красной Армии: «Как свидетельствуют документы, например, 87-й стрелковой дивизии, «во всех населенных пунктах, где проходили части нашей дивизии, трудящееся население встречало их с великой радостью, как подлинных освободителей от гнета польских панов и капиталистов, как избавителей от нищеты и голода». То же мы видим и в материалах 45-й стрелковой дивизии: «Население везде радо и встречает Красную армию как освободительницу. Крестьянин села Острожец Сидоренко заявил: «Скорее бы установилась Советская власть, а то 20 лет польские паны сидели на наших шеях, высасывали из нас последнюю кровь, а теперь наконец пришло время, когда нас Красная армия освободила. Спасибо тов. Сталину за освобождение от кабалы польских помещиков и капиталистов»[40] Причем нелюбовь белорусского и украинского населения к «польским помещикам и капиталистам» выражалась отнюдь не только в доброжелательном отношении к советским войскам, но и в открытых антипольских восстаниях в сентября 1939 г[41] 21 сентября замнаркома оборон командарм 1 ранга Г.И. Кулик докладывал Сталину: «В связи с большим национальным угнетением поляками украинцев, у последних чаша терпения переполнена и, в отдельных случаях, имеется драка между украинцами и поляками, вплоть до угрозы вырезать поляков. Необходимо срочное обращение правительства к населению, так как это может превратиться в большой политический фактор»[42] А Мехлис в своем донесении 20 сентября указывал и такой интересный факт: «Польские офицеры… как огня боятся украинских крестьян и населения, которые активизировались с приходом Красной армии и расправляются с польскими офицерами. Дошло до того, что в Бурштыне польские офицеры, отправленные корпусом в школу и охраняемые незначительным караулом, просили увеличить число охраняющих их, как пленных, бойцов, чтобы избежать возможной расправы с ними населения»[43]. Таким образом, РККА выполняла на территориях Западной Украины и Западной Белоруссии в некоторым смысле и миротворческие функции. Впрочем, и после присоединения этих районов к СССР их белорусское и украинское население не изменило своего отношения к полякам, хотя это и стало проявляться в несколько иной форме. Так, например, во время выселения из западных областей Украины и Белоруссии осадников и лесной стражи в феврале 1940 г., местное население оных областей восприняло это решение советского правительства с большим энтузиазмом в спецсообщении Берии Сталину по этому поводу говорится, что «население западных областей Украинской ССР и Белорусской ССР на выселение осадников и лесной стражи реагирует положительно. В ряде случаев в задержании бежавших осадников местные жители оказывали помощь оперативным группам НКВД»[44]. О том же, но чуть более подробно говорится и в докладе дрогобычской областной тройки НКВД УССР о тех же событиях: «Выселение осадников и работников сторожевой охраны лесов основной массой крестьян обл. с удовольствием одобрялось и всемерно поддерживалось, о чем красноречивее всего говорит факт участия в операции большого количества сельского актива (3285 чел.)»[45] Таким образом, по крайней мере частью населения отторжение Западных Украины и Белоруссии от Польши действительно воспринималось как освобождение.

 

 

Но вернемся к рассмотрению особенностей советско-германского взаимодействия, которое началось с того, что в два часа ночи 17 сентября Сталин вызвал к себе Шуленбурга, объявил о вводе советских войск в Польшу и попросил, «чтобы германские самолеты, начиная с сегодняшнего дня, не залетали восточнее линии Белосток-Брест-Литовск-Лемберг [Львов]. Советские самолеты начнут сегодня бомбардировать район восточнее Лемберга»[46] Просьба германского военного атташе генерал-лейтенанта Кестринга об отсрочке боевых действий советской авиации, чтобы германское командование смогло принять меры по предотвращению эвентуальных инцидентов, связанных с бомбардировкой районов, занятых Вермахтом, осталась неудовлетворенной. В результате некоторые немецкие подразделения попали под удары советской авиации[47]. И в дальнейшем наиболее яркими эпизодами советско-немецких взаимоотношений являлись не совместные действия по уничтожению остатков польских войск, как должно было бы быть у союзников, а подобные эксцессы, приводившие к жертвам с обеих сторон. Наиболее заметным таким происшествием стало столкновение советских и германских войск во Львове. В ночь на 19 сентября к городу подошел сводный отряд 2-го кавалерийского корпуса и 24-й танковой бригады. В город был введен разведбатальон 24 тбр. Однако в 8.30 утра части 2-й немецкой горнострелковой дивизии предприняли штурм города, при этом был атакован и советский батальон, несмотря на то, что первоначально он не проявлял никакой агрессии. Командир бригады даже выслал в сторону немцев бронемашину с куском нижней рубахи на палке, однако немцы огонь не прекратили. Тогда танки и бронемашины бригады открыли ответный огонь. В результате завязавшегося боя советские войска потеряли 2 бронемашины и 1 танк, 3 человека убитыми и 4 ранеными. Потери немцев составили 3 противотанковых орудия, 3 человека убитыми и 9 ранеными. Вскоре стрельба была прекращена и к советским войскам был выслан представитель немецкой дивизии. В результате переговоров инцидент удалось уладить[48]. Однако, несмотря на сравнительно мирное разрешение этого конфликта, встал вопрос, что делать со Львовом. Утром 20 сентября немецкое руководство через Кестринга передало в Москву предложение взять город совместными усилиями, а затем передать его СССР, но, получив отказ, вынуждено было отдать приказ об отводе своих войск. Германское командование восприняло такое решение как «день унижения для немецкого политического руководства»[49]. Во избежание возникновения аналогичных инцидентов 21 сентября на переговорах Ворошилова и Шапошникова с Кестрингом и представителями германского командования полковником Г. Ашенбреннером и подполковником Г. Кребсом был составлен протокол, регламентирующий продвижение советских войск к демаркационной линии и вывод частей Вермахта с занятой ими советской территории:

 

 

 

«§ 1. Части Красной армии остаются на линии, достигнутой ими к 20 часам 20 сентября 1939 года, и продолжают вновь свое движение на запад с рассветом 23 сентября 1939 года.

 

§ 2. Части Германской армии, начиная с 22 сентября, отводятся с таким расчетом, чтобы, делая каждый день переход, примерно, в 20 километров, закончить свой отход на западный берег р. Вислы у Варшавы к вечеру 3 октября и у Демблина к вечеру 2 октября; на западный берег р. Писса к вечеру 27 сентября, р. Нарев, у Остроленка, к вечеру 29 сентября и у Пултуска к вечеру 1 октября; на западный берег р. Сан, у Перемышля, к вечеру 26 сентября и на западный берег р. Сан, у Санок и южнее, к вечеру 28 сентября.

 

§ 3. Движение войск обеих армий должно быть организованно с таким расчетом, чтобы имелась дистанция между передовыми частями колонн Красной армии и хвостом колонн Германской армии, в среднем до 25 километров.

 

Обе стороны организуют свое движение с таким расчетом, что части Красной армии выходят к вечеру 28 сентября на восточный берег р. Писса; к вечеру 30 сентября на восточный берег р. Нарев у Остроленка и к вечеру 2 октября у Пултуска; на восточный берег р. Висла у Варшавы к вечеру 4 октября и у Демблина к вечеру 3 октября; на восточный берег р. Сан у Перемышля к вечеру 27 сентября и на восточный берег р. Сан у Санок и южнее к вечеру 29 сентября.

 

§ 4. Все вопросы, могущие возникнуть при передаче Германской армией и приеме Красной армией районов, пунктов, городов и т. п., разрешаются представителями обеих сторон на месте, для чего на каждой основной магистрали движения обеих армий командованием выделяются специальные делегаты.

 

Во избежание возможных провокаций, диверсий от польских банд и т. п.. Германское командование принимает необходимые меры в городах и местах, которые переходят к частям Красной армии, к их сохранности, и обращается особое внимание на то, чтобы города, местечки и важные военные оборонительные и хозяйственные сооружения (мосты, аэродромы, казармы, склады, железнодорожные узлы, вокзалы, телеграф, телефон, электростанции, подвижной железнодорожный состав и т. п.), как в них, так и по дороге к ним, были бы сохранены от порчи и уничтожения до передачи их представителям частей Красной армии.

 

§ 5. При обращении германских представителей к Командованию Красной армии об оказании помощи в деле уничтожения польских частей, или банд, стоящих на пути движения мелких частей германских войск. Командование Красной армии (начальники колонн), в случае необходимости, выделяют необходимые силы, обеспечивающие уничтожение препятствий, лежащих на пути движения.

 

§ 6. При движении на запад германских войск авиация Германской армии может летать только до линии арьергардов колонн германских войск и на высоте не выше 500 метров, авиация Красной армии при движении на запад колонн Красной армии может летать только до линии авангардов колонн Красной армии и на высоте не выше 500 метров.

 

По занятию обеими армиями основной демаркационной линии по рр. Писса, Нарев, Висла, р. Сан от устья до истоков, авиация обоих армий не перелетает вышеуказанной линии»[50]

 

Как мы видим, были предприняты все меры для того, чтобы РККА и Вермахт в ходе действий в Польше вообще друг с другом не соприкасались, – какое уж тут сотрудничество. Впрочем, именно за сотрудничество порой пытаются выдать 4-й и 5-й пункты этого протокола, хотя ничего особенного в них, в общем-то, нет. Немецкая сторона всего-навсего обязуется вернуть СССР в целости и сохранности те объекты, которые и так ему принадлежат, поскольку находятся на территории, отходящей согласно секретному дополнительному протоколу к Советскому Союзу. Что же касается советского обязательства оказывать помощь небольшим немецким частям в случае, если их продвижению будут мешать остатки польских войск, то тут прослеживается вовсе не стремление СССР сотрудничать с Вермахтом, а как раз таки нежелание иметь с ним какие-либо контакты. Советское руководство настолько хотело как можно быстрее выпроводить немецкие войска со своей территории, что готово было даже конвоировать их до демаркационной линии.

 

 

 

Впрочем, даже этот протокол, сводивший, казалось бы, к минимуму возможность столкновений между советскими и немецкими частями, не смог предотвратить дальнейшие конфликты между ними. 23 сентября у Видомля конный разъезд разведбата 8-й сд был обстрелян пулеметным огнем 6 немецких танков, в результате чего 2 человека было убито и 2 ранено. Ответным огнем советские войска подбили один танк, экипаж которого погиб[51]. 29 сентября в районе Вохыни 3 немецкие бронемашины открыли огонь по саперному батальону 143-й сд[52]. 30 сентября в 42 км восточнее Люблина с немецкого самолета был обстрелян 1-й батальон 146-го сп и 179-й гап 44-й сд. Восемь человек получили ранения[53].

 

1 октября прошли очередные переговоры между Ворошиловым и Шапошниковым с одной стороны и Кестрингом, Ашенбреннром и Кребсом с другой об отводе немецких и советских войск к окончательной границе, которая была определена подписанным 28 сентября советско-германским Договором о дружбе и границе. В отношении мер по предотвращению столкновений между РККА и Вермахтом новое решение договаривающихся сторон в целом повторяло протокол от 21 сентября, однако во избежание происшествий вроде случившегося 30 сентября в протоколе появился такой пункт: «При отводе войск Красной армии, авиация Красной армии может летать только до линии арьергардов колонн частей Красной армии и на высоте не выше 500 метров, авиация Германской армии при движении на восток колонн Германской армии может летать только до линии авангардов колонн Германской армии и на высоте не выше 500 метров»[54].

 

Итак, как мы видим, многочисленные договоренности и консультации, которые действительно имели место в советско-германских отношениях, начиная с 17 сентября, были направлены вовсе не на координацию совместных действий советских и немецких войск по борьбе с остатками польских формирований, как это подобает делать союзникам, а всего лишь на улаживание различных конфликтов, возникавших в результате столкновения частей РККА и Вермахта и на предотвращение конфликтов новых. Представляется вполне очевидным, что для исключения эскалации мелких стычек до размеров реального конфликта так должны были действовать любые государства. И меры, предпринятые Советским Союзом и Германией, говорят вовсе не о союзническом характере их взаимодействия. Как раз наоборот, сам факт того, что эти меры пришлось принимать, и та форма, в которой это было сделано, прекрасно демонстрирует нам, что основной целью сторон было в первую очередь разграничение зон действий своих армий, недопущение каких-либо контактов между ними. Автору удалось найти всего два примера, которые действительно можно охарактеризовать как сотрудничество Советского Союза и Германии. Во-первых, 1-го сентября помощник наркома иностранных дел В. Павлов передал Молотову просьбу советника германского посольства в Москве Г. Хильгера о том, чтобы радиостанция в Минске в свободное от передачи время передавала для срочных воздухоплавательных опытов непрерывную линию с вкрапленными позывными знаками: «Рихард Вильгельм 1.0», а кроме того, во время передачи своей программы по возможности часто слово «Минск». Из резолюции В. М. Молотова на документе следует, что было дано согласие передавать только слово «Минск»[55].

 

 

Таким образом, Люфтваффе могло использовать минскую станцию в качестве радиомаяка. Впрочем, это решение советского руководства вполне поддается объяснению. Ведь любая ошибка немецких пилотов, действовавших вблизи советской территории, могла привести к разного рода нежелательным последствиям: от столкновений с советскими истребителями до нанесения бомбовых ударов по советской территории. Поэтому согласие советского руководства предоставить немцам лишний ориентир вызвано опять же стремлением предупредить возможные инциденты. Второй же случай – это взаимное обязательство Германии и СССР не допускать «на своих территориях никакой польской агитации, которая действует на территорию другой страны»[56]. Однако вполне очевидно, что на основании только лишь двух этих фактов делать далеко идущие выводы о советско-немецком «братстве по оружию» довольно проблематично. Особенно в контексте рассмотрения прочих эпизодов советско-германских отношений, которые «братскими» никак не назовешь.

 

Итак, подводя итоги, мы можем сделать следующие выводы. В ходе германо-польской войны Советский Союз не намеревался оказывать никакой помощи Германии. Вступление советских войск на территорию Польши преследовало исключительно советские же интересы и было вызвано не стремлением как бы то ни было помочь Германии с разгромом польской армии, боеспособность которой к тому моменту и так неудержимо стремилась к нулю, а именно нежеланием передавать всю территорию Польши в распоряжение Германии. В ходе «освободительного похода» советские и немецкие войска не проводили каких-либо совместных операций и не практиковали какие-либо другие формы сотрудничества, но и периодически, а между отдельными подразделениями РККА и Вермахта имели место локальные конфликты. Все советско-немецкое сотрудничество, по сути, было направлено именно на разрешение подобных конфликтов и как можно более безболезненное создание ранее не существовавшей советско-германской границы. Таким образом, утверждения о том, что в ходе польской кампании СССР был союзником Германии, являются не более чем инсинуациями, имеющими мало отношения к реалиям советско-немецких отношений того периода.

 

[Lestarh]

2 Онагр

В ходе германо-польской войны Советский Союз не намеревался оказывать никакой помощи Германии. Вступление советских войск на территорию Польши преследовало исключительно советские же интересы и было вызвано не стремлением как бы то ни было помочь Германии с разгромом польской армии, боеспособность которой к тому моменту и так неудержимо стремилась к нулю, а именно нежеланием передавать всю территорию Польши в распоряжение Германии. В ходе «освободительного похода» советские и немецкие войска не проводили каких-либо совместных операций и не практиковали какие-либо другие формы сотрудничества, но и периодически, а между отдельными подразделениями РККА и Вермахта имели место локальные конфликты.

Таки это новость? Или же подобное кто-то оспаривал?

В чем смысл мегапоста содержащего очевидные выводы? Нет, за информацию конечно спасибо, но можно было и ссылку бросить если что

Изменено 9 марта, 2009 пользователем Lestarh

[Онагр]

Lestarh

В чем смысл мегапоста содержащего очевидные выводы?

Вы что ли хостинг оплачиваете?Чего так разнервничались?

[Lestarh]

2 Онагр

Вы что ли хостинг оплачиваете?Чего так разнервничались?

Просто интересуюсь... Для оживления темы. Не только же Вам:

Это я так подкалываю Lestarh'а.

Так сказать, от нашего стола, Вашему столу :bleh:

[Онагр]

Lestarh

Да, на редкость искромётный и непритязательный юмор .Стареете, толстеете, ЕВПОЧЯ :bleh: .

Изменено 9 марта, 2009 пользователем Онагр

[Lestarh]

2 Онагр

ЕВПОЧЯ

Не-а, не понимаю о чем Вы... Видимо еще и тупею.

[McSeem]

Moderatorial

2Онагр

[Nerto]

Почему Вторую Мировую Войну в СССР называли Отечественной? Правильно ли, что в российской истории оказалось сразу две Отечественные войны? Говорят, что во время битвы под Москвой знамена Бородина роздали в части, для поднятия боевого духа и чтобы они не попали в руки противника. Но достаточно ли этого, чтобы называть так войну?

А на самом деле война 1812 года получила свое название по двум причинам: во-первых, она была только на своей территории; во-вторых, спустя тринадцать лет, на волне патриотического подъема армия выступила за освобождение народа от крепостного права.

[Kirill]

2 Nerto

С этим бредом - в псевдоисторики.

[Игорь]

Хотите повеселю?

Ролик из фильма,снятого японцами,об утоплении линкора Ямато.Жесть.

 

http://www.youtube.com/watch?v=CUl1mAjTTb0

[Берг]

ПРЕКРАСНАЯ ПОДБОРКА ФОТО

 

 

Другой сорок первый

Мдааа… я, признаться, не думал, что на фоне эпических баталий на тему того, кому, куда и какого цвета ленточку прицепить, кого-то заинтересуют непритязательные граффити в исполнении наших воинственных предков.

Собственно, это была только первая подборка. Вторая подборка, которую я собирался выложить, она будет про 1941-й год.

 

Мы знаем про контрнаступление под Москвой, про Сталинград, про Курск и форсирование Днепра, про “Операцию “Багратион” и взятие Берлина. Победы “периода коренного перелома” и “заврешающего этапа” на слуху. Но мы забываем об одном. Не было бы этих побед, не было бы Победы 9 мая 1945 года, не было бы нас с вами, если бы летом-осенью 1941 года немцам удалось исполнить то, что принято называть “План “Барбаросса”. Его успешное исполнение за пару-тройку месяцев, еще до распутицы и морозов, было абсолютно реально, если бы не героизм наших солдат. Как показала французская компания тысячи танков, пушек и самолетов бесполезны, если солдаты, танкисты, летчики не готовы сражаться насмерть за свою страну.

Но здесь не Франция. Вот уже выясняется, что за первые 8 недель боев в России вермахт потерял убитыми столько же, сколько за два года войны до этого. А чуть погодя выясняется, что потеряна или вышла из строя половина танков и масса транспортных средств. А ещё чуть погодя оказывается, что потери авиации приближаются к потерям в “Битве за Англию”.

Что же это за грозная Маша-растеряша, которая вторглась в Россию и потеряла на её просторах столько всякого добра?

Мы в последние годы судим о лете-осени 1941 года в основном по говнодокументалистике нашего и импортного производства последних лет и по книжкам с фотками колонн советских пленных и завалами подбитой техники. Хаос, поражение, бегство, разгром.

Я решил подсобрать по разным книжкам фотографии тех, кто в эти дни остался верен своему долгу, сохранил ясный ум и твердую руку. И помог немцам много чего “потерять”. О тех, кто дрался и побеждал тогда, в 1941-м, был окружен в котлах и пробивался к своим. О тех, чья храбрость заставила рейхсминистра по делам вооружений и боеприпасов доктора Фрица Тодта 29 ноября 1941 года сказать фюреру: “В военном и военно-экономическом отношении война уже проиграна”.

И по справедливости первую часть фотоальбома о победах и трофеях 1941-го надо посвятить “царице полей”.

http://kenigtiger.livejournal.com/942016.html

 

Другой сорок первый, часть третья. Танкисты.

С некоторым опозданием продолжаю выкладывать подборки снимков РККА лета-осени 1941 года. Уже были пехота и артиллерия. Как и о них, о советских танкистах образца лета 1941 мы в последнее время привыкли судить по немецким фотографиям и кинохроникам. Подбитые и брошенные танки, пленные, хаос, беспомощность и т.д. В общем, все неизбежно однобоко видят ситуацию.

Что касается результатов боевой работы, то это будет в разделе “Трофеи и пленные лета сорок первого”, а пока что немного о самом процессе.

http://kenigtiger.livejournal.com/943815.html

 

Другой сорок первый, часть 2, артиллерия

С некоторым опозданием я, тем не менее, продолжу серию постов про тех, кто низассал в сорок первом. Артиллеристы.

 

Русские снаряды пожелали нам спокойной ночи…

из дневника немецкого артиллериста Гельмута Пабста за 22 июня 1941 года

http://kenigtiger.livejournal.com/942330.html

 

Другой сорок первый, часть 4. Авиация

Продолжаем серию фоторепортажей о деятельности Красной армии лета-осени 1941 года.

Пехота, артиллерия, танки – уже были. Теперь очередь за “сталинскими соколами”, коих мы в последние годы применительно к 1941-му видим исключительно поверженными.

По советским данным только 22 июня 1941 года советские летчики совершили 6000 боевых вылетов, сбито было 244 самолета. По немецким данным в этот день было безвозвратно потеряно 63 машины.

Вот немецкие данные по потерям люфтваффе на восточном фронте:

22 июня – 2 августа: уничтожено 1023, повреждено 657

3 августа 1941 – 27 сентября: уничтожено 580, повреждено 371

Летние воздушные победы в России обошлись немцам примерно в такую же копеечку, как и мясорубка над Британией лета-осени 1940 года. А ведь ацкое месиво на востоке только начиналось…

http://kenigtiger.livejournal.com/945548.html

 

Другой 1941-й

Сегодня мы завершим, пожалуй, серию постов с фронтовыми фотографиями лета-осени 1941 года. Вот первые посты - про советскую пехоту, про танкистов, про артиллерию, про авиацию.

А этот пост будет про результаты боевой работы. То бишь трофеи и пленные, взятые Красной армией летом 1941 года.

http://kenigtiger.livejournal.com/956326.html

 

Трофеи и пленные лета 1941-го, окончание

Заканчиваю нашумевшую серию о Красной армии летом 1941-го.

Уже были пехотинцы, танкисты, артиллеристы, летчики. Сейчас будет окончание вот этой серии о трофеях и пленных взятых РККА летом-осенью 1941 года.

http://kenigtiger.livejournal.com/958070.html

[Nerto]

В те же тридцатые годы Сталин через аппарат Коминтерна отдал суровое распоряжение, касающееся будущей победы нацизма в Германии. Он категорически запретил немецким коммунистам блокироваться на выборах с социал-демократами, назвав их главными врагами мирового пролетариата. Таким образом, Сталин в немалой степени способствовал победе Гитлера на выборах 1933 года.

…

Хорошо бы, конечно, взглянуть на засекреченные архивы: “дело врачей”, “катынское дело”, Корейскую войну, переписку Сталина с Ежовым и Сталина с Гитлером…

http://www.mk.ru/blogs/MK/2009/02/12/society/394318/

 

Когда правительство рейха, исходя из желания прийти к равновесию интересов Германии и СССР, обратилось летом 1939 года к советскому правительству, оно отдавало себе отчет в том, что взаимопонимание с государством, которое, с одной стороны, представляет свою принадлежность к сообществу национальных государств со всеми вытекающими из этого правами и обязанностями, а с другой — будучи руководимым партией, которая как секция КОМИНТЕРНА стремится к распространению революции в мировом масштабе, то есть к уничтожению этих национальных государств, вряд ли будет легкой задачей. Подавляя в себе серьезные сомнения, порожденные этим принципиальным различием в политической ориентации Германии и Советской России и острейшим противоречием между диаметрально-противоположными мировоззрениями НАЦИОНАЛ-СОЦИАЛИЗМА И БОЛЬШЕВИЗМА

http://new-history.narod.ru/Blank_Page_62.htm

Изменено 19 марта, 2009 пользователем Nerto

[xcb]

2Nerto

Не позорься. Это Марк Захаров - заслуживающий доверия источник?

[vergen]

2Nerto

Наши вообще к тому времени постепенно прикрывали эту лавочку (Коминтерн). т.к. идеи мировой революции явно стали не актуальны, а для нормальной гос политики - жупел ввиде Коминтерна (не шибко подотчетного Москве) - нафиг не нужен.

[Kapitan]

2vergen

Наши вообще к тому времени постепенно прикрывали эту лавочку (Коминтерн)

Надо же. А все уверены, что его разогнали в 44-м...

[vergen]

2Kapitan

прочитаем

постепенно прикрывали эту лавочку

, а не прикрыли

разница заметна?

[Kapitan]

2vergen

Вообще-то в 38-39-м никто прикрывать Коминтерн прикрывать не собирался. Почистили старые кадры - да, но использовать собирались на полную. К 44-му остановка в мире кардинально поменялась, старые формы работы не годились, потому Коминтерн и разогнали...

[vergen]

2Kapitan

Вообще-то в 38-39-м никто прикрывать Коминтерн прикрывать не собирался. Почистили старые кадры - да, но использовать собирались на полную

 

скажем так это стал уже другой коминтерн