Итальянские колонии в Северном Причерноморье

[Anri]

Как торговали и как жили в Северном Причерноморье в эпоху Золотой Орды?

 

Появление итальянских купцов в Черном море связывают с началом XIII в. Хозяйственный прогресс средневековой Европы (XI-XIII вв.) и резкое возрастание на этом фоне международной торговли привело к морской колониальной мощи две итальянские республики - Генуи и Венеции. К середине XllI в., империя монголов, образовавшаяся в результате завоевательных походов Чингисхана и его потомков, простирались от тихоокеанского побережья до степей Северного Причерноморья. Сложилась ситуация, когда торговые караваны из Китая и Центральной Азии достигали черноморских портов не покидая пределов одного государства. Это привело к оживлению коммерческой деятельности, способствовало появлению новых и возрождению старых караванных маршрутов. Итальянцам выпала заметная роль в организации новой системы торговых связей между Востоком и Западом.

 

Показательна география генуэзских и венецианских колоний. В XIII-XV вв. на побережье Крыма, Кубани и Абхазии возникло уже 39 одних только генуэзских торговых поселений. В числе северопричерноморских городов Венеция ориентировалась, в основном, на Тану (г. Азов), расположенную в устье Дона. Именно Тана была конечным пунктом знаменитого караванного маршрута: Пекин - Хотан - Кашгар - Бухара - Ургенч - Сарай, получившего название Великого шелкового пути. По свидетельству В. Рубрука, посетившего Крым в 1253 году, одну из значительных статей этого экспорта составляла соль. Рубрук сообщает, что за нею "ездят со всей Руси" и "морем также приходят за этой солью множество судов, которые все платят пошлину по своему грузу". Генуя установила монополию на ее разработку, контролируя это направление торговли как важнейшее на протяжении всей истории каффской колонии.

 

Значительную роль в экономике Каффы играла торговля рабами. Каффа оставалась тем рынком, где, по словам Тафура, продавались "рабы мужского и женского пола больше, чем где-нибудь еще в мире". Он, к слову, и сам купил здесь девушку "за меру вина". В Каффе действовала даже специальная Коллегия св. Антония, созданная исключительно для сбора пошлин за торговые операции с живым товаром.

Изменено 2 мая, 2012 пользователем Anri

[Августина]

На что же больше всего были похожи генуэзские фактории по своему стилю и типу?На греческие колонии,на фактории американских поселенцев или может на систему варяжских городков на Руси?Каковы аналоги?

Кстати упоминание Рубрука о важности экспорта соли для Руси обьясняет почему для Черниговских,Рязанских и Киевских княжеств нужна была Тьмутаракань.

Каков же был статус генуэзцев в городах причерноморья?Как проходили они Босфор и где были их противники венецианцы?

[Недобитый Скальд]

Читайте работы Карпова.

[kraken]

Читайте работы Карпова

Сергея Павловича?

[Anri]

дворец семьи Барбаро

 

 

Средневековая Тана лежала на левом берегу одного из многочисленных рукавов Дона, в его дельте, окруженная степью и ее обитателями — татарами-кочевниками. В XV в. это было, по-видимому, небольшое поселение, целиком или почти целиком охваченное крепостными стенами. Едва ли городок имел значительные предместья. Когда к Тане подошла орда царевича Кичик-Мехмета, то ее движение заставило степных птиц — куропаток и дроф — сбиться испуганными стаями под стенами города; жители выходили за ворота и ловили этих птиц в изобилии; при этом Барбаро не упоминал о каких-либо жилищах вне стен. За время существования Таны случалось, что ее укрепления бывали разрушены до основания, но при Барбаро они были в удовлетворительном состоянии и городское население могло чувствовать себя за ними в достаточной безопасности. При возможной угрозе нападения, например, приближении хотя и не агрессивной, но многотысячной татарской орды, обитатели Таны накрепко запирали ворота, а сами стояли на стенах и смотрели, как, обходя их город, двигались огромные массы людей и животных. В рассказе Барбаро о таком наблюдении со стен за степью, по которой с востока к Дону шла орда, ощущается отражение его собственного восприятия этого зрелища, его впечатлений очевидца: он говорит, что люди (вероятно, в их числе и он) не уходили со стен целыми днями, следя за волнующимся морем несметного народа, множества телег и кибиток, табунов лошадей и стад всякого другого скота, а «к вечеру просто уставали смотреть». Стены перемежались башнями, что обычно; по поводу одной из них, особенно красивой, Барбаро записал свой разговор с купцом-татарином, разглядывавшим эту башню. Представитель кочевого народа, не только не применявшего, но отрицавшего (даже в своих городах) неподвижные оборонительные сооружения, насмешливо сказал: «Ба! Кто боится, тот и строит башни!».

Охрана городасоблюдалась с большой строгостью. В периоды явной опасности или ее возможности ворота, конечно, стояли запертыми, но и в спокойные дни они не были беспечно распахнуты: через них входили и выходили под контролем стражи и даже с разрешения самого консула. Иногда в степи неожиданно появлялись отдельные татарские разъезды или «караулы», цель которых была неизвестна. Некоторых из этих наездников-разведчиков, по указанию консула, пропускали в город, подносили им подарки и пытались расспросить о причине их появления, обычно не получая ответа. В дальнейшем выяснялось, что они производили разведку на путях двигавшейся орды . Бывали случаи, что Барбаро вызывали на стену, когда кто-либо из степняков желал с ним поговорить. Однажды после таких переговоров со стены он попросил разрешения у консула впустить в город собеседника и провел через ворота своего гостя — знатного татарина Эдельмуга . Как-то Барбаро решил отправиться в набег на подошедших к Тане черкесов и тоже должен был испросить согласия консула, чтобы выйти со своими спутниками через городские ворота в степь . Так, в постоянной настороженности и беспрерывном наблюдении за степью, жила Тана, защищенная своими крепостными стенами.

Город примыкал к реке (одному из рукавов дельты Дона) у самого впадения ее в море. Барбаро мало говорит о приходивших в Тану судах из Венеции или из Константинополя: в XV в. торговое судоходство значительно уменьшилось, стало спорадическим, и жители Таны не столько ждали караванов галер и нефов (грузовых кораблей), не столько вглядывались в морской горизонт, сколько обращали теперь внимание на реку, на устроенные по ее берегам рыбные ловли, пескьеры (peschiere). Устья Дона и Волги издавна славились прекрасной рыбой и икрой, украшавшей пиршественные столы в византийских императорских дворцах и в константинопольских монастырях, — об этом выразительно писал Евстафий Солунский (XII в.). Теперь, в XV в., рыбный промысел почти потерял сбыт в европейские страны (из-за нарушения морского транспорта) и приобрел местный — только причерноморский — характер. Барбаро владел пескьерами на Дону, около места, называемого Бозагаз, и посещал их, поднимаясь вверх по реке либо на лодке, либо зимой на санях (zena) по льду. Он рассказывает о том, как были разрушены эти ловли приблизившейся к Дону и переправлявшейся через него близ Таны татарской ордой. Рыбаки, работавшие на этих ловлях, рассказали, как татары забрали всю заготовленную за зиму соленую и несоленую рыбу, похитили все бочонки с икрой и запасы соли, разнесли сложенные здесь доски и разломали специальные мельницы для размола соли. Один из товарищей Барбаро, предвидя эти убытки, велел закопать глубоко в землю свои бочки с икрой, но и таким образом не спас этого товара: и у него все было похищено .

Изменено 12 мая, 2012 пользователем Anri

[Anri]

Барбаро пробыл в Тане 16 лет. Он получил в подарок от татарина Эдельмуга восемь русских рабов, только что плененных. Много лет спустя, в 1455 году в Венеции, он увидел на складе одного виноторговца на Риальто двух закованных в цепи людей. Это были татары, захваченные в море венецианским купцом. Барбаро добился их немедленного освобождения, привел к себе домой и через некоторое время отправил обратно на родину. Оказалось, что один из них по имени Кебекчи, родом из Таны. Его Барбаро некогда спас от пожара, вытащив через пролом в стене. Иосафата татары называли Юсуфом, и лишь только венецианец упомянул о Тане и о Юсуфе, как Кебекчи бросился к ногам своего спасителя: «Ты дважды спас мне жизнь: теперь, потому что, оказавшись в рабстве, я считал себя умершим; и тогда, когда горела Тана».

Тана располагалась примерно в районе современного Азова и упоминается впервые в конце XII века. Город являлся совместным генуэзско-венецианским форпостом на перекрестке торговых маршрутов на Волгу, Среднюю Азию, Индию, Китай, Закавказье и Персию. Здесь были два консула: генуэзский и венецианский, которые старались по возможности сотрудничать и избегать конфликтов. Генуэзцы давали деньги в долг под проценты, в том числе и русским духовным лицам, желавщим стать киевскими (московскими) митрополитами на подкуп инвеституры в Консантинополе, о чем фрагментарно свидетельствует эпизод с захватом митрополита Пимена в «Хожении Игнатия Смольнянина в Царьград» и в «Пименовом хожении». «Фрягове-немцы... тогда же бо Азове живуще... наскочаша в корабль... борзостию... и емше, сковаша». Генуэзцы отпустили Пимена только после того, как получили гарантии возмещения долга.

Сохранившиеся в городе Тане нотариальные акты свидетельствуют о купле-продаже русских рабов, захваченных татарами. Например, 21 апреля 1414 года Бартоломео Ломбардо, сын Эрмолао, продает Гаспару Паризио русскую рабыню за 430 безантов (sclavam de genere rossorum vocatam Mariam, sanam omnibus membris suis et a morbo chaduco), а 30 июля 1415 года Ауроло Роско продает Марко д’Аллеге русского раба Никиту за гораздо меньшую сумму, 160 безантов (sclavum de genere rossorum, vocatum in eius lingua Nichetam).

Если в Азове венецианцы и генуэзцы нашли общий язык, то в Крыму дело обстояло совершенно иначе. Венецианцы, генуэзцы и пизанцы появились в Судаке в XII веке. Они соперничали, оспаривая друг у друга право осуществлять контроль за навигацией на Черном и Азовском морях и захват передовых пунктов на перекрестке торговых путей. Пизанцы выбыли из игры довольно рано, а венецианцы сразу после взятия Константинополя в 1204 году обосновались в Солдайе (Сугдея, Сурож, Судак). Кстати, во время четвертого крестового похода, Константинополь защищали от штурма венецианцев и крестоносцев именно генуэзцы и пизанцы. Генуэзцы закрепились в Кафе (Феодосии), и пока венецианцы держали Солдайю, Генуэзская республика запрещала кафинцам закупать и продавать, загружать и выгружать товары в соседнем городе. Но вскоре после того, как никейским императором Михаилом Палеологом, союзником Генуи, был отвоеван Константинополь, упразднен латинский патриархат и восстановлена византийская империя, генуэзцы стали вытеснять венецианцев из Крыма и, несмотря на сложные отношения с ордынскими татарами и частые их набеги, постепенно сумели взять почти под полный контроль Крымское прибережье от Чембало (Балаклава) до Боспоро (Керчь). Кафа стала «королевой Черного моря», центром генуэзской колонизации Крымского прибережья и столицей территории, получившей название Газария. Консул Кафы, который назначался ежегодно из Генуи, управоял всеми генуэзскими колониями северного причерноморья. Удивительно, что католическая епархия, основанная в Кафе папой Иоанном ХХII в 1320 году, первоначально находилась в подчинении архиепископа Ханбалыка (Пекина!), францисканца Джованни да Монтекорвино. В 1453 году генуэзские колонии перешли во владение Банка Святого Георгия, крупнейшей финансовой организации тогдашней Европы. Кафа пала под ударами турок и татар в 1475 году, что и стало началом конца генуэзского влияния в Тавриде.

Генуэзцы торговали всем: пряностями, жемчугом, драгоценными камнями, шкурами, икрой, рыбой, сукном, оружием и рабами, которые продавались на рынке в Константинополе. Они выращивали виноград. Торговали со всеми и союзы заключали с кем выгодно, в том числе и с Московией. В 1356 году «прииде на Москву из Орды Ирынчей и с ним гости-сурожане» - записано в Никоновкой летописи. «Гости-сурожане» - купцы из Солдайи, Кафы и других городов прибережного Крыма - обосновались в Москве, и постепенно обрусели. Они и торговали преимущественно с генуэзскими колониями Крыма, через оставшихся в факториях своих родственников, - видимо, так было принято.

Помимо крымских эмпориев, таких как Кафа, Солдайя, Чембало (Балаклава) существовала масса колоний по всему побережью Азовского моря, на территории нынешних Запорожской, Донецкой областей Украины и Ростовской обл, Краснодарского края РФ. Среди них можно выделить следующие: Палястра под Мариуполем, Балестра на Белосарайской косе , Салине и Сан Джорджо в устье реки Молочная, Полониси под Бердянском, Россо в устье реки Миус, Кабарди под Таганрогом, Порто Пизано у селения Синявское на Мертвом Донце и др. Кроме того генуэзцы но всей видимости освоили весь бассейн Дона с его притоками (Северский Донец), по которым проникали вглубь территорий современного Донбасса. Во второй половине XV в. генуэзцы братья ди Гуаско захватили несколько селений в Солдайском консульстве, а в устье Днепра у генуэзской колонии Илличе (около Цюрупинска) располагался родовой замок генуэзской семьи Сенарега.

Изменено 14 мая, 2012 пользователем Anri

[Anri]

Если интересно