Вторая Мировая война

[Игорь]

2LeChat

обложит матом и плюнет тебе на ботинок

сразу в морду!

 

 

маневры с запуском баллистических ракет по целям возле их границы. Или в одностороннем порядке выслать их посольства из нашей страны и отозвать своих послов.

 

А ты представь,что ты играешь в МТВ или РТВ за фракцию Россия.Какой расклад и что имеешь?Война на всех фронтах,армия распылена,все юниты без апгрейда,тренировочные здания первого уровня(строить другие нет денег).Большинство же враждебных фракций сильны,активны,агрессивны и заключили союз со всеми слабыми фракциями.В этих условиях ты не будешь отвлекать силы на "захват" слабаков,потому,что это приведет к немедленной "агрессии" со стороны сильных.Что остается?Ждать?

[McSeem]

Модераториал

Джентельмены. Заканчивайте с офтопом.

ВМВ закончилась в 45-м .

[Mezhick]

2Игорь

Не стоит. Это политика и оффтоп Тем более, как показывает история, такие слова и действия не остаются безнаказанными. Они сами себя сгноят. Так что не стоит волноваться.

[Игорь]

2McSeem

хорошо,Макс.

 

Но,чтобы всяким свиньям неповадно было хаять нашу победу,приведу данные.

 

Курская дуга

[McSeem]

Модераториал

Джентельмены. Заканчивайте с офтопом.

ВМВ закончилась в 45-м .

[Игорь]

А вот интервью нашего геройского ветерана.

 

Интервью с Кожемяко

 

ЗЫ Пусть свинЯм будет тошно

[McSeem]

Модераториал

Джентельмены. Заканчивайте с офтопом.

ВМВ закончилась в 45-м .

[LeChat]

2Игорь

Cool! Респект.

[Игорь]

2LeChat

Cool! Респект.

а то!

А это махонький презентец Кельту со Слипом.Респект вам,каирады.

 

Евреи в Красной Армии

[LeChat]

2Игорь

Думаю ты письмо не по адресу отправил. Кельт со слипом знают историю. А вот насчет латышей в РККА - это ты президенту латвии отправь. Надо же канадку просветить.

[Игорь]

2LeChat

Леша,мы ща предупреждение от модеров схлопочем.Или бан на сутки

[VokialMax]

2Игорь

Или бан на сутки

или на двое суток

[Игорь]

2VokialMax

или на двое суток

простите,но не мог удержаться...Душа плачет

[VITOVT]

2Игорь

Но,чтобы всяким свиньям неповадно было хаять нашу победу,приведу данные.

Да... Потери 2,5 к 1 в людях в пользу Вермахта, причем мы оборонялись... Грустно это

А по танкам... Вроде ж всегда шла речь о 1500 потерянных нем. танках в течении всей битвы, а не только при нашем наступлении ?

[Игорь]

2VITOVT

Да... Потери 2,5 к 1 в людях в пользу Вермахта, причем мы оборонялись... Грустно это

конечно,грустно.Только это никогда и не было откровением.Причины раскрывать не будем,это долго,нудно и спорно.А вот говорить,что мы побеждали исключительно "мясом",имхо,неверно.

[Aleksander]

Мне понравился разговор описанный у Поппеля. Когда один из ефрейторов говорит о немецком плане наступления. Как ехидно замечет Переслегин- это приговор плану Цейтлера. Слишком очевидное намерение защитить Донбасс, слишком очевидный объект для удара и разбивание лба об эшелонированную оборону. Хотя воспоминания Поппеля о Курске даже читать страшно. Мясорубка одним словом. Кстати после Курска имхо очень показательны действия нашик корпусов в открытом прорыве. Сравните с 1942 годом. Большая разница.

[Игорь]

2Aleksander

. Когда один из ефрейторов говорит о немецком плане наступления.

дай ссылку,плз.

[Aleksander]

2Игорь

дай ссылку,плз.

См. здесь http://militera.lib.ru/memo/russian/popel2/02.html

— Если бы союзники поднажали, Гитлеру быстро бы конец. Он нас тут прищучить думает, как мы его под Сталинградом. Но уж коль рядовые солдаты его план понимают... [109]

 

— А как именно понимают?

 

— А так же, как и командиры... Солдат-то ведь тоже газеты читает. Его тоже географии и разным другим наукам обучали... Один поезд выходит из Орла на юг, другой из Белгорода на север. Где они встретятся? Отвечаю:

 

в Курске.

 

— Но если план так уж для всех очевиден, может быть, гитлеровцы не применят его? — искренне усомнился я.

 

Мочалов задумался. Солнце, поднимаясь в зенит, припекало сильнее. Тень от березы становилась короче. 

Мне еще понравилось замечание на милитере, что книгу дают без переслегинских комментариев.

[Swan]

2Игорь

 

Насчет "побеждали мясом".

Как-то раз по долгу работы разговаривал с участником войны, который воевал на Востоке, с Японией. По сути, участвовал в одном бою, правда, он длился три дня. Силой одного батальона морской пехоты (1000 человек примерно) брали укрепленный порт Сейсин в Корее. Морской десант на шлюпках, из вооружения только автоматы, финки и гранаты. Против - численно превосходящий (насколько не скажу, врать не буду) японский гарнизон: форты, пулеметы и пулеметчики, прикованные цепями. Все, как положено. Гарнизон уничтожен весь (в плен они не сдавались), от батальона морпехов полегла половина. В результате батальон в качестве гарнизона так и остался в этом городе, в дальнейших боях не участвовал. Потери страшные. И все же, они меньше, чем у оборонявшихся. Итак, это как? Мясом взяли или нет? Воевали-то как бы почти голыми руками, танков не было, авиации тоже? ;-)

[AlexMSQ]

Вопрос состоит как раз в том, почему часто обороняющихся ложилось меньше. Та же статистика по Курску - почему и в обороне и в наступлении потери выше чем у противника.

 

Кстати очень интересная статистика по авиации. Вообще можно этим цифрам верить? Откуда они взяты?

[Игорь]

2Swan

Насчет "побеждали мясом".

Заметь,(если не понял) я осуждаю людей,которые считают,что мы победили за счет массовости и морозов.При огромных потерях.Германия тоже понесла огромные потери.

[Игорь]

2AlexMSQ

Вопрос состоит как раз в том, почему часто обороняющихся ложилось меньше. Та же статистика по Курску - почему и в обороне и в наступлении потери выше чем у противника.

не поверишь,я этот вопрос(внутри себя ) задавал сам себе давно.Статистика была открытая(относительно,конечно).Это щас в инете всякие подтасовки можно найти.Легко говорить,когда немного времени прошло...Нельзя мясом называть наших ветеранов.

В Новгородской области есть деревня Мясой Бор.Это где пала безоружная 2 ударная армия,которую в конце разгрома возглавил Власов.

 

В ходе этих боев советская Ставка разработала операцию по полному разгрому немцев под Ленинградом. Для выполнения задачи 17 декабря был образован Волховский фронт. В него вошли 4-я и 52-я армии и две новые армии из резерва Ставки — 2-я ударная (бывшая 26-я) и

59-я. Фронту под командованием генерала армии К.А. Мерецкова предстояло силами 2-й ударной, 59-й и 4-й армий вместе с 54-й армией Ленинградского фронта (находилась вне блокадного кольца) уничтожить Мгинскую группировку противника и тем самым прорвать блокаду Ленинграда, а ударом в южном направлении силами 52-й армии освободить Новгород и отрезать врагу пути отхода перед Северо-Западным фронтом, который тоже переходил в наступление. Погодные условия благоприятствовали проведению операции — в лесисто-болотистой местности суровая зима сковала болота и реки.

Генерал Мерецков был недавно освобожден из застенков НКВД, и в качестве представителя Ставки к нему был назначен печально известный Л.З. Мехлис.

Еще до начала операции отдельные подразделения и части 52-й армии, 24—25 декабря, по своей инициативе форсировали Волхов, чтобы не дать противнику закрепиться на новом рубеже, и даже захватили небольшие плацдармы на западном берегу. В ночь на 31 декабря Волхов форсировали подразделения только что прибывшей 376-й стрелковой дивизии 59-й армии, но удержать плацдармы никому не удалось.

Причина заключалась в том, что как раз накануне, 23—24 декабря, неприятель завершил отвод своих войск за Волхов на заранее подготовленные позиции, подтянул резервы живой силы и техники. Волховская группировка 18-й немецкой армии состояла из 14 пехотных дивизий, 2 моторизованных и 2 танковых. Наш Волховский фронт с приходом 2-й ударной и 59-й армий и частей Новгородской армейской группы получал перевес над противником в живой силе в 1,5 раза, в орудиях и минометах в 1,6 раза, в самолетах в 1,3 раза.

На 1 января 1942 г. Волховский фронт объединял 23 стрелковых дивизии, 8 стрелковых бригад, 1 гренадерскую бригаду (из-за нехватки стрелкового оружия была вооружена гранатами), 18 отдельных лыжных батальонов, 4 кавалерийские дивизии, 1 танковую дивизию, 8 отдельных танковых бригад, 5 отдельных артполков, 2 гаубичных полка большой мощности, отдельный полк противотанковой обороны, 4 гвардейских минометных полка реактивной артиллерии, зенитно-артиллерийский дивизион, отдельный бомбардировочный и отдельный ближнебомбардировочный авиаполк, 3 отдельных штурмовых и 7 отдельных истребительных авиаполков и 1 разведывательную эскадрилью.

Однако Волховский фронт имел к началу операции четверть боекомплекта, 4-я и 52-я армии были измотаны боями, в их дивизиях осталось 3,5—4 тыс. чел. вместо штатных 10—12 тыс. Лишь 2-я ударная и 59-я армии имели полный комплект личного состава. Но зато у них почти совсем отсутствовали прицелы для орудий, а также телефонный кабель и радиостанции, что весьма затрудняло управление боевыми действиями. Недоставало в новых армиях и теплой одежды. Кроме того, на всем Волховском фронте не хватало автоматического оружия, танков, снарядов, транспорта.

Около половины авиации фронта (211 самолетов) составляли легкомоторные У-2, Р-5, Р-зет. Мерецков просил Ставку прислать больше танков, автомобилей, артиллерийских тягачей, но Ставка считала, что тяжелую технику нельзя эффективно использовать в лесах и болотах. Как показали дальнейшие события, мнение Ставки было ошибочным.

2-я ударная армия являлась таковой только по названию. В конце 1941 г. она состояла из одной стрелковой дивизии, шести стрелковых бригад и шести отдельных лыжных батальонов, т.е. по численности равнялась стрелковому корпусу. В ходе операции она получила новые части, в том числе в январе — феврале 17 отдельных лыжных батальонов, ей передали в оперативное подчинение несколько дивизий, и тем не менее в 1942 г. она так и не достигла состава других ударных армий. К большому наступлению войска фронта не были готовы, и Мерецков просил Ставку отложить операцию. Ставка, учитывая тяжелое положение Ленинграда, согласилась отсрочить начало только до 7 января 1942 г.

7 января, не дожидаясь сосредоточения всех частей, фронт перешел в наступление. Но форсировать Волхов удалось лишь двум батальонам 1002-го стрелкового полка 305-й стрелковой дивизии 52-й армии и воинам 376-й и 378-й стрелковых дивизий 59-й армии.

4-я армия задачу выполнить не смогла, а 2-я ударная армия начала наступление только 3 января, т.к. получила соответствующий приказ с опозданием на сутки. 10 января наши армии прекратили атаки из-за очевидного огневого превосходства неприятеля. Занятые плацдармы пришлось оставить. Наступление фронта провалилось. Немцы приняли его за разведку боем. Советская Ставка сняла с должности за плохое руководство командовавшего 2-й ударной армией генерал-лейтенанта Г.Г. Соколова, бывшего замнаркома НКВД, и заменила его генерал-лейтенантом Н.К. Клыковым, который перед тем командовал 52-й армией.

52-ю армию принял генерал-лейтенант В.Ф. Яковлев из 4-й армии.

 

13 января наступление возобновилось, но успех наметился только в 15-километровой полосе боевых действий 52-й и 2-й ударной армий. Наступая с захваченного плацдарма у совхоза «Красный ударник», 2-я ударная армия за 10 дней боев прошла 6 км, взломала первую линию обороны противника и 24 января вышла ко второй линии, расположенной вдоль шоссе и железной дороги Новгород — Чудово. Южнее к шоссе и железной дороге пробилась 52-я армия. 59-я армия захватить самостоятельно плацдарм так и не смогла, и в середине января ее войска начали переходить на плацдарм 2-й ударной армии.

В ночь на 25 января 2-я ударная армия при поддержке 59-й прорвала у деревни Мясной Бор вторую линию немецкой обороны. В пробитую в обороне противника брешь шириной 3—4 км ввели 59-ю стрелковую бригаду и 13-й кавалерийский корпус, а затем 366-ю стрелковую дивизию и другие части и соединения 2-й ударной армии. Армия стремительно — по лесам и болотам — начала продвигаться на северо-запад и за 5 дней боев прошла до 40 км. Впереди шел кавалерийский корпус, за ним — стрелковые бригады и дивизии.

За успешные действия 366-ю дивизию преобразовали в 19-ю гвардейскую. Навстречу волховцам 13 января начала наступление на Погостье и Тосно 54-я армия Ленинградского фронта, но вскоре остановилась, израсходовав боеприпасы. 52-я и 59-я армии вели в это время кровопролитные бои за расширение плацдарма и удержание коридора прорыва в Мясном Бору. В этих боях у д. Малое и Большое Замошье 305-я дивизия разгромила 250-ю испанскую «голубую дивизию», посланную диктатором Франко на советский фронт. Южнее д. Мясной Бор 52-я армия вышла вдоль шоссе к д. Копцы, севернее — 59-я армия вышла к крупному опорному пункту врага — с. Спасская Полисть, где приняла позиции от ушедшей в прорыв 327-й стрелковой дивизии 2-й ударной армии.

В начале операции Волховский фронт понес большие потери в людях и технике. 40-градусные морозы измотали людей, разводить костры запрещалось по условиям маскировки, усталые бойцы падали в снег и замерзали. И хотя в январе—феврале фронт получил пополнение — 17 лыжных батальонов и маршевые подразделения — развивать наступление по первоначальному плану стало невозможно: во-первых, войска уперлись в тыловой оборонительный рубеж противника, проходивший по линии железной дороги Чудово—Веймарн, во-вторых, сопротивление немцев на этом рубеже особенно усилилось в северном направлении, к Любани и Ленинграду.

На южном фланге Волховского фронта 52-я армия не смогла прорвать немецкие позиции и наступать на Новгород, а на северном фланге 59-я армия не смогла овладеть Спасской Полистью и пробиться к Чудову. Обе эти армии с трудом удерживали коридор прорыва 2-й ударной в Мясном Бору. Кроме того, ввиду удлинения коммуникаций и узости коридора прорыва 2-я ударная армия с конца января стала ощущать острую нехватку боеприпасов и продовольствия. Ее снабжение осуществлялось тогда по единственной дороге, проходившей через коридор, — впоследствии ее стали называть Южной дорогой.

Против наших войск и их единственной главной коммуникации действовало 250 немецких бомбардировщиков, а 2 февраля Гитлер приказал бросить сюда еще и авиацию дальнего действия. В середине февраля немцы перешли с севера в контрнаступление на Мясной Бор, от деревень Мостки и Любино Поле, подойдя уже непосредственно к коридору. Утром 15 февраля 111-я дивизия 59-й армии, переданная во 2-ю ударную армию, но еще не успевшая пройти через Мясной Бор, и 22-я стрелковая бригада внезапной атакой взяли Мостки и Любино Поле. Продолжая наступление, 111-я дивизия отбросила врага к Спасской Полисти и перерезала дорогу Спасская Полисть—Ольховка. В результате горловина прорыва расширилась до 13 км и пулеметный огонь противника перестал угрожать коридору. К тому времени несколько расширился и сам плацдарм по Волхову, ширина его достигла 35 км. За эти бои 111-ю дивизию 20 марта преобразовали в 24-ю гвардейскую.

Ввиду недостаточных наступательных возможностей 2-й ударной армии командование фронта, начиная с февраля, приступило к передаче ей дивизий и бригад из 52-й и 59-й армий. Ввод в прорыв новых частей, развитие наступления и удлинение в связи с этим коммуникаций потребовали увеличить и ускорить доставку грузов во 2-ю ударную армию. Но одна дорога с этим не справлялась, и тогда в феврале—марте по соседней просеке, в 500 м правее первой дороги, проложили вторую. Новую дорогу стали называть Северной. Немцы называли ее «просека Эрика».

 

17 февраля в штаб Волховского фронта приехал вместо Мехлиса новый представитель Ставки маршал Советского Союза К.Е. Ворошилов, главком всего Северо-Западного направления. Ставка изменила план операции, и Ворошилов привез требование Ставки: вместо удара строго на северо-запад активизировать действия на Любанском направлении с целью окружить и уничтожить Любанско-Чудовскую группировку противника. Операция стала называться «Любанской» (Любаньской) или «Любанско-Чудовской». Ворошилов выезжал в войска 2-й ударной армии для ознакомления с ее состоянием и уточнения плана операции.

Для взятия Любани командование фронта сосредоточило в 15 км от города, у Красной Горки (холм, где стоял дом лесника), 80-ю кавалерийскую дивизию, переброшенную из состава 4-й армии, а также 327-ю стрелковую дивизию, 18-й артиллерийский полк РГК, 7-ю гвардейскую танковую бригаду (около роты танков), дивизион реактивных минометов и несколько лыжных батальонов. Они должны были прорвать фронт и подойти к Любани, после чего в прорыв вводился второй эшелон: 46-я стрелковая дивизия и 22-я отдельная стрелковая бригада.

Бои у Красной Горки 80-я кавалерийская дивизия начала 16 февраля, сразу же как только подошла здесь к линии фронта. 18 февраля 1-й эскадрон ее 205-го кавалерийского полка выбил немцев с насыпи железной дороги и, преследуя их, овладел Красной Горкой. Кавалеристов поддерживал 18-й гаубичный полк РГК. Вслед за кавалеристами в прорыв вошел 1100-й стрелковый полк 327-й стрелковой дивизии, ее остальные полки еще находились на марше около Огорелей. Главные силы 13-го кавалерийского корпуса остались у основания прорыва:

87-я кавалерийская дивизия вела бои в районе Крапивино — Червинская Лука. Части 25-й кавдивизии после короткого отдыха у Финёва Луга подошли к Красной Горке и начали боевые действия у высот 76,1 и 59,3 для расширения прорыва.

К утру 23 февраля к Красной Горке подошли 46-я стрелковая дивизия и 22-я отдельная стрелковая бригада. Концентрация сил для удара на Любань продолжалась. В помощь наступавшим войскам было решено силами 546-го и 552-го стрелковых полков 191-й стрелковой дивизии захватить ночью поселок и станцию Померанье на железной дороге Москва—Ленинград, в 5 км юго-восточнее Любани. Полкам предстояло наступать налегке, без артиллерии, обозов и медсанбата. Каждому бойцу выдали по 5 сухарей и 5 кусков сахара, по 10 патронов на винтовку, по одному диску на автомат или ручной пулемет и по 2 гранаты.

В ночь на 21 февраля полки перешли линию фронта в глухом сосновом лесу между д. Апраксин Бор и Любанью. Утром 22 февраля при выходе из леса полки обнаружил немецкий самолет-разведчик и вызвал огонь своей артиллерии, причинивший большие потери. Единственная радиостанция была разбита, радист погиб, полки дивизии остались без связи. Командир дивизии полковник А.И. Старунин отвел людей назад, в лес, где на пятые сутки было принято решение выходить за линию фронта, в свой тыл, тремя колоннами (штаб дивизии и два полка). Полковые колонны прорвались к своим, а штаб, выйдя к немецкому переднему краю и разместившись на отдых, был накрыт залпом наших «катюш» и 76-мм пушек. Штаб отошел в лес, где полковник Старунин приказал командиру комендантской роты И.С. Осипову с пятью бойцами пробраться к своим и просить помощи для выхода штаба. Воины И.С. Осипова перешли линию фронта, но начальник оперативной группы, в которую входила 191-я дивизия, генерал Иванов по неизвестной причине не принял мер к спасению штаба дивизии. Комдив Старунин и его штаб пропали без вести.

 

В ночь на 23 февраля на Любань совершили налет волховские партизаны. Немцы решили, что город окружен и вызвали подкрепление из Чудова и Тосно. Партизаны благополучно отошли, но прибывшие силы противника усилили оборону города.

Тем временем наступавшая группа войск вела с рубежей реки Сычева разведку подходов к станции Любань. Разведка была особенно необходима из-за крайней ограниченности боеприпасов: в 1100-м полку на каждую пушку имелось всего 5 снарядов, патронов тоже не хватало, бесприцельная стрельба категорически запрещалась.

Разведка установила, что с северо-запада у противника нет глубокой обороны, и утром 25 февраля 100-й кавалерийский полк 80-й дивизии возобновил наступление, но был остановлен огнем дзотов и сильным авиационным воздействием противника, причем погибли почти все лошади, и кавалеристы превратились в обычную пехоту. Затем мощным ударам с воздуха подверглись находившиеся у основания прорыва 87-я и 25-я кавалерийские дивизии, 22-я бригада, не вошедшие в прорыв два полка 327-й дивизии и танковая бригада.

27 февраля три немецкие пехотные дивизии с правого фланга прорыва и один пехотный полк с левого фланга начали наступление на Красную Горку. Врага остановили, но коридор прорыва значительно сузился. Утром 28 февраля немцы нанесли новый воздушный удар и к 18 часам восстановили свою оборону у Красной Горки. Передовой отряд оказался в окружении, но продолжал пробиваться к Любани. Утром 28 февраля им оставалось пройти до Любани 4 км. Они прорвались к юго-западной окраине города, но немцы танками отбросили их в лес, за 3 км от Любани. На второй день у окруженной группы кончились боеприпасы и продовольствие, немцы методично бомбили, обстреливали и атаковали наших воинов, но окруженные стойко держались 10 дней, пока еще оставалась надежда на помощь. И только в ночь с 8 на 9 марта 80-я дивизия и 1100-й полк уничтожили тяжелое вооружение, включая пулеметы, и с личным оружием прорвались к своим.

Пока шли бои за Любань, 28 февраля Ставка внесла уточнение в первоначальный план операции. Теперь 2-я ударная и 54-я армии должны были наступать навстречу друг другу и соединиться в Любани, окружить и уничтожить Любанско-Чудовскую группировку врага и затем нанести удар на Тосно и Сиверскую для разгрома Мгинской группировки и прорыва блокады Ленинграда. Начать наступление 54-й армии приказали 1 марта, но она не могла развернуть боевые действия без подготовки, и решение Ставки оказалось запоздалым.

9 марта из Москвы в штаб Волховского фронта в Малой Вишере вновь прилетел К.Е. Ворошилов, а вместе с ним член Государственного Комитета обороны Г.М. Маленков, генерал-лейтенанты А.А. Власов и А.Л. Новиков и группа высших офицеров. Власов прибыл на должность заместителя командующего фронтом. В начале войны он командовал 4-м механизированным корпусом, затем 37-й армией под Киевом и 20-й армией под Москвой, имел репутацию хорошо подготовленного в оперативно-тактическом отношении командира, его высоко характеризовал Г.К. Жуков, а И.В. Сталин считал перспективным генералом. Назначение Власова должно было, по мнению Ставки, укрепить командование фронта.

Заместитель наркома обороны по авиации А.А. Новиков прибыл для организации перед новым наступлением фронта массированных ударов с воздуха по оборонительным рубежам, аэродромам и коммуникациям противника. Для этого привлекались 8 авиаполков из резерва Ставки, авиация дальнего действия и военно-воздушные силы Ленинградского фронта.

Собранные самолеты произвели в марте 7673 боевых вылета, сбросили 948 т бомб, уничтожили 99 вражеских самолетов. Из-за ударов с воздуха немцам пришлось отложить намеченное контрнаступление, но неприятель перебросил к Волхову резервы авиации и в целом сохранил господство в воздухе.

Директивой Ставки от 28 февраля в армиях Волховского фронта были созданы ударные группы: во 2-й ударной армии — из 5 стрелковых дивизий, 4 стрелковых бригад и кавалерийской дивизии; в 4-й армии — из 2 стрелковых дивизий, в 59-й армии — из 3 стрелковых дивизий. 10 марта во 2-й ударной армии в такую группу включили 92-ю стрелковую дивизию с 24-й бригадой, 46-ю стрелковую дивизию с 53-й бригадой, 327-ю стрелковую дивизию с 53-й стрелковой и 7-й гвардейской танковой бригадой, 259-ю и 382-ю стрелковые дивизии, 59-ю стрелковую бригаду и 80-ю кавалерийскую дивизию.

Утром 11 марта эти войска начали наступление на фронте от Червинской Луки до Еглино с целью окружения и взятия Любани. Непосредственно на Любань нацеливались 257-я, 92-я и 327-я стрелковые дивизии и 24-я бригада. Однако отсутствие разведывательных данных о позициях противника, недостаток боеприпасов и полное господство врага в воздухе не позволили нашим войскам выполнить поставленную задачу.

Одновременно со 2-й ударной армией, навстречу ей, перешла в наступление у Погоста 54-я армия Ленфронта и продвинулась на 10 км. В результате Любанская группировка вермахта оказалась в полуокружении. Но 15 марта неприятель перешел в контрнаступление против 54-й армии и к середине апреля отбросил ее к реке Тигода.

 

Командующий фронтом К.А. Мерецков и командарм Н.К. Клыков ввиду слабых наступательных возможностей 2-й ударной армии предложили Ставке три варианта решения вопроса: первый — усилить фронт обещанной еще в январе общевойсковой армией и до наступления весенней распутицы завершить операцию; второй — в связи с приходом весны отвести армию из болот и искать решение на другом направлении; третий — переждать распутицу, накопить силы и уже тогда возобновить наступление.

Ставка склонялась к первому варианту, но свободных войск она не имела. На Волховский фронт в середине марта вновь приезжали Ворошилов и Маленков, но вопрос о 2-й ударной армии так и остался нерешенным. 20 марта во 2-ю ударную прилетел на самолете заместитель Мерецкова генерал А.А. Власов в качестве полномочного представителя Мерецкова, чтобы помочь Н.К. Клыкову в организации нового наступления.

Пока шло второе наступление на Любань, штаб фронта разработал операцию по уничтожению вражеского вклинения между 2-й ударной и 59-й армиями, окружения и взятия Спасской Полисти силами ударной группировки 59-й армии. Из 4-й армии в 59-ю передали для этого 377-ю стрелковую дивизию, а из 52-й армии — 267-ю дивизию, на прежние позиции которой южнее д. Мясной Бор перебросили из 4-й армии 65-ю дивизию.

Первую неудачную попытку осуществить операцию по взятию Спасской Полисти 59-я армия предприняла в начале февраля. Тогда для действия со стороны 2-й ударной армии на соединение с войсками, наступавшими со стороны шоссе, командование 59-й армии направило через Мясной Бор свою 4-ю гвардейскую дивизию, и в конце февраля она еще продолжала вести бои в районе д. Ольховка. Теперь к 4-й гвардейской присоединились главные силы 267-й дивизии. 1 марта 846-й стрелковый и 845-й артиллерийский полки 267-й дивизии начали со стороны 2-й ударной армии наступление на д. Приютино, а 844-й стрелковый полк — на д. Трегубово севернее Спасской Полисти.

Наступление успеха не принесло. После 267-й дивизии Трегубово штурмовала 378-я дивизия, и тоже неудачно. Тогда на смену этим дивизиям провели через коридор два стрелковых (1254-й и 1258-й) и артиллерийский полк 378-й стрелковой дивизии. 11 марта они вступили в бой и начали пробиваться с запада к шоссе, со стороны которого, навстречу им, прорывался третий стрелковый полк дивизии — 1256-й. Бои за Приютино, Трегубово, Михалево, Глушицу и соседние деревни продолжались весь март. Противник неоднократно контратаковал, а в апреле окружил 378-ю дивизию, и остатки ее еле вырвались из кольца.

Район, занимаемый в то время 2-й ударной армией, напоминал по своим очертаниям колбу радиусом 25 км с узкой горловиной в Мясном Бору. Одним ударом по горловине можно было отрезать армию от других соединений фронта, загнать в болота и уничтожить. Поэтому враг постоянно рвался к Мясному Бору. Менялась лишь сила натиска — в зависимости от положения на других участках Волховского фронта.

В начале марта, едва стало ясно, что наступление 2-й ударной армии выдыхается, а для взятия Спасской Полисти сил у волховцев недостаточно, немцы резко усилили давление на коридор сначала с юга — на позиции 52-й армии, а с 15 марта, получив подкрепление, противник перешел в общее наступление на коридор и с юга, и с севера — против 59-й армии. Врага непрерывно поддерживали крупные силы авиации. Наши воины держались стойко, но неприятель вводил в бои все новые войска, в том числе 1-ю полицейскую дивизию СС, легионы голландских и бельгийских фашистов «Фландрия» и «Нидерланд».

19 марта немцы ворвались в коридор с севера и перекрыли его в 4 км от д. Мясной Бор, между реками Полисть и Глушица. Южная группировка неприятеля прорваться к коридору не смогла, там 65-я и 305-я дивизии врага не пропустили. Командование фронта мобилизовало все возможные силы, чтобы выбить немцев из коридора.

Наши атаки следовали одна за другой, в бой ввели даже курсантов, но артиллерийское и особенно авиационное превосходство противника оставалось подавляющим. 23 марта к атакам подключилась переброшенная из 4-й армии 376-я стрелковая дивизия.

25 марта нашим войскам удалось освободить коридор, но 26 марта эсэсовцы снова закрыли горловину.

Бои шли тяжелейшие. Со стороны 2-й ударной армии 26 марта встречный удар нанесли 24-я стрелковая и 7-я гвардейская танковая бригады, а с 27 марта еще и 8-й гвардейский полк 4-й гвардейской стрелковой дивизии. 27 марта в Мясном Бору вновь наметился узкий коридор. С утра 28 марта 58-я стрелковая и 7-я гвардейская танковая бригады с частями 382-й стрелковой дивизии с востока и 376-я дивизия с запада встречным ударом пробили коридор шириной 800 м вдоль Северной дороги.

Вечером 28 марта узкая дорога начала действовать, хотя и находилась под постоянным ружейно-пулеметным, артиллерийским и авиационным воздействием противника. 30 марта небольшой коридор удалось пробить и вдоль Южной дороги, а к 3 апреля коммуникации в Мясном Бору были освобождены полностью. В период мартовского окружения во 2-й ударной армии тяжелые оборонительные бои вела 23-я отдельная стрелковая бригада. Она располагалась на левом фланге армии, и противник пытался через ее позиции пробиться в центр 2-й ударной и разрезать армию на две части, но воины бригады отразили все вражеские ата

 

Мартовское окружение выявило чрезвычайную опасность даже кратковременного нарушения коммуникаций в Мясном Бору. Продовольствие и боеприпасы окруженным пришлось доставлять самолетами. Пищевой рацион в конном корпусе сразу сократился до 1 сухаря в день. Окруженные выкапывали из-под снега и ели трупы убитых и павших лошадей, для охраны живых лошадей приходилось выделять усиленные наряды, чтобы их не украли и не съели солдаты. Уцелевших лошадей кавкорпуса начали эвакуировать в тыл через Мясной Бор.

29 марта началось сильное таяние снега, дороги превратились в грязное месиво. Немцы продолжали прорываться на коммуникации, и борьба за коридор превращалась в рукопашные схватки. Для снабжения войск срочно оборудовали полевой аэродром близ штаба армии у д. Дубовик. Видя тяжелое положение наших войск, немцы стали сбрасывать с самолетов агитационные листовки с пропусками в плен.

В апреле бойцам Мясного Бора стало еще труднее. Из-за весенней распутицы по дорогам не могли ходить даже повозки, и специальные группы солдат и местных жителей носили на себе боеприпасы и продовольствие за 30—40 км. 10 апреля начался ледоход на Волхове, и (пока не были наведены наплавные мосты) снабжение наших войск еще более ухудшилось.

В конце марта штабу 2-й ударной армии и Волховского фронта стало известно о подготовке противником новой крупной операции по окружению и уничтожению 2-й ударной, но, вместо того чтобы обратить на эти сведения должное внимание, командование армии и фронта продолжало завершать разработку новой, третьей, операции по взятию Любани.

Новое наступление началось 3 апреля в 30 км южнее Любани в направлении д. Апраксин Бор. Как и два предыдущих, это наступление не принесло успеха, хотя 54-я армия Ленфронта возобновила с конца марта встречные бои и отвлекла на себя крупные силы противника. После провала наступления генерала Н.К. Клыкова сняли с командования 2-й ударной армией, вместо него армию 20 апреля принял замкомфронта генерал А.А. Власов.

Была начата подготовка еше одного наступления на Любань, на этот раз силами 6-го гвардейского стрелкового корпуса, который начали формировать на базе выведенной в резерв фронта 4-й гвардейской стрелковой дивизии. По живой силе и вооружению корпус должен был превзойти всю 2-ю ударную армию первого формирования и стать главной силой фронта.

Одновременно в конце марта — начале апреля комфронта К.А. Мерецков неоднократно просил Ставку отвести 2-ю ударную армию из болот на плацдарм к Волхову, но вместо этого 21 апреля Ставка приняла решение ликвидировать Волховский фронт. Это было сделано по предложению командующего Ленинградским фронтом генерал-лейтенанта М.С. Хозина и секретаря Ленинградского обкома и горкома ВКП(б), члена военных советов Северо-Западного направления и Ленфронта, члена Политбюро ЦК ВКП(б) А.А. Жданова. Хозин доказывал, что если войска Волховского фронта объединить с войсками Ленинградского под его командованием, то он сможет объединить действия по прорыву блокады Ленинграда.

23 апреля Волховский фронт преобразовали в Волховскую оперативную группу Ленинградского фронта. Мерецкова отправили на Западный фронт командовать 33-й армией. Но вскоре выяснилось, что М.С. Хозин, находясь в Ленинграде, не может уделять должное внимание Волховской группе, и в особенности 2-й ударной армии. Решение о ликвидации Волховского фронта оказалось ошибочным, а для 2-й ударной армии оно стало роковым.

Обстановка в конце апреля во 2-й ударной армии продолжала усложняться. Траншеи заливало водой, кругом плавали трупы, бойцы и командиры голодали, соли не было, не было хлеба, отмечались случаи людоедства. Не осталось ни хлорки для обеззараживания воды, ни медикаментов. Не было кожаной обуви, и люди ходили в валенках. С 26 апреля немцы опять начали прорываться на наши коммуникации. Мясной Бор и соседние леса самолеты противника буквально засыпали листовками — пропусками в плен. 30 апреля 2-я ударная получила приказ занять жесткую оборону. Для снабжения армии ее воины, работая весь апрель по пояс в воде, построили в 500 м севернее Северной дороги узкоколейную железную дорогу от Мясного Бора до Финёва Луга. На ее сооружение пошла колея, снятая с делянок лесозаготовителей у Любина Поля и Мостков.

 

В начале мая 59-я армия пыталась пробить ко 2-й ударной новый коридор, напротив д. Мостки, в районе Лесопункта. Удар нанесла 376-я дивизия, однако враг обошел фланги дивизии и прорвался на коммуникации в Мясном Бору. Пришлось опять пробивать коридор вдоль Северной дороги и узкоколейки, а 376-я дивизия еле выбралась из окружения. Тем временем, в конце апреля — начале мая, по всему периметру расположения 2-й ударной армии (200 км) не прекращались бои местного значения, особенно сильный нажим противник оказывал на позиции 23-й и 59-й стрелковых бригад — на левом фланге и на острие прорыва у с. Еглино.

В эти дни военный совет Ленинградского фронта пришел к выводу о необходимости срочно отвести 2-ю ударную армию на плацдарм к Волхову. Пока Ставка рассматривала данное предложение, М.С. Хозин приказал командованию 2-й ударной армии готовиться к отходу через промежуточные рубежи по плану, составленному командармом А.А. Власовым. Докладывая Ставке план выхода армии, Хозин предлагал также выделить Волховскую группу войск из состава Ленфронта в самостоятельное оперативное объединение, т.е. фактически восстановить Волховский фронт. Тем самым Хозин признавал необоснованность своего прежнего мнения.

В ожидании решения Ставки, Хозин вывел на плацдарм к 16 мая значительную часть кавалеристов, части 4-й и 24-й гвардейских дивизий, 378-ю дивизию, 24-ю и 58-ю бригады, 7-ю гвардейскую и 29-ю танковые бригады. С 17 по 20 мая на Северной дороге был сооружен деревянный настил («жердевка») для удобства снабжения и эвакуации войск, особенно техники

 

21 мая Ставка наконец-то разрешила отвод войск 2-й ударной армии на плацдарм к Волхову через три промежуточных рубежа. Первый рубеж проходил по линии деревень Остров—Дубовик—Глубочка. Второй — у деревни Волосово, станции Рогавка, населенных пунктов Вдицко—Новая—Крапивино. Третий: Пятилипы—Глухая Кересть—Финёв Луг—Кривино.

На первый рубеж отходили войска, глубже всех проникшие в оборону противника в северо-западном направлении: 382-я дивизия, 59-я и 25-я бригады. Одновременно с ними, но сразу на второй рубеж отходили их соседи, расположенные восточнее: 46-я, 92-я и 327-я дивизии, 22-я и 23-я бригады.

Второй рубеж являлся главным. Здесь предстояло занять жесткую оборону и держаться, пока в Мясном Бору не будет пробит надежный коридор. Оборона возлагалась на 92-ю и 327-ю дивизии и 23-ю бригаду.

Через главный рубеж должна была пройти первая арьергардная группа, а также 46-я дивизия и 22-я бригада и следовать вместе с другими частями в район деревень Кречно, Ольховка и Малое Замошье.

Там 2-я ударная сосредоточивалась для броска через новый коридор, который опять намечалось пробить в районе Лесопункта.

Первыми выходили госпитали, тыловые службы, эвакуировалась техника. После выхода из окружения главных сил армии, войска прикрытия отходили на третий рубеж, откуда проходили горловину в порядке очередности, причем последней из состава 2-й ударной армии выходила 327-я дивизия, а за ней следовала от Замошья державшая там оборону 305-я дивизия 52-й армии, чем вывод войск завершался. План был логичен и продуман, но судьба внесла в него свои коррективы.

Рубежи успели оборудовать вовремя: 20 мая немцы на многих участках начали операцию по сужению волховского котла. Однако эти встречные удары были отбиты, 2-я ударная армия не позволила нарушить ее боевые порядки. 24—25 мая 2-я ударная армия начала операцию по выходу из «мешка». Две дивизии и две бригады заняли вторую линию обороны, остальные войска двинулись в район сосредоточения к Новой Керести, где они скапливались на пространстве менее 16 км.

26 мая противник усилил преследование отходивших частей и начал сжимать кольцо вокруг 2-й ударной армии. Войска прикрытия к 28 мая отошли на основной оборонительный рубеж, где заранее были подготовлены дзоты и минные поля. Борьба на этом рубеже продолжалась около двух недель. Узнав об отходе 2-й ударной армии, немцы не только усилили фланговые атаки, но 29 мая бросились на горловину в Мясном Бору и 30 мая прорвались на коммуникации.

Командованию фронта и 59-й армии пришлось отказаться от намеченного нового удара на Лесопункт и бросить собранные войска на освобождение прежнего коридора. В 2 часа ночи 5 июня 2-я ударная и 59-я армии начали без артподготовки встречный бой в районе Северной дороги и узкоколейки. 52-я армия продолжала отражать атаки врага с южного направления, не пропускать его к коммуникациям с юга и не давать соединиться с северной группировкой. Но эта северная группировка отбила наши контрудары и 6 июня полностью перекрыла коридор.

8 июня Ставка наконец-то поняла ошибочность упразднения Волховского фронта. Волховский фронт был восстановлен, командовать им вновь стал К.А. Мерецков. Сталин приказал ему и А.М. Василевскому вывести 2-ю ударную армию хотя бы без тяжелого вооружения и техники. 10 июня в 2 часа ночи 2-я ударная и 59-я армии начали новое встречное наступление. К Мясному Бору были стянуты все наши боеспособные соединения, вплоть до сводных полков кавалеристов 13-го корпуса в пешем строю. Бои шли не прекращаясь, с переменным успехом, но при явном перевесе врага, особенно в артиллерии и авиации.

Тем временем окруженные войска заняли последний, резервный (промежуточный) рубеж по р. Кересть. Положение их было отчаянным — без патронов, без снарядов, без пищи, без больших пополнений они еле сдерживали натиск 4 вражеских дивизий. В полках оставалось по 100—150 чел., бойцы получали в день по спичечному коробку сухарной крошки, и то если удавалось прорваться нашим самолетам в наступившие белые ночи, и все-таки люди держались. В этих боях особенно отличилась 327-я стрелковая дивизия.

19 июня в полосе действий 2-й ударной и 59-й армий в Мясном Бору наметился некоторый успех, но закрепить его не удалось. Только около 20 часов 21 июня, после отчаянных боев, наши войска пробили коридор шириной 250—400 м вдоль Северной дороги и узкоколейки. Начался массовый выход окруженных. Вместе с воинами эвакуировалось по приказу Ставки гражданское население. К 23 июня коридор удалось расширить до 1 км. А тем временем 23 июня немцы пробились за р. Кересть и подошли к штабу 2-й ударной армии у Дровяной Поляны (Дровяное Поле), враг захватил последний аэродром. Расположение 2-й ударной армии немецкая артиллерия уже простреливала на всю глубину, узел связи штаба армии был разбит.

 

К вечеру 23 июня противник опять ворвался в коридор. К.А. Мерецков предупредил А.А. Власова, что фронт собрал для прорыва последние силы и все окруженные войска должны приготовиться к решительному удару. Окруженные взорвали технику и приготовились к прорыву тремя колоннами. В ночь на 24 июня в Мясном Бору был в очередной раз пробит коридор, и в него устремилась 2-я ударная армия. Во второй половине дня 24 июня противник опять захватил дороги и начал методично уничтожать окруженных артиллерийским огнем.

Оценив обстановку, Военный совет армии приказал выходить из окружения по способности мелкими группами. Вечером 24 июня 59-я армия в последний раз пробила коридор шириной до 250 м. Командарм Власов решил, что пора выводить из окружения штаб армии. Он разделил членов штаба по заранее намеченным штабам бригад и дивизий, чтобы они могли выйти вместе с ними. С собой Власов оставил военный совет, особый отдел, начальников связи и штаба армии и охрану штаба (всего около 120 чел.). Они должны были выходить со штабом 46-й дивизии, но не нашли этот штаб, попали под сильный огонь артиллерии и минометов и решили вернуться на прежнее место, где подверглись нападению немецкой пехоты и еле отбились. С Власовым случился психологический шок, он потерял ориентировку во времени и пространстве, не мог правильно реагировать на события.

Между тем в 9 часов 30 минут 25 июня противник окончательно перекрыл коридор. Остатки войск прикрытия и воинов, не успевших пройти коридор, он зажал в смертельные тиски у Малого Замошья и Дровяной Поляны. Утром 27 июня командование Волховского фронта сделало последнюю попытку разорвать кольцо. Попытка не увенчалась успехом. Большинство окруженных погибло, небольшая часть попала в плен, тяжело раненых немцы уничтожили. Отдельные группы и одиночки продолжали выбираться из окружения до ноября, причем некоторые проходили более 500 км по немецким тылам и прорывались в полосе Северо-Западного фронта.

Всего с мая по осень 1942 г. из Мясного Бора вышло 16 000 чел., из них с 1 июня по август — 13 018 чел., с 20 по 29 июня — 9462 чел., с 21 июня по осень — около 10 000 чел. В Долине смерти и в арьергардных боях в окружении в июне погибло 6000 чел. Судьба оставшихся в окружении 8000 чел. неизвестна. Можно думать, что значительная часть из них погибла, остальные попали в плен. Попали в плен и 10 000 раненых, находившихся в окружении в армейском госпитале, медсанбатах и прочие, но почти все они были немцами уничтожены. Всего же за все время операции погибло по нашим официальным данным 146 546 чел. В действительности эту цифру можно с полным основанием увеличить на 10 тыс. чел., включив туда убитых немцами раненых и погибших в окружении после полного закрытия коридора.

Судьбу 2-й ударной армии долгое время многие ошибочно связывали с судьбой ее последнего командующего генерала А.А. Власова. В действительности, прибывший в уже окруженную армию, Власов до последних дней окружения честно выполнял свой долг, по крайней мере как умел. Предателем он стал позже. Когда попытка прорыва не удалась, группа Власова, в которой осталось 45 чел., вернулась на командный пункт 382-й дивизии. Власов по-прежнему находился в шоковом состоянии и командование временно принял начальник штаба армии полковник П.С. Виноградов. Было решено отойти в тыл противника и перейти линию фронта в другом месте.

Отряд двинулся на север, перешел р. Кересть, у с. Вдицко имел бой с немцами. Решили двинуться на запад, за железную дорогу Батецкая—Ленинград, к д. Поддубье. Власов уже снова командовал отрядом. В 2 км от Поддубья остановились на отдых. Здесь отряд по предложению П.С. Виноградова разделился на группы, многие из которых разными путями добрались до своих. Группа командарма Власова (он сам, солдат Котов, штабной шофер Погибко и медсестра, она же шеф-повар столовой военного совета армии, М.И. Воронова) на следующий день — 12 июля, встретила в лесу немцев. Котова ранили, группа через болото вышла к двум деревням.

Котов и Погибко направились в одну из них, где были схвачены полицаями. Власова и Воронову арестовали в соседней деревне.

На следующий день Власова опознал по фотографии немецкий патруль, генерала доставили в штаб группы армий «Север» в поселке Сиверская. На первом же допросе Власов рассказал немцам все, что знал о положении Красной Армии под Ленинградом. Так начался путь его предательства. Дальнейшая его судьба известна — он был повешен на рассвете 2 августа 1946 г. во дворе внутренней тюрьмы МГБ.

 

Советская военная пропаганда намеренно перекладывала на Власова всю вину за неудачу операции — тем самым умалчивалось о многочисленных просчетах Ставки (т.е. самого И.В. Сталина) и Генерального штаба в планировании и руководстве всей зимне-весенней кампании 1942 г. К этим просчетам относится и неумение организовать взаимодействие Волховского фронта с 54-й армией Ленинградского фронта, и планирование операции без должного обеспечения войск боеприпасами, и многое другое, в частности решение Ставки ввести целую армию в узкую щель, едва пробитую во вражеской обороне.

Именно просчеты высшего командования плюс огромное техническое превосходство врага не позволили воинам Волховского фронта завершить Любанскую операцию и прорвать с первой попытки блокаду Ленинграда. Тем не менее героическая борьба 2-й ударной, 52-й и 59-й, а также 4-й армий спасла измученный Ленинград, который мог не выдержать нового штурма, оттянула на себя более 15 вражеских дивизий (в том числе 6 дивизий и одна бригада были переброшены из Западной Европы), позволила нашим войскам под Ленинградом захватить инициативу.

 

После войны, начиная с 1946 г., в Мясном Бору начал поисковую деятельность новгородский краевед Н.И. Орлов. В 1958 г. он создал в селе Подберезье свой первый поисковый отряд «Юный разведчик», а в 1968 г. на Новгородском химкомбинате «Азот» — патриотический клуб «Сокол». Впоследствии «Сокол» явился основой для крупной поисковой экспедиции «Долина», в которой участвуют поисковые отряды из разных городов России. Поисковиками вынесены и похоронены останки тысячи воинов, погибших в Мясном Бору, установлены имена многих из них

 

 

утомил уже всех,понимаю.Достал.

Просто,деревню Мясной Бор я знаю не понаслышке.

Изменено 16 марта, 2005 пользователем Игорь

[Игорь]

там вообще,в Новгородской,земля кровью пропитана.Местные жители(которых я очень уважаю) говорили,что до войны деревни были многолюдны.После войны их не осталось.Мужиков.Вернулись калеки,и то они деревню "держали"

[Chernish]

2Игорь

А я в 1984 г. видел в Новгороде и вокруг храмы взорванные немцами и до тех пор не восстановленные... очень знаете ли способствовало "патриотическому воспитанию"... до сих пор помню... и после этого всякие разговоры про Бивора и изнасилованных немок в Берлине на меня не действуют.. чего они к нам пришли? кто их звал наши города взрывать? Так что я бы открыто признавал все наши зверства в Германии - чтоб неповадно было.. а не прятал голову как страус в песок.. "Кто к нам с мечом придет... по оралу и получит"

[Игорь]

2Chernish

разговоры про Бивора и изнасилованных немок в Берлине на меня не действуют..

признаюсь честно(хоть и не хотел это публично озвучивать), на меня тоже не действуют...