Басни Басовской

[Недобитый Скальд]

О ничтожестве Харальда (2): Басни Басовской

 

Предыстория

Не столь давно обитающее на данном форуме существо, именующее себя Harald,

высказывалось, при обсуждении русскоязычной литературы о Столетней войны, в том плане, что книга Басовской суть панацея от всех бед, и я дескать только злопыхаю на мегакнигу, равной коей практически нет.

Решил разобраться.

 

Для начала сошлемся на реальные авторитеты. Вот высказывание человека, являющегося лучшим в стране специалистом по эпохе Жанне д'Арк и вообще специалистом мирового уровня:

Басовская сама по себе уникальное явление. Человек, ничего ровным счетом не представляющая в научном плане, но возглавляющая кафедру в РГГУ. Всю жизнь переписывающая и переиздающая одну-единственную книжку, большая часть которой заимствована из иностранных публикаций не первой свежести. Да еще ставящая палки в колеса всем, кто, с ее точки зрения, пытается перейти ей дорогу

О.И. Тогоева (с)

 

Ну а теперь о самой книге. Так сказать, читаем с карандашом в руках...

 

Да, в обсуждении учитываться здесь будет только критика с фактами, а не с высосанными из пальца мнениями, как это последнее ни привычно в общении с людьми существу по имени Harald.

 

Итак, название и автор:

Басовская Н.И. Столетняя война 1337-1453 гг. М., 1985; [2-е изд.] М., 2002.

Книга будет цитироваться по 2-му изданию (изданному с подзаголовком - "Леопард против лилии". Вот так, в ед. числе...).

Это второе издание отличается от первого: убранными ссылками на классиков мирового пролетариата, включая военные статьи Энгельса; убранными ссылками на Дельбрюка; добавленным обзором (ни рыба, ни мясо...) взаимоотношений Англии и Франции в 12-14 вв. до Столетней войны; продолженным разделом про историографию. Текст про собственно Столетнюю войну оставлен в первозданном, так сказать девственном виде, как и в издании 1985 года.

Последующие переиздания опуса ничего нового в текст не вносили.

Авторский текст выделен курсивом, в цитатах или кавычками, мои замечания в авторских цитатах выделены квадратными скобками.

 

 

С. 178.

Английская армия «в условиях горной Шотландии» [это при том, что все крупные военные действия велись в равнинной части страны] «приобретала опыт взаимодействия пехоты и конницы».

 

Ничего так, что английские латники в боях всегда спешивались? Отсутствие взаимодействия пехоты и конницы как таковых отсутствовало в принципе.

 

С. 178.

Летом 1337 Эдуард «выдвинул притязания на французский трон и … приказал включить … королевские лилии – в свой королевский герб».

 

Увы, фантазии автора. Лилии включили в герб только в начале 1340 г. одновременно с объявлением Эдуарда королем Франции, что повергло в изумление всю Европу и особенно Папу Римского.

Что касается первого: легенда у Ле Беля и, тем более, Фруассара относила притязания на корону Франции уже к 1337. Вероятно, уже на парламенте в марте 1337 обсуждалась возможность притязаний короля на корону Франции. Но есть факты, опровергающие и это обстоятельство, и легенду у валансьенских хронистов. Во-первых, английское посольство 1337 года должно было обратиться к «превосходнейшему государю, господину Филиппу, блестящему королю Франции». Во-вторых, прокламация Эдуарда (28 августа 1337), адресованная его подданным, называет Филиппа его правильным, королевским титулом. Фраза – «именующий себя королем Франции» – появляется только позднее и только в переписке с императором Людовиком Баварским (от которого эту фразу и переняли).

Только 19 октября 1337 в письменном вызове Филиппу Эдуард обозвал его «Филипп де Валуа», в одних документах именуя себя королем Англии, а Филиппа – «выдающимся королем Франции», в других – признавая себя «королем Англии и Франции». (На всякий случай все эти документы вез один и тот же дипломат.) Однако в дипломатической практике 1337-1339 так и не появилось единого правила – к одному и тому же человеку обращались то «наш французский кузен», то «именующий себя королем Франции».

 

С. 182.

При Бюиронфоссе армии противников насчитывали, «по данным Фруассара, примерно по 40 тыс. человек».

 

Возникает вопрос, какой именно версии Фруассара? Автор, кстати, Фруассара использует исключительно в английском переводе, что, во-первых, довольно странно и некрасиво выглядит, а во-вторых, означает то, что не только теряется ряд нюансов при двойном переводе, но и переводчики англичане не учитывали большое разнообразие версий рукописей Хроник.

Далее, на самом деле простое умножение данных о численности полков у англичан дает 30 тыс. чел., а у французов, пишет Фруассар, было 15 тыс. латников и более 60 тыс. простолюдинов. В Амьенской рукописи французов уже 80 тысяч латников (!) и еще больше 60 тысяч простолюдинов-ополченцев. В рукописи B6 – 40000 англичан и 200 тысяч конных и пеших французов. В других рукописях численность англичан также постоянно колеблется, численность французов (кроме отмеченных выше разночтений) также дается обычно в 16 тыс. латников и 30 или 60 тыс. пехоты.

Что характерно, ни в одной из версий Фруассара нет такого, чтобы численность армий обоих противников была примерно равна 40 тысячам человек.

 

Итак, реальная численность была таковой:

Англичане с союзниками – около 10 тыс. чел. (по заверению самого Эдуарда, целых 15 тыс. чел., что может иметь смысл разве что считая с нидерландскими союзниками).

Французы – около 25 тыс. чел.

И где здесь 80-тысячная армада?

 

Вообще Фруассара я и сам поначалу активно использовал и верил. Но, в отличие от Басовской, я вскоре разуверился в его достоверности, ибо с вердиктом М. Аникиева я совершенно согласен: «Стремясь повествовать о войнах своей эпохи «красивым языком» и «во всех подробностях», он часто будет поступаться исторической точностью и домысливать недостающие факты». Лучше не скажешь.

 

С. 182.

Затем соперники отступили, так и не начав сражения

 

Автор «забывает» уточнить, что отступил, а точнее – бежал в темноте именно английский король.

Также автор не решается признать всю мудрость поступка французского короля, не ставшего атаковать укрепленные позиции англичан и губить армию в бессмысленной атаке в лоб. Он приказал ждать, пока союзники не атакуют сами, что для Эдуарда было бы самоубийством. Поэтому он и скрылся ночью с поля боя.

Далее, хотя сам Филипп уехал в Сен-Кантен, убедившись, что союзники ушли и не собираются возвращаться, но его армия-то осталась на месте, на следующий день изучила брошенные союзниками позиции и только после этого ушла на зимние квартиры.

Как ни расценивай, но в явном выигрыше остался все же Филипп VI. Вот только у автора об этом ни слова. Все как-то больше слова о трусости и бездарности.

 

С. 186. Ни слова у автора о крупном поражении англичан и их союзников под Сент-Омером летом 1340 г. А ведь это была первая серьезная неудача Эдуарда III на суше!

 

Попутно приятно радует то обстоятельство, что опечатки первого издания дословно переносятся во второе и последующие – здесь это «горожанами Рента» (т.е. горожане Гента – а еще точнее, один-единственный горожанин, могу даже имя назвать, ага…), на с. 350 – «города Шатильона» (то есть Кастийона, битва 1453) и т.д.

 

С. 188. Перемирие 1343 года – не «подтвержденное», а совершенно новое, перемирие Малетруа (19 января 1343 – сроком до 29 сентября 1346).

 

С. 189. Неприятно поражает оригинальное представление автора о времени – Ангулем был захвачен (на пару месяцев) англичанами в конце 1345. Одержанная, по мнению автора «одновременно» победа в Бретани датируется июнем 1345. Впрочем, на с. 195 «практически одновременно с высадкой английской армии в Нормандии шотландцы вторглись в северные области Англии» и в октябре 1346 были разбиты при «Невилл-Кроссе» [то есть Невилс-Кроссе]. Англичане, как известно, высадились 12 июля. Рейды на Камберленд произошли в июле и были отбиты северными лордами. Шотландская армия собралась в Перте только 6 октября и вторжение началось следующим днем.

 

С. 189. Не менее оригинальны представления и о географии. Английская армия в июле 1346 высаживается «в районе Шербура»: Шербур вообще-то находится аккурат на другой стороне Котантенского полуострова от пункта высадки англичан.

 

С. 190. Автор полагает, что Филипп VI под Руаном пропустил англичан, «видимо, не считая свою армию достаточно подготовленной».

 

В реальности король (прибыв в Руан примерно 31 июля и занявшийся сбором войск) в начале августа покинул город, планируя встретить англичан южнее Сены. Но где-то 3 или 4 августа он получил известия о вторжении другой армии, англичан и фламандцев, на север страны. Это и заставило его изменить планы, вернуться в Руан (фантазии Басовской, что армия Филиппа «стала на пути англичан», фантазии и есть, обе армии так и не увидели друг друга) и принять решение удержать англичан на линии Сены.

 

С. 190. Автор на полном серьезе рассуждает, что англичане не планировали захват Парижа (что совершенно правильно), но аргументируя это таким же детским заявлением – «В такой успех еще трудно было поверить».

 

К счастью, англичанами тогда правил Эдуард Виндзорский, а не Н.И. Басовская, и аргументы у него были чисто прагматические – штурмовать с усталой и не слишком для этого большой армией, огромный, укрепленный и густонаселенный город, с большим гарнизоном и массами вооруженных жителей, готовых к обороне, имея под боком свежую и с каждым днем увеличивающуюся полевую армию французов, было бы самоубийством.

 

С. 191.

26 августа 1346 г. Филипп VI наконец решился атаковать английскую армию, продолжавшую движение в сторону побережья

 

Объясняю на пальцах.

Английская армия уже второй день как никуда не продолжала движение.

Филипп VI решился атаковать несколькими днями позже, только никак не мог нагнать быстро убегавших англичан. 24-го французы оказались на хвосте англичан, но те успели ускользнуть.

 

С. 191. Самый, наверное, фантазийный участок текста...

Битва при Креси заявляется как «поворотный момент первого этапа Столетней войны».

 

Дальше – больше.

Причины блестящей победы Англии заключались в принципиальных отличиях между двумя встретившимися армиями

 

Французская армия – и феодальное ополчение, и контрактные свиты, и ополчения городов и бальяжей, и иностранные наемники.

Английская армия – и контрактные свиты, и ополчения городов и графств, и иностранные наемники.

Вся разница только в том, что у французов имелись иностранные наемники в количестве значительно большем, нежели у англичан, а у тех, в свою очередь, контрактные свиты включали практически всех латников, тогда как у французов латники по большей части служили как (но тоже оплачиваемые регулярно) ополченцы арьер-бана. Но причина проста – англичанам не имело смысла собирать свое феодальное ополчение. Пока его соберешь, доставишь в порты, довезешь на континент и дождешься противника, традиционные 40 дней службы пройдут. Это не говоря о том, что нелегко было обойти законы, позволяющие феодалам не служить за границей королю. Проще было сразу собирать тех же самых рыцарей и оруженосцев в контрактные свиты и платить им тоже сразу.

Французы же воевали в своей стране, в границах своего государства, что и позволяло им не только обходиться в меньшей степени контрактами (да и то по большей части устными), но и собирать больше латников, чем англичане, которым всегда приходилось учитывать фактор переброски войск через море.

 

В войске преобладала рекрутировавшаяся из свободных крестьян пехота

 

А свободные горожане уже не в счет?

А что касается лучников в контрактных свитах – то их образ лучше всего рисуют баллады о Робин Гуде. Только не те, что о вольных стрелках, а те, что о смотрителях парков и лесов на службе у администрации и местных магнатов. Да-да, тех самых неприятных и ненавистных сочинителям баллад (и их слушателям) дядьках лесниках, которые эти самых свободных крестьян из окрестных сел терпеть не могут (причем взаимно). Вот это и есть первые кандидаты на пехоту контрактных отрядов английской армии.

Кстати, у французов – в войске численно преобладала рекрутировавшаяся из свободных крестьян и, чаще, горожан пехота. Это тоже считать нововведением?

 

Армия находилась под единым командованием короля

 

Не поверите, но у французов то же самое! Причем у них, скажем, два маршала, мэтр арбалетчиков, носитель Орифламмы и коннетабль еще. А у англичан только маршал (а коннетабля в поход не взяли). Это тоже считать нововведением?

 

Отряды рыцарей были, по существу, наемными и подчинялись также королю, а не отдельным феодалам

 

Не поверите, но у французов то же самое!

А если серьезно, то...

Итак. Английский капитан формирует свиту из латников и лучников, которые состоят на плате (наемники, в общем). Эту свою свиту он приводит к лорду. Лорд собирает свою собственную свиту, куда входят и свиты тех капитанов, которые подчиняются ему. Далее, лорды (и их свиты) формируют уже королевскую свиту. Вот и получается просто – лорды подчиняются королю, капитаны – лордам, а воины – капитанам.

 

Теперь посмотрим, что было во Франции. Французский капитан формирует свою свиту из латников и стрелков (в Лангедоке свиты больше, с сотнями пехотинцев, в других областях свиты поменьше, там преобладают латники, т.к. стрелков и без того приведут в королевскую армию городские общины), которые состоят на плате (наемники, в общем). Эту свою свиту он приводит к сеньору. Сеньор собирает свою собственную свиту, куда входят и свиты тех капитанов, которые подчиняются ему. Далее, сеньоры (и их контингенты) формируют уже королевскую свиту. Вот и получается просто – сеньоры подчиняются королю, капитаны – сеньорам, а воины – капитанам.

Вдобавок у обоих королей существует собственный двор, и придворные тоже приводят в войско свои отряды по той же самой схеме.

Найдите десять отличий в приведенной выше схеме!

Итак, автор сморозила очередную ахинею.

 

Постоянные войны в Ирландии, Уэльсе, Шотландии закалили английскую армию и позволили ей добиться определенных тактических успехов, в частности взаимодействия пехоты и конницы, неведомого рыцарскому войску прошлых времен

 

Последняя война в Уэльсе с валлийцами велась в 1294-1295 годах. Интересно, в Англии еще кто-нибудь из ветеранов вообще остался? Даже не в армии, а вообще на свете?

Войны в Ирландии велись постоянно. Но местными англо-ирландскими сеньорами. Они присутствовали в кампаниях 1346-1347, но в мизерном количестве, и уж тем более никакого влияния на тактику не оказывали. Единственное, и то чисто теоретическое воздействие на тактическую мысль англичан могли оказывать вернувшиеся в Британию латники свиты наместника Ирландии – но их были считанные десятки.

Ну и самое главное. За все три валлийских войны с 1277 по 1295 годы было всего две битвы. О них к 1346-му никто, кроме хронистов в монастырях, не помнил. За все время войн в Ирландии в первой половине 14 века – примерно столько же сражений, заслуживающих внимания. О них в Англии помнили в лучшем случае по факту – что были таковые.

А вот Шотландия, другое дело. Лучше б было ей и ограничиться, а не растекаться пустой мыслию по древу.

 

Оставляя в стороне фантастические идеи автора об отсутствии «взаимодействия пехоты и конницы, неведомого рыцарскому войску прошлых времен» (читать надо было не Дельбрюка – ссылки на него в 1-м издании-то есть, а вот начиная со 2-го, они тщательно убраны, включая и фразу с его упоминанием на стр. 191, и весь абзац с мыслями Ф. Энгельса о недостатках феодальной военной организации – он ранее стоял сразу за абзацем о французской армии), снова встречаем гениальную фразу – «взаимодействия пехоты и конницы». Кредо английской тактики, ее зерно, ее основа, ее суть – это именно спешивание английских латников. И при чем здесь пехота и конница?

 

С. 191.

Основу французской армии в то время составляло рыцарское ополчение, распадавшееся на отдельные отряды крупных феодалов, не подчиненные единому командованию

 

Неправда Ваша. Те самые крупные феодалы и подчинялись королю. И не возмущались. Король сказал – выполняем.

 

С. 191-192.

Тактика такой армии определялась индивидуальными качествами рыцарей, не умевших сражаться в пешем строю, презиравших пехоту и военную дисциплину

 

Ничего так, что начиная с 11 столетия западные сочинения постоянно упоминают эту самую военную дисциплину (это не значит, что ее не было раньше, просто источники стали более подробными) и всячески измываются над теми полководцами, которые забывали о ней?

Далее. Пехоту они конечно презирали. И что? Конница всегда пехоту презирала, это уж с древности повелось, и отношение к пехоте свысока сохранялось и в кавалерии регулярных армий.

А насчет неумения сражаться в пешем строю – опять неправда. Уже при Сен-Поль-де-Леон (июнь 1346 г.) французские латники спешились. По некоторым данным, еще при Морле (сентябрь 1342 г.) французы атаковали в пешем строю.

 

С. 192.

Численность войск противников была приблизительно одинаковой — 14-20 тыс. человек

 

Вот тут мы подходим к самой интересной теме. Откуда ноги растут, понятно из 1-го издания. Дельбрюка автор начиталась. А больше ж и нечего было. Конечно, откуда в далеком 1985-м найти что-то поновее книги начала 1920-х годов… Ну а при перепечатке (ах, виноват, сочинении «новой» книги!) менять что-либо было просто влом.

 

Тем не менее французская армия потерпела полное поражение, обусловленное общей отсталостью военной организации страны

 

Существующей только в больной фантазии автора. Понятно, конечно – Маркс и Энгельс всегда с нами. А это уже клиника.

 

Они вели оборонительное сражение на основе сочетания действий пехоты и конницы под четким единым командованием короля

 

Найдёте хоть одного конного английского латника в баталии при Креси, озолочу.

 

Эдуард III применил испытанный им в Шотландии тактический прием, совершенно неизвестный во Франции

 

Видимо, французы надевали черные очки, поголовно, и по этой причине не замечали в упор ни английского построения при Бюиронфосе (они после ухода англичан даже их позицию внимательно осматривали), под Бувином, в Бретани, не слышали рассказов о битвах при Сент-Омере, Обероше, столкновениях в той же Бретани.

 

Он приказал большей части своей конницы сражаться в пешем строю

 

Всей, всей «коннице» приказал. Кстати, многие английские лучники были как известно верхом.

Единожды совравши – кто тебе поверит?

 

Сыграло свою роль продуманное построение английской армии, развернутой на холме вдоль дороги флангом к противнику. Это не позволило атаковать ее широким фронтом

 

Я открою страшную тайну. Атаковать ее «широким фронтом» не позволила география долины. Больше двух километров поперек в самой широкой части не найти. Вот. А если бы Эдуард III и впрямь развернул бы свою армию «флангом к противнику», это было бы одно из самых громких поражений англичан за всю историю. Автор, похоже, не удосужилась проверить собственную карту сражения, где хоть и ляпов хватает, но по крайней мере две первые баталии показаны относительно правильно, фронтом к противнику.

 

Кстати о схеме. Не ткнете ли мне пальцем, где там могут скрываться французские арбалетчики? Только не надо указывать на черный квадратик в конце строя, это нереально.

Обоз англичан, кстати, находился в самом лесу, а не у черта на куличках. Лучники стояли видимо и перед строем англичан, а также и на фланге баталии Нортгемптона (вторая в первом ряду). Собственно, построение англичан остается во многом неясным, и полки могли быть выстроены один за другим, а на два в первой линии и один во второй.

 

К тому же Филипп VI не проявил себя как полководец. Пойдя на поводу у рыцарской спеси и самоуверенности французских феодалов, он не дал армии отдыха после марша и даже не собрал военачальников на совет перед боем

 

Безусловно, Филипп совершил ошибки. Но только не совсем те, которые ему приписывает автор. Да, армии особо отдохнуть не удалось, но и разведку провел, и совет устроил, и мнение выслушал.

 

Не признававшие дисциплины рыцари не дождались перестроения всей армии и начали разрозненные атаки на английский правый фланг

 

Автор похоже явно не в курсе, как проходил бой. Иначе б не мешало подумать, что делали арбалетчики?

 

Медленно продвигаясь на усталых лошадях по мокрому полю, они представляли собой прекрасные мишени для расположившихся на холме и построенных в шахматном порядке английских лучников, стрелявших на 300 шагов

 

Ага, шахматный порядок! Привет, дедушка Дельбрюк! Твое дело живет и торжествует! Понятно, работы таких авторов, как А. Берн, Д. Брэдбери, М. Беннетт – нашему автору недоступны.

 

Далее. Чтоб автор знала, рыцарь в походе ехал на дорожной лошади, а перед боем предпочитал пересаживаться на боевого коня, коего слуга рядом вел на поводу. Чего ему, коню, уставать-то?

 

Мокрое поле – на совести автора. И его идея-фикс. Как мы увидим ниже, автор считает, что дождь шел не только при Креси и перед Азенкуром, но и при Пуатье, что вообще ни в какие ворота не лезет.

 

Фруассар отмечает поразительное отсутствие дисциплины и организации в рядах французского войска, которое атаковало англичан «без всякого порядка»

 

Первая атака, действительно, была сломя голову. Но, вообще-то, Фруассар ладно, а собственная голова-то есть? Ибо совершенно без разницы, в порядке (как это проделывали во всех последующих атаках французы), или же недисциплинированно и без строя французы атаковали бы англичан. Итог был бы одним.

 

На первом этапе боя трагически обнаружилась неспособность французских рыцарей взаимодействовать с пехотой — начавшие отступать арбалетчики были изрублены и потоптаны французской конницей

 

Хитрая вещь – детали, контекст. Не зная его, мы ужаснемся и согласимся – ну какие ж они тупые, французы!

Но есть некоторые нюансы, которые эту картину весьма и весьма меняют, а автор их, разумеется, привести не пожелала. Или не знала, что в общем-то, без разницы.

 

Потери французов были огромны — около 1,5 тыс. рыцарей и более 10 тыс. пехоты

 

О потерях я как-то ужасно долго спорил с одним недоумком на этом форуме, и, честно сказать, снова талдычить былое совершенно нет желания. Скажу одно – автор снова жжот.

 

С. 195-196.

В июле 1347 г. Филипп VI действительно прибыл в район Кале с большой армией (как пишет английский хронист, с ним было “пять тысяч рыцарей и много пехоты”) [Бертон, с. 66]. Однако, дальше произошло труднообъяснимое. Французский король не решился вступить в бой с измученной английской армией. Вместо этого он предложил мирные переговоры, от которых Эдуард III уклонился. Тогда французская армия на глазах потрясенных жителей Кале развернулась и ушла, покинув их на произвол судьбы. Этот позорный шаг Филиппа VI усугубили англичане, устремившиеся вслед арьергарду и отбившие французский обоз

Далее автор, как обычно, глубокомысленно рассуждает (в первом издании – во втором и последующем это всё убрано) насчет любимого Басовской «глубокого различия» позиций «феодальной верхушки» (то есть правительства) и «широких масс населения Франции» (сиречь, быдла и черни).

 

Для начала – вот как звучит в точности цитата из Бертона: «Филипп де Валуа, прозванный королем Франции, с 4 герцогами, а именно Нормандским, Афинским, Лотарингским и Бургундским, и прочими 4 знатными и известными сеньорами, 2 архиепископами, епископом, аббатом Корби, пятью тысячами рыцарей и великим множеством прочих [слово «пехота» здесь отсутствует как класс!!!], и с 1600 знаменами».

Все остальное – тоже враньё.

 

Вот как все было в реальности.

27 июля 1347 г. большая французская армия во главе с королем появилась на высотах южнее деревушки Сангат, в восьми километрах западнее стен Кале.

Факты: Филипп VI располагал 20000 конных и пеших и 7000 рыцарей, согласно Буржуа из Валансьенна (100 тысяч в «Нормандской хронике»), в реальности – 15-20 тысяч воинов, из них 11000 всадников – эту цифру дает Виллани. Причем пехота была немногочисленна – всего одна баталия из шести в армии. Найтон считает, что латников было 2060, а арбалетчиков – без счета, но в его текст, видимо, вкралась ошибка.

У англичан было больше войск, чем у французов – более 5300 латников, 6600 пехотинцев и 20000 лучников. Для наступления – не очень, у французов превосходство в кавалерии. Для обороны – лучше не придумаешь. Двадцать тысяч лучников – это несколько сотен тысяч стрел в минуту, это больше, чем было при Креси. Плюс неподалеку сильный фламандский отряд, прикрывавший Гравелинскую дорогу – будто бы 20000 маркграфа Юлихского (также Бертон упоминает о подходе 3000 фламандцев на помощь англичанам во время мирных переговоров).

Другой факт – география поля боя. Болотистая местность округи Кале абсолютно не годилась для атаки на английские позиции. Единственные подходы к английским позициям с юга или востока – по пляжам и дюнам вдоль берега или по двум проходам сквозь трясину. Обе армии разделяла впадавшая в море речка Ам. И через нее был единственный мост – в деревушке Ньелэ (правый фланг позиции). Англичане укрепили пляжи (Дюнную дорогу, левый фланг) частоколами, вдоль берега выстроились их корабли, набитые лучниками, бомбардами и спрингалдами. Мост Ньелэ оборонял граф Дерби и «множество латников и лучников», несколько тысяч человек. Южнее моста стояла высокая башня, окруженная рвами и снабженная гарнизоном. Севернее ее, за позициями Дерби, англичане и фламандцы стояли лагерем, защищенные земляными укреплениями и рвами пересекавшими любой участок открытой земли.

Ополчение Турнэ штурмом взяло башню, король разослал разведчиков, те вернулись вечером того же дня, но их донесения звучали неутешительно. Не было ни единого прохода к позициям англичан, преодоление которого не обошлось бы без резни, которая превзошла бы все ужасы Креси. Другой местности, столь непригодной для кавалерии, найти было невозможно. Французский флот в полном составе так и не появился под городом, лишь восемь барж Филиппа ле Депенсье из Дьеппа попытались прорвать блокаду, но были взяты на абордаж.

 

И Филипп сделал то, что на его месте сделал бы любой средневековый полководец – пришел к выводу, что спасти Кале ему не удастся. Он простоял на высотах почти неделю. Это время король потратил на попытки с помощью дипломатии сохранить лицо – сначала через кардиналов он добился трехдневного (четырехдневного, по Найтону, но его трактовка предложений французов вызывает сомнения) перемирия, в ходе которого вел переговоры о судьбе гарнизона и жителей обреченного Кале. Французская делегация пыталась гарантировать им жизнь и позволить всем желающим покинуть город со всем имуществом. Также король был готов заключить мир: вернуть Эдуарду всю Аквитанию, но только как фьеф французской короны. Англичане отказались – им этого было мало.

31 июля новая делегация явилась уже с вызовом на бой за пределами трясин в подходящем месте, выбранном совместной комиссией. Эдуард, конечно же, был против, но напрямую отказаться не мог из тех же соображений престижа. Английский монарх писал в те дни: «Наш французский неприятель стал близ Мунжуа, от которого до нашего войска нет и трех лье, и мы можем видеть шатры и домики из нашего означенного войска, и мы надеемся с помощью Господа нашего Иисуса Христа, что мы вскоре примем вскоре участие в добром турнире согласно нашей справедливой распре, к чести для нас и всего нашего королевства, так что мы просим вас искренне молиться за нас». Обе стороны уже почти договорились о битве, но когда французы получили предложение от англичан, они «начали менять свои условия и поднимать вопрос о городе вновь, как если бы откладывали бой». Найтон пишет, что Эдуард «предложил заполнить все рвы и убрать все препятствия кругом осадных линий за свой счет, чтобы французы могли свободно войти и провести свою армию для боя», который, как предполагали, случится 2 или 3 августа, но французы ушли днем раньше. («Нормандская хроника», напротив, отмечает, что англичане и фламандцы воспользовались перемирием, чтобы укрепить свои позиции.) Бертон приписывает инициативу вызова своему королю, после чего французы и бежали. Звучат эти истории весьма сомнительно.

 

Французские источники, впрочем, утверждают, что сам Эдуард (как и следовало ожидать) не принял боя и не вышел из своего лагеря (Фруассар, а также «Нормандская хроника» – ее автор говорит о двух вызовах Эдуарду). Жан де Венетт пишет, что Эдуард пустился на хитрость. Он сделал вид, что хочет мира, и попросил Филиппа VI подождать три дня; Филипп, «получивший плохие советы», согласился, а англичане за это время вырыли огромный ров между лагерем французов и городом, что сделало наступление последних невозможным. Истина где-то между этими суждениями…

Итак, Филипп, видя, что сражаться невозможно и город ему не спасти, поджег палатки и снаряжение и отступил (ночью с 1 на 2 августа).

Что-то о преследовании французов сообщает только сам Эдуард III в послании. Верить ему здесь может только такой твердолобый патриот-англичанин, как Бёрн...

И еще. Что интересно: ле Беля и Фруассара Бёрн критикует, но когда речь заходит о прославлении английского оружия, в ход идет и Фруассар (см. взятие Бержерака 1345 г.). Иными словами, если ле Бель и Фруассар сообщают, что англичане атаковали обоз, что другой письменной традицией не подтверждается (включая самих англичан), им можно верить безоговорочно?

 

Это верно, что еще Жюль Вьяр считал, что англичане, видя, что лагерь свернут и французы уходят, атаковали, отбили у лагерных торговцев вино и провизию, но сами потеряли человек шестьдесят. Однако, первоисточник, хроника Жиля ле Мюизи, сообщает, что в тот день утром французы кутили в лагере, чем воспользовались англичане и напали, но потеряли 60 человек убитыми, и разнеслись по французскому войску оказавшиеся ложными слухи о том, что сам английский король идет сражаться с французским королем. После чего ле Мюизи описывает снятие с лагеря французов и их уход, ничего не говоря о преследовании их англичанами.

 

Судьба Кале была решена – 3 августа город сдался.

 

С. 196.

Басовская на полном серьезе излагает как реальный факт легенду [кстати, придуманную вовсе не Фруассаром, как можно подумать – Фруассар ее всего лишь украл у другого хрониста Ле Беля] о самопожертвовании шести горожан Кале. Тот факт, что предводитель этих шестерых, Эсташ де Сен-Пьер, скорее относился к, как бы мы сейчас сказали, коллаборационистам, мадам Басовской конечно остался неизвестен. Хотя это обнаружил еще Брекиньи в XVIII веке. Вслед за новейшими исследователями Мегленом и Сведбергом можно заключить, что шесть горожан – это действительно исторический миф. Понятно, что Басовская их не читала, но проблема в том, что они ведь не одни. Еще великий похабник, но и великий ум Франции – Вольтер – писал то же самое, а Вольтера совковская наука уважала. А поскольку Басовская на уровне этой самой науки и осталась, стыдно ей да не знать мнение великого критика…

 

С. 198. Если верить автору, в 1348 спешно явился в Кале Эдуард III с войском, чтобы предотвратить захват города французами, и в 1352 англичане отбили новую попытку французов вернуть город.

 

В реальности, первое событие относится к 31 декабря 1349 или даже 2 января 1350 года. В 1348 году французы неоднократно подступали к Кале, но присутствия Эдуарда ни разу не потребовалось.

Что касается событий 1352, то там всё тоже обстояло иначе. Сначала англичане нарушили перемирие, захватив замок Гинь. Возмущенные такой подлянкой французы большую часть года посвятили сначала осаде Гиня, а потом и отвоеванию немалой части марки Кале. Однако, как и в 1351 году, не стоит путать военные действия в марке с осадой самого Кале, которая и тогда, и сейчас не имела место быть.

 

С. 199.

В 1354 г. английский король предложил не просто соглашение о прекращении военных действий, а перемирие при условии передачи ему на условиях суверенитета французского юго-запада. Это было бы решением самой острой проблемы, и поэтому Эдуард соглашался в таком случае отказаться от претензий на французский престол. Но это означало бы отказ Франции от завершения объединения своих земель, создание очага постоянной опасности на ее территории. И поэтому даже сменивший в 1350 г. Филиппа VI на французском престоле его столь же недалекий сын Иоанн II Добрый (1350-1364) отказался от такого условия

 

Оставим характеристику Иоанна II на совести Басовской (вот уж кто действительно недалек…).

Но я чего-то не пойму.

Как известно, в апреле 1354 г. на конференции в Гинее французские дипломаты предложили Эдуарду (а не он – им) и перемирие (до 1 апреля 1355), и передачу ему в полную власть герцогства Аквитания в границах 1323 года плюс Пуату, Лимузен, Мэн, Анжу и Турень, а также город и округ Кале. За это Эдуард отказывался от притязаний на титул короля Франции. К этим условиям он отнесся очень серьезно, и до 1 октября (когда Папа в Авиньоне должен был огласить условия мира) приказал прекратить все военные операции и даже не вредить французам на море. В конце концов стороны все же рассорились (и больше по инициативе французов), но только к концу 1354 г. А тогда на протяжении месяцев французский король вполне даже принимал данные условия.

Вывод: очередная ахинея Басовской.

 

С. 200. Гениальная фраза: о Карле Наваррском –

Он грозил перейти на сторону англичан и в 1356 г. выполнил это

 

Поскольку до 5 апреля 1356 г. он этого так и не сделал, то другой возможности у него в том году вряд ли появилось. Ибо с того самого дня он постоянно находился во французской темнице. И «1356» – не опечатка, эта дата будет повторена ниже. Впрочем, даты – это постоянная больная точка Басовской. То ли от ее лени, то ли по незнанию. Уж не знаю, что хуже…

Конечно, речь идет о 1355 г.

 

И еще – к 1355 г. «Франция ослаблена почти двадцатилетней войной на ее территории»: не считая кампаний на севере (1339, 1340, марка Кале), на границах с Аквитанией и в автономной Бретани, Франция была пока что всерьез затронута войной только во время великого шевоше 1346 года. И в любом случае 1355 – 1339 = 16 лет.

 

С. 200. Армия Эдуарда III в рейде 1355 насчитывала не 2000 чел., как приснилось Басовской, а около 5000, включая гарнизон Кале (1000) и отряд из Нидерландов и Германии (1000).

 

С. 201. Никакого «незначительного успеха в районе Кале» Эдуард не одерживал. Напротив, когда примерно 8 ноября французская армия Иоанна II двинулась из Амьена на англичан, король Эдуард отступил к Булони, а потом и вовсе ретировался в границы марки Кале (11 ноября), французы следовали за ним на расстоянии. Уже 12-го англичане начали грузиться на суда, и примеру своих воинов последовал и Эдуард.

 

Далее, Басовская сообщает, что причиной возвращения Эдуарда «вновь было выступление шотландцев», занявших крепость Бервик.

В реальности, КОГДА Эдуард ВЫСАДИЛСЯ В АНГЛИИ, он узнал, что в его отсутствие шотландцы с французами захватили Берик (в ночь на 6 ноября 1355).

Вот и верь старушке нашей…

 

С. 201. О рейде 1355 мы узнаем много подробностей. И что Черный Принц повел туда 1000 «рыцарей» и столько же лучников [в реальности его армия насчитывала 6-8 тыс. воинов].

И что рейд велся только по землям Аквитании [то есть, получается, принц Эдуард опустошал собственные владения и убивал собственных подданных? А слово «Лангедок», интересно, Басовской что-то говорит?].

И что «были полностью сожжены» Каркассон и Нарбонн [тот факт, что в обоих случаях были сожжены только оставленными жителями неукрепленные толком бурги, а собственно укрепленные части обоих городов – куда собрались жители и гарнизоны – так и остались за французами, не считается?], «опустошены области Бержерак и Перигор» [нормальный человек, глянув на карту похода, тут же убедится, что и городишко Бержерак, и область Периге ну никак не могли быть затронуты им].

 

С. 201-202. А здесь мы снова видим прямую и наглую ложь Басовской –

Уолсингем сообщил, что в английском плену оказалось за короткий срок не меньше 6 тыс. французских рыцарей и даже сам коннетабль Франции

 

В реальности, во-первых, Уолсингем пишет о hominum armorum, сиречь просто о латниках, не говоря уж о том, что численность пленных он явно берет из пальца (причем самого большого и толстого пальца). Во-вторых, «коннетабль» на самом деле Senescallus Regis Francia, иными словами – королевский гофмейстер [это Жан де Шатийон], и он захвачен в плен, по Уолсингему, в 1356 (!) в стычке у Шовиньи 17 сентября, накануне битвы при Пуатье.

Вывод: Басовская явно не читает якобы использованные ею источники. Опять студенты переводили?

 

С. 202.

В конце лета 1356 г. большая французская армия во главе с самим королем выступила из Парижа и двинулась на юго-запад. Форсировав Луару, французы обнаружили, как далеко стали проникать грабительские набеги Черного Принца

 

Опять неправда. Король Иоанн двинулся в Шартр из-под стен сдавшегося где-то в середине августа (или около 20-го) Бретея (восточная Нормандия). В Париж он и не заглядывал. Меньше надо читать одного Фруассара.

Кроме того, сбор армии и начался в Шартре. Наконец, англичане подошли к Туру 7 сентября, когда французы уже были готовы к обороне благодаря переброске войск из-под Бретея.

 

Силы армий были очевидно неравны. При всем разнобое в цифрах, сообщаемых хронистами, ясно, что численность французской армии была по крайней мере вдвое больше

 

У французов около 11 тыс. чел., может чуть больше.

У принца до 7 тыс. чел.

Вопросы?

 

С. 203.

На коленях умолял он Иоанна II принять предложенные Черным Принцем условия: возвращение добычи, пленников и всех захваченных крепостей и городов в обмен на свободный проход в Бордо. Кроме того, предлагалось перемирие на семь лет. Французский король, глубоко уверенный в силе своей армии, по существу, отверг эту возможность бескровной победы на юго-западе. Он потребовал, чтобы Черный Принц сдался ему вместе со свитой и был заточен в тюрьму. Это означало неизбежность боя

 

Как обычно, автор лепит сборную солянку, смешивая разновременные предложения в одну массу и пропуская ряд не менее важных условий.

 

С. 203.

На поле боя вблизи Пуатье пришло ополчение горожан, чтобы помочь своему войску. Однако Иоанн II и его окружение еще жили отмирающими рыцарскими представлениями, согласно которым война между королями — дело знати и ее феодальных дружин. Король совершил поступок, который автор «Хроники первых четырех Валуа» назвал «безумием»,— ополчение по приказу Иоанна было отослано назад

 

Я уже начинаю привыкать к авторскому вранью. Неужели Басовская думала, что никто не проверит ее ссылку?

Господи, какой женский кретинизм…

 

Во-первых, источник пишет буквально так: «… и ему [королю] сдался замок Бретей. Затем отпустил король Иоанн свои общины своих добрых городов. То было безумием как с его стороны, так и со стороны тех, кто ему это посоветовал сделать, как думали многие».

Во-вторых, то, что пишет Басовская – не только ложь, но и чепуха.

 

Ибо Бретей – повторяю, это восток Нормандии, этот замок король осаждал почти месяц, пока тот наконец не сдался. Именно оттуда король Иоанн направился в Шартр, а оттуда в погоню за англичанами. Сразу после сдачи Бретея Иоанн распустил ополчение горожан. И это было совершенно справедливо. Иоанн должен был поспеть за армией принца Уэльского, которая в подавляющей части своей состояла из воинов на конях. А городская пехота была плохо обучена, медлительная, а ее содержание дорого обходилось. В чем король нуждался тогда, так это в «отборных людях», в латниках. Вдобавок, собирая армию поближе к ТВД, король привлек отряды из близлежащих городов. Так, отряд горожан Орлеана участвовал в сражении при Пуатье.

 

Так что – король Иоанн поступил совершенно разумно и умно с военной точки зрения. Роспуск городских контингентов был неизбежен.

 

С. 204.

Более того, им позволили выстроить частокол с единственным очень узким проходом, который французы сначала и использовали для атак

 

Конечно, если б англичане жили на том холме пару лет, они б и выстроили «частокол». Но такой возможности у них не было. К счастью.

 

Поле боя подробно описывает ле Бейкер: «С этими словами он осмотрелся и увидел, что с одной стороны стоит поблизости холм, окруженный зарослями и канавами снаружи, но внутри гладкий, ибо частью он включал пастбище и кусты куманики, частью был засажен виноградниками, а остальное представляло собой засеянные поля; на этих полях, считал он, выстроились французы. Между нашими (людьми) и холмом простиралась глубокая и широкая долина и топь, омываемая ручьем. Баталия принца перешла ручей по довольно узкому броду со своими повозками и оставила долину, заняв холм за болотами и канавами, где они легко укрылись среди кустов, находясь выше, чем противник. Поле, на котором стояли наш авангард и центр, было отделено от возвышенности, занимаемой французами, длинной изгородью и рвом, чей другой конец доходил до вышеупомянутого болота. Граф Уорвик, возглавлявший авангард, удерживал склон вниз до болота. В верхней части изгороди, на расстоянии от склона, находилось некое открытое пространство или отверстие, проделанное извозчиками осенью, на расстоянии броска камня от которого располагался наш авангард, под началом графа Солсбери».

Монах из Малмсбери: «Был там один вход, что на английском языке зовется lipzet». «Нормандская хроника», однако, отмечает «несколько брешей» в этой знаменитой изгороди.

 

С. 204-205.

Французский король попытался применить известный по битве при Креси английский прием спешивания рыцарей. Однако в наступательном бою, который вели при Пуатье французы, он был не новшеством, а слепым подражанием и совершенно не оправдал себя

 

Прием, французам давно уже известный и применяющийся неоднократно в их битвах. Это раз. И самое забавное, что источники приписывают решение спешиться при Пуатье совету шотландца, Дугласа. Это два.

 

Вообще стоит прояснить ситуацию. Как показывает опыт ряда сражений (Морле, Креси, Люналонж), атаковать укрепившихся и усиленных латниками лучников верхом на конях было нереально в массе. А как показал опыт войны, стрельба лучников никогда не была эффективна против спешившихся латников, хорошо укрытых доспехами, в такой степени, как против конных латников, лошади которых не были защищены. И атаки спешенных латников имели большой успех – французы доходили без серьезного урона до английской линии и вступали в рукопашную схватку (Пуатье, Сен-Поль-де-Леон, Орэ), в которой нередко одерживали успех (Кутанс, Ножан-сюр-Сен, Кошерель – кстати последнее сражение смахивает на Пуатье в миниатюре с обратной стороны, в разгар схватки на англо-наваррцев ударил конный отряд бретонцев, как при Пуатье в тыл французов ударил отряд Капталя).

 

С. 205.

Рыцари в тяжелых доспехах атаковали укрепившихся на возвышенности англичан, с трудом передвигаясь по мокрой земле под градом стрел

 

Ужас… Не было ни мокрой земли, ни дождя.

Да и сама атака принца была скорее отчаянной попыткой переломить исход затянувшегося рукопашного боя, в котором скорее брали верх французы.

 

Потери французов насчитывали 5—6 тыс. человек, приблизительно половину из них составляли рыцари

 

Если заменить «рыцари» на «латники», в этой абсурдной фразе появится смысл.

 

Сам Иоанн II в полном соответствии с дорогими ему рыцарскими идеалами продолжал сражаться до последней минуты и позволил захватить себя в плен. Лавры бесстрашного воина были для него дороже интересов государства, которое в трудный момент лишалось главы

 

Оригинально! Не могла бы Басовская подсказать, куда еще мог деться пеший король с поля боя, где нет коня? Дело в том, что королю некуда было бежать. Оставалось сдаваться или биться. Почти никто из воинов его баталии не спасся, лишь горстка добежала до Пуатье – очевидно, из задних рядов.

 

С. 211.

Осенью 1359 г. английский король с армией около 30 тыс. человек высадился в Кале, прошел через Бургундию и осадил Реймс

 

Численность армий – больное место Басовской. Ну, по ее безграмотности в военных делах. Армия 1359 г. не превышала 10-11 тыс. воинов.

 

С. 213.

натиск англичан при каждой хорошо продуманной атаке на Францию разбивался об  упорное сопротивление и стойкость ее жителей

 

Хм. Ничего так, что «наваррская» партия как раз и есть в немалой массе своей те самые города, и в первую очередь – Париж. Если б не их поддержка, англичане не продвинулись бы так далеко по Франции. Вообще, история Парижа – постоянное опровержение тезиса о том, что города были поддержкой королевской власти. Ох уж эта постоянно мятежная чернь…

 

Да, еще, а Басовская в курсе, почему так сильно англичане стремились захватить Кале, а горожане так отчаянно оборонялись? Да потому что этот небольшой город был центром пиратства в Ла-Манше и там годами откладывались награбленные французскими пиратами в проливе богатства.

 

С. 215.

В знаменитой анонимной поэме «Жалобная песнь о битве при Пуатье», содержащей острую критику предательства и трусости дворянства, фактически прозвучал призыв к народной войне. Автор писал, что дофин «должен повести с собой на войну Жака Простака — уж он не бросится бежать ради сохранения своей жизни»

 

Чепуха.

События Жакерии, напротив, лишний раз подтвердили полную никчемность и бесполезность крестьянского ополчения как такового, без поддержки его конницей и стрелками. Жаки горазды были только на жестокости и издевательства над беззащитными дворянскими семьями, и бежали с поля боя, едва столкнувшись с настоящими воинами, даже если те (как в Мо) и были в ничтожном количестве по сравнению с ордами крестьян.

К счастью, никто из государственных деятелей не счел нужным прислушаться к фантастическим советам (в отечественной историографии глубокомысленно воспринимаемым всерьез), наподобие процитированного выше.

 

С. 217.

отмечается большая роль молодого графа Людовика д'Аркура, возглавившего сопротивление в Верхней Нормандии. Под его руководством в 1360 г. была предпринята экспедиция в Англию. Французское войско (около 6 тыс. человек, в основном из городов Нормандии и Пикардии) совершило нападение на побережье Южной Англии не с целью традиционного опустошения, а под флагом серьезной политической задачи. Как пишет хронист, «они страстно хотели освободить из заключения своего сеньора — короля Франции Иоанна II»

 

Вы не поверите, но занялись они (французов кстати было самое большее 2000 чел.) там именно традиционным опустошением. Ага…

 

А то, что они прикрывались при этом лозунгом освобождения короля (что было бы нереально осуществить) – совершенно нормально. Только не охота ли подключить логику, а не только женские мозги а ля старая блондинка?

Король Иоанн где был тогда? Правильно, в Сомертоне, Линкольншир. Французы наши, «спасатели», месье Шип и Даль сотоварищи, где высадились? В бухте Рай, Суссекс. Желающие могут взглянуть на карту.

И если кто-то после этого заявит, что французы плыли отбивать короля, то одно из двух: или это будет конечно не нормальный человек, а только человек типа Басовской, или французы – полные идиоты.

 

Кстати, Луи д’Аркур в этой экспедиции совершенно не участвовал.

 

Разграбив Винчелси, перебив жителей и спалив город, французы были атакованы подоспевшими ополченцами, потеряли триста человек и два корабля, после чего спешно ретировались. На этом нападение на побережье в марте 1360 г. и закончилось.

 

С. 219. Даже в мелочах Басовская ошибается – «900 томов» о библиотеке Карла Мудрого. 917 томов к 1380 году – но это только в библиотеке Лувра (что в общем-то примерно равно книжному собранию Сорбонны). А королевские книги еще хранились в других резиденциях короля – Сен-Жермэн-ан-Лэ, Мелен и Венсенн. Что означает еще несколько сот книг...

 

С. 220.

Собрав значительные денежные средства, Карл V начал готовить новую большую армию (5—6 тыс. тяжело-вооруженной конницы, около тысячи арбалетчиков). Была усовершенствована организация войска, обеспечена регулярная выплата жалованья, улучшено вооружение. Горожане по распоряжению короля проходили специальное военное обучение с целью обороны городов в случае войны. На руководящие посты в армии наряду с представителями родовитого дворянства выдвигались талантливые военачальники невысокого происхождения. Наиболее характерна в этом отношении фигура Бертрана Дюгеклена — рыцаря из Бретани, ставшего в 1370 г. коннетаблем Франции

 

«Наиболее характерна»: читай, «уникальна». Это гораздо лучше соответствует фактам, не так ли?

И вдобавок 2 октября 1370 года коннетаблем стал не просто Бертран Дюгеклен из средней бретонской знати, но Бертран Дюгеклен, герцог де Молина, граф де Сория и граф де Лонгвиль.

Это несколько меняет дело, не так ли?

 

Никто вооружение не улучшал. Организация войска, пожалуй, действительно улучшилась в том плане, что существующие нормы устройства были узаконены королевской волей.

 

Насчет обучения горожан: вот что было в реальности. В 1367 г. Карл предписал своим добрым городам составить списки своих лучников и арбалетчиков и выслать их ему, приказал также этим стрелкам постоянно упражняться, уточнил их вооружение. Ордонанс от 3 апреля 1369 г. был направлен на распространение городских братств лучников и арбалетчиков. Он запрещал играть в азартные игры (в кости, шашки, лапту, кегли, биты, шары и пульки), под угрозой штрафа в 40 парижских су, и призывал упражняться с луком и арбалетом: «И желаем и повелеваем, чтобы означенные подданные наши принялись … упражняться и привыкать к делу стрельбы из луков и арбалетов, в хороших и подходящих для этого местах, в местных городах». Любопытно, что в том же году с другого берега Ла-Манша Эдуард III повелевал, чтобы «каждый (житель) означенного города Лондона, крепкий телом, на праздничном досуге пользовался на отдыхе луками и стрелами … и учился и упражнялся в искусстве стрельбы». Одновременно монарх запрещал подданным заниматься «метанием камней, дерева, железа, шаров, футболом, хоккеем, cambuck (?) или петушиными боями» и подобными «пустыми играми», под угрозой тюремного заключения.

Но не стоит путать профессиональные братства стрелков, существующие в каждом городе, с основной массой горожан.

 

Насчет численности: радует, что латники уже не называются здесь рыцарями – прогресс, конечно…

Теперь о численности. 6000 латников (и это только в одном Лангедойле) – речь идет о финансовом эквиваленте войска. Еще как минимум 2000 латников в Лангедоке.

Но вот что было в реальности. Как пишет Ф. Контамин, изучение счетов казначеев показывает, что каждый из них выплачивал жалованье ежемесячно 760-1160 латникам, т.е. в среднем (так как их было трое, из которых лангедокская управа представляла наименьшую ценность) 2400 латникам в год. А вот арбалетчиков и впрямь было 1000 (возможно, даже 1500). Королевская армия в 3400 человек обходилась казне ежемесячно в 58000 ливров. Речь идет именно о постоянном штате, своего рода регулярной армии, которая не распускалась в мирное время. Можно думать, что на протяжении 1369-1380 гг. Карл V каждый год выставлял для войны с англичанами небольшую, но компактную и мобильную армию из 5200 комбатантов на протяжении четырех месяцев, и 3400 воинов – в остальное время года.

 

Начиная отвоевание своих земель, Карл Мудрый не имел нужды в изобретении нового войска, его армия состояла в основном из тех же латников и пеших либо конных арбалетчиков. Лишь изредка к ним добавлялись лучники (пешие или конные – в начале периода они заменяли арбалетчиков в некоторых ротах латников), сержанты и павезники, выставляемые городскими общинами (от услуг этих последних вообще корона предпочитала отказываться). Кроме этой очевидной тенденции к упрощению категорий воинов, следует отметить очевидное преобладание конницы над пехотой, в отличие от первой половины века. После 1360-1370 гг. пехота играла крайне незначительную роль. Кроме того, примерно с этого времени французские арбалетчики и лучники все чаще становятся ездящими, вероятно, по английскому образцу. В основе же своей армии 1369-1380 гг. состояли из волонтеров, командиры которых нанимались на королевскую службу. Ни в содержании, ни в форме наемных грамот, которые заключались в этот период, не происходило каких-либо значительных изменений

Но разве хоть что-то из этого Басовской известно?

Изменено 30 января, 2009 пользователем Недобитый Скальд

[Недобитый Скальд]

С. 221. Карл V

запретил главнокомандующему вступать в крупные сражения и предписал поддерживать партизанскую войну

 

Насчет первого – а как насчет битвы при Шизе?

Насчет второго – не путать войну малую и войну партизанскую.

Карл просто боялся снова выкупать своего коннетабля – выкуп 1367 года и так составил 460 кг золота. :bleh:

 

А вообще, в чем же заключался этот «новый стиль войны», по выражению Контамина? Прежде всего – осадные операции. Одна за другой английские крепости падали под натиском ядер или золотых флоринов французского короля. А когда с острова приплывали английские армии и устремлялись в шевоше, французы приступали к оборонительной тактике. Теперь, когда англичане не обладали внушительной поддержкой среди самих французов, выдерживать их натиск было гораздо легче. Изобретателя подобных приемов сложно назвать по имени, скорее это коллективные замыслы.

 

А теперь вдумаемся еще раз в строки Басовской – этот гениальный автор ухитрился пропустить за мелочами своей «партизанской войны» самое главное – от англичан требовалось в первую очередь освобождать города и замки, вести осадную войну. А так – засады, атаки на арьергард, мелкие схватки – все конечно прекрасно, но что делать с центрами иностранного владычества за стенами укреплений.

 

С. 223. Опять эта болезнь Басовской – даты…

Бретань стала вассалом Франции по договору в Геранде (апрель 1365). А на с. 230 Эдуард III присваивает себе титул французского короля «3 января 1369 г.» (и это не опечатка!), что на самом деле произошло аж полгода спустя, в июне (меморандум от 3 июня; с 11 июня на печатях английского короля снова появился герб Франции). А вот о подготовке вторжения во Францию с личным королевским участием он действительно объявил уже 18 мая, быстро отреагировав на вести из Парижа.

 

С. 226. Сражение при «Найере» вообще-то состоялось при Нахере.

 

И кстати – где описание этого крупного и знаменательного сражения? Это история войны, или европейской политики?

Уолтер Скотт написал «Рассказы дедушки», историю Шотландии для детей, но с неплохими описаниями сражений с участием шотландцев. Почему бы Басовской не написать «Рассказы бабушки», но не забывая, что война – это … война (с), сиречь битвы, кампании, осады и еще раз битвы. Где описания (нормальные, а не та чепуха, которой удостоилась у нее «большая тройка» битв) где анализ? Сразу видно, писала женщина и писала в России. Хоть бы пример с Энн Керри брала.

Нееет, Басовской до Керри расти и расти, и похоже недорасти уже…

 

С. 231. Очень хотелось бы знать, каким чудом Роберт Ноллис со своей армией в 1370 г. был разбит в Бретани (в реальности Дюгеклен разбил часть его армии у Понвалена на Луаре)?

А также как ухитрился герцог де Молина нанести «значительный урон» войскам Черного Принца в Гаскони в том же году? В конце июня он еще был в Толедо. Прибыв из Испании, он успел повоевать в Перигоре (август) и Карл, узнав о разграблении Лиможа 19 сентября, вызвал графа де Лонгвиля в Париж. Лавры принадлежат тут герцогу Анжуйскому, да и не было особых лавров. Так, несколько городков взяли…

 

С. 232-233.

Выбив англичан из крепости Рошфор, близ Парижа, французы под возгласы «Монжуа! Сен Дени!» с ожесточением сорвали английские знамена и обезглавили пленных англичан. При освобождении Пуатье «оставшиеся верными Франции горожане, увидев знамена с лилиями и войска своего законного государя короля Франции, возблагодарили бога и начали кричать «Монжуа!». Патриотически настроенный автор «Хроники первых четырех Валуа» с гордостью отмечает, что при взятии Ла Рошели в 1372 г. французы победили «гасконцев и англичан, которые считали себя лучшими воинами в мире. И это была победа, завоеванная не знатными, а простыми людьми и бедняками»

 

Итак, мы снова видим безграмотность Басовской и нежелание работать с источниками.

Пример первый, Рошфор: сорвали знамена и убили англичан ПЛЕННИКИ-ФРАНЦУЗЫ, содержавшиеся в крепостном донжоне и решившиеся освободиться, раз все внимание англичан отвлекли штурмующие крепость французы (которые в таком позорном деянии не замешаны – в этот раз).

 

А вообще, что, простите, в этом такого что можно было бы со смаком (совковской закваски) цитировать и, брызгая слюной, восхвалять? Это, увы, нарушение законов войны – а эти правила существовали всегда и везде, что и позволяло хоть как-то регулировать процесс военных действий.

 

Пример второй, Ла-Рошель: Басовская не читала собственных ссылок, иначе бы легко убедилась, что речь идет не о взятии города Ла-Рошели, а о битве при Субизе! Фраза полностью – «Эту победу одержали французы над Капталем, и гасконцами, и англичанами…»

 

Нет, ну такой безграмотности в обращении с фактами не ожидаешь…

 

Дальше у Басовской следует настолько бедное подробностями изложение событийной стороны войны, что придраться невозможно. Только выругаться – как уныло и скучно можно изложить интереснейшие факты.

 

С. 241. Если б Басовская читала собственные источники, легко убедилась, что речь идет не о Джоне Мерсере, но его сыне, Эндрю Мерсере. А это, как говорят в Одессе, две большие разницы…

 

С. 248-249. Филипп Храбрый в 1384 г. был не братом короля, а его дядей.

 

С. 250. 1500 французов в Шотландии 1385 г.

 

Здесь учтены только латники (и, возможно, арбалетчики тоже), но не вооруженные слуги – тоже комбатанты. Поместились они на 183 кораблях.

На с. 251 мы узнаем, кстати, страшную истину: летом 1386 г. французы, оказывается, все еще партизанили на английской границе. – Все б ничего, но уже к декабрю 1385 они все уже вернулись во Францию.

 

Я ж говорил, что у Басовской всегда проблемы с датами… Вот еще подтверждение – Генрих IV был коронован в понедельник 13 октября 1399, а не 10 октября, как на с. 261.

 

С. 255. «Большое шотландское войско» - это одно вторжение. А победа при Оттерберне – это уже другое вторжение и другое войско.

 

С. 259. Шербур наваррцам вернули задолго ДО договора 1396 г.

 

С. 266. Данные о численности англичан, отражавших рейд на побережье в 1405 (это и есть те самые бретонцы, о которых речь ниже), завышены не «возможно», а точно.

Впрочем, типичен для Басовской пиетет к большим цифрам – и неважно, что всегда она ошибается, не желая хоть немножко подумать и ознакомиться с литературой и источниками.

 

С. 267.

Во-первых, точная ссылка № 90 – стр. 170 (!) и 196.

Во-вторых, автор желает создать ложную картину «народного сопротивления». Под «бретонцами» хронист понимает те слои, которые реально управляли данной провинцией – герцог и знать. И если прочитать хронику далее, легко убедиться, что, получив дозволение короля, «бретонцы» собрали 300 кораблей, посадили туда 10 тысяч оруженосцев и рыцарей (тоже «народ»?), присоединили к ним арбалетчиков и прочих солдат, поставили всех их под начало трех знатных сеньоров (тоже «народное сопротивление»?).

И знаете, чем занялись дальше эти «народные сопротивленцы»? Ага, пиратством в проливе, причем напали они на союзников (!), испанские корабли. И только потом атаковали Дартмут – разумеется, неудачно.

 

С. 270. Басовская мило предпочла не упоминать те факты, которые не укладываются в ее картину душевного согласия между Англией, с одной стороны, и Фландрией с герцогом Бургундским, с другой, к 1405 году.

А именно:

набег англичан на остров у Слейса (1404);

захват фламандцами английского епископа (и исповедника Генриха IV) в 1404;

нападение графа де Сен-Поля, вассала герцога, на Марк в 1405;

рейд одного из сыновей Генриха IV на Слейс в 1405, что повлекло за собой созыв Жаном фламандского ополчения (и бюргеры охотно выступили) и призыв на помощь к Антуану Брабантскому;

после этого набега герцог Жан обратился к Ганзе и Тевтонскому ордену с предложением организовать военную интервенцию против англичан, «ибо мы действительно намереваемся атаковать англичан» (июнь 1405);

в 1406 англичане высаживали разведчиков у Остенде (кстати с собакой!), разведывая состояние обороны там.

 

С. 270.

Не спорю, герцог Бургундский в 1406 не проявил особой активности против Кале.

Да, но это не повод для Басовской снова соврать, заявив о его соратнике, герцоге Орлеанском (убыл воевать в Гиени в сентябре), что на «юго-западе развернулись довольно активные военные действия».

Герцог Шарль в реальности не достиг никаких военных успехов и в январе 1407, бросив затянувшуюся осаду замка Бур на Жиронде, завершил эту бесплодную кампанию.

Не спорю, что герцог Жан Басовской не нравится, но зачем постоянно врать, пытаясь представить его в самом черном свете?

 

Кстати, Басовская снова пропускает важный факт, объясняющий причину срыва кампании на севере – королевская казна просто-напросто не оплачивала жалованье войскам герцога Жана (а все собранные деньги были отправлены герцогу Орлеанскому). Равно и король войск не предоставил.

 

С. 270-271. Да, еще: Басовская, высунув язык, пытается снова опорочить Бургундца – «Говоря о подготовке осады Кале [вообще-то, ведя ее активную подготовку – трудно было прочитать письмо Жана Шуза из Сент-Омера?], герцог Бургундский одновременно вел переговоры о подтверждении перемирия с Англией».

 

Здесь нет никакой необходимости думать о какой-либо двуличности: просто-напросто Басовской не мешало бы думать о реальном различии между королевским генеральным капитаном Пикардии, планирующим атаку на Кале, и графом Фландрии, ведущим переговоры о перемирии, о различии между Францией и Бургундией. А равно – не мешало бы переносить представления о патриотизме 20 века на век 15-й.

 

To be continued...

 

Итак, впечатления:

автор не описывает военную организацию противников (нормально описывает, имею в виду, а не рассчитанные на блондинок несколько строк фантазий во сне об англичанах и французах; флоты противником вообще как бы не существуют);

автор не описывает сражения («исключая» - если это можно назвать описаниями – Креси, Пуатье и Азенкур, причем и их описывает с массой фантазий и отсебятины); не описывает тактику сторон;

автор постоянно ошибается, и в первую очередь в датах и в делах военных – скажем, при определении численности армий;

источники (на которые автор ссылается) сама Басовская не читала, а те, которые автор действительно использовала, не оригинальные издания, а в переводе на английский язык.

 

Что мы имеем в итоге?

Слабенький очерк внешней политики стран Западной Европы XIV-XV веков, составленный в марксистском стиле и по недоразумению и слабоумию автора озаглавленный «Столетняя война»...

[Kirill]

moderatorial

2 Недобитый Скальд

Убедительная просьба больше не флеймить!

Каковы бы ни были по вашему мнению качества вашего оппонента, есть только один законный способ их показать: разобрать его посты и источники БЕЗ наездов на тему "ничтожества".

Изменено 30 января, 2009 пользователем Kirill

[Недобитый Скальд]

А, понятно. Ну, что поделать, если он ничтожество и есть? Разве что без документа об этом своем статусе... Кстати сказать, я еще вежлив по сравнению с его филиппиками...

Изменено 30 января, 2009 пользователем Недобитый Скальд

[Берг]

2Недобитый Скальд

Найдёте хоть одного конного английского латника в баталии при Креси, озолочу.

Сам король в конце битвы на коня не сел, случаем ?

Изменено 30 января, 2009 пользователем Берг

[Недобитый Скальд]

Он пешим был. Не путайте объезд им позиций перед столкновением и его расположение на момент сражения.

[vergen]

2Недобитый Скальд

Вопрос - встречал утверждения что английские лучники - были конными лучниками...

т.е. они де стреляли с коня - есть правда в этом?

[Недобитый Скальд]

Они были не horse archers, а mounted archers. В рус. языке правильнее было бы передавать последнее как "ездящие лучники". Кони использовались ТОЛЬКО для передвижения.

[Aleksander]

2Недобитый Скальд

Если оный товарищ выйдет за рамки корректного ведения дискуссии, там наверху есть кнопочка с восклицательными знаками- сообщить модератору. Или просто черкните в личку. Хамства мы не любим, а вам и так фактуры для выбивания пуха и перьев хватит.

А так спасибо за хороший разбор.

[Dirry_Moir]

2Недобитый Скальд

В рус. языке правильнее было бы передавать последнее как "ездящие лучники". Кони использовались ТОЛЬКО для передвижения.

 

Значит, напрасно изобретение драгунов приписывают маршалу Бриссаку...

 

Один вопрос, связанный с уникальностью дю Геклена. Насколько знатным следует считать Оливье де Клиссона? У меня отчего-то сложилось впечатление что он тоже не относится к высшему дворянству.

Изменено 30 января, 2009 пользователем Dirry_Moir

[Aleksander]

2Недобитый Скальд

Вопрос по ходу. В медивале есть такой симпатичный юнит у англофрвнцузов- хоббилары. Всадники на маленьких лошадях. Вы не можете что-то сказать по этому поводу и принимали ли эти всадники участие в столетней войне, какова эффективность.

Кроме того. Мы все знаем знаменитые английские лонгбоу. Про французов обычно пишут про генуэзких арбалетчиков, куда без генуэзцев видимо половина Генуи жила во Франции. И просто про арбалетчиков. Собственно а как обстояло дело с французкими стрелками. Была ли такая разница в матчасти и было ли такое преобладание арбалетчиков. Берна читал(спасибо за рекомендацию в свое время), но он больше внимания уделял английским лонгбоуменам. Кроме того интересен вопрос с пехотой вот в каком смысле. Сражение золотых шпор слишком известное, чтобы пройти мимо. Но как я понимаю французкая пехота совсем мимо такого опыта пройти не могла. Было ли существенное различие нидерландских ополчений с французкими? Пока создается ощущение, что хотя тактика англичан специфична, но целом армии очень похожи друг на друга. А причины английских побед в том, что они в определенное время оказались просто лучше.

[Lestarh]

куда без генуэзцев видимо половина Генуи жила во Франции.

А вторая в Крыму

Пардон, не удержался...

[vergen]

2Lestarh

НЕ НАДО... ПРО В Крым вроде уже давно выяснили...

[xcb]

2vergen

И погибли на Куликовом поле, под сариссами Московских легионов.

[vergen]

2xcb

ну дык если не гнать то вроде их там или небыло, или были но нанятые за генуэзские деньги (из местного населения).

ps. кстати, а у наглийских лучников - были луки с разными по длинне половинками?

[Недобитый Скальд]

2Dirry_Moir

Один вопрос, связанный с уникальностью дю Геклена. Насколько знатным следует считать Оливье де Клиссона? У меня отчего-то сложилось впечатление что он тоже не относится к высшему дворянству.

 

И с родственниками в анкете у него было плохо. Репрессированы в 1937-м...

 

Оливье де Клиссон (1336-23.4.1407). На черни лев стоящий серебряный, с когтями, языком и короной золотыми. Сир де Клиссон и де Бельвиль. Шевалье-баннере в 1371 г., барон в 1376 г. Бретонец. Сын бретонского сеньора Оливье де Клиссона (обезглавлен за измену в 1343 г.) и печально известной Жанны де Бельвиль. В 1358-1359 гг. на английской службе. С Жаном IV Бретонским в 1363-1365 гг. и при Орэ, где ему выбили ударом копья глаз, отсюда и прозвище «Клиссон Кривой» (также прозывался «Мясником» за свою жестокость). Нахера (на стороне Черного Принца). С 1369 г. на службе у Карла V. Наместник Турени, Мэна, Анжу и Пуату (26.8.1371). Кампании в Пуату (1372), Бретани (1373, 1375, 1378, 1379, 1380), наместник Нанта с 1373 г., личный враг Жана IV. С 1.10.1380 или 28.11.1380 г. коннетабль Франции (до декабря 1392 г.). Роозбеке, война с Жаном IV (1393-1395).

 

Понятно, что Бретань - дикая страна, но там все же Клиссон принадлежал к высшей знати.

 

2Aleksander

Вы не можете что-то сказать по этому поводу и принимали ли эти всадники участие в столетней войне, какова эффективность.

 

Могу конечно.

 

Armati - т.е. снабженные защитным вооружением, хотя бы акетоном и латными перчатками (в отличие от nudi) (Powicke M.R. The English Commons in Scotland in 1322 and the Deposition of Edward II // Speculum. 1960. Vol. 35. № 4. P. 561). Еще Ч. Оман предположил, что armati – это хобилары. С ним соглашался Д. Моррис (Morris J.E. [Рец. на:] Crecy and Calais from the Public Records. By Major-General the Hon. George Wrottesley. Reprinted from the ‘Proceedings of the William Salt Archaeological Society’. (London: Harrison & Sons. 1898) // English Historical Review. 1899. Vol. 14. № 56. P. 767). А. Принс уточнил, однако, что armati тоже были верхом, но лучше обеспечены защитным вооружением, чем собственно хобилары (Prince A.L. The Strength of English Armies in the Reign of Edward III // English Historical Review. 1931. Vol. 46. № 183. P. 362. Not. 1). В английских латиноязычных хрониках (у Бертона и Муримута, например), впрочем, armati иногда именуются при описании первых лет Столетней войны собственно всадники-латники – и английские, и германские, и французские (ср.: Oman C.W.C. A History of the Art of War. The Middle Ages from the Fourth to the Fourteenth Century. London, 1898. P. 583). В 1319 г. пятифунтовый класс ополченцев должен был владеть конем, акетоном, бацинетом и пластинчатыми перчатками, «пригодными для хобилара» (Powicke M. Edward II and Military Obligation // Speculum. 1956. № 31. P. 103). По приказу от 27 марта 1335 г. снаряжение хобилару полагалось следующее: лошадь (обычно оцениваемая примерно в 40 шиллингов – Prince A.E. The Army and Navy // The English Government at Work, 1327-1336. Ed. J.F. Willard, W.A. Morris. Vol. I. Cambridge, Mass., 1940. P. 339. Not. 6), стеганка-акетон или пластинчатый доспех (но в 1359 г. вместо них снова появляется обержон, а ранее в сочетании с акетоном у хобилара встречается кольчуга), бацинет или palet (шлем), pisa colerettum (кольчужный воротник), железные перчатки (впервые положены хобиларам в 1332 г.), меч, нож и копье (Powicke M.R. Military Obligation in Medieval England. Oxford, 1962. P. 192). Малоизвестный исследователям приказ от 9 января 1346 г. предписывал хобилару располагать «акетоном, кольчужным воротником, полированным шлемом-палетом, железными перчатками и копьем (cum aketona, pisario, paletto burnito, cirotexis ferries et lancea)» (Calendar of the Patent Rolls. Edward III. Vol. 6. A.D. 1343-1345. L., 1902. P. 427). Кони у хобиларов были «не хорошо закрытые доспехом [т.е. вообще без защитных покровов], а сильные и крепкие»; Гэлбрайт полагает, что кони у armati, в отличие от хобиларов, как раз и были в доспехах (Galbraith V.H. Extracts from the Historia Aurea and a French ‘Brut’ (1317-47) // English Historical Review. 1928. Vol. 43. № 170. P. 206; P. 214. Not. 6).

Как действовали хобилары в полевом сражении, неясно. Традиционное представление о хобиларах, как о ездящей пехоте (Morris J.E. Bannockburn. Cambridge, 1914. P. 95, 101; Prince A.L. The Importance of the Campaign of 1327 // English Historical Review. 1935. Vol. 50. № 198. P. 299; Sumption J. The Hundred Years’ War. Vol. I: Trial by Battle. London; Boston, 1999. P. 66), может оказаться неточным. Прямые указания источников об их спешивании (Heath I. Armies of the Middle Ages. Vol. I. Worthing, 1982. P. 95) и применении в качестве копейщиков рядом с латниками (Ayton A. The English Army at Crécy // The Battle of Crécy, 1346. Ed. A. Ayton, Sir P. Preston. Woodbridge, 2005. P. 178) отсутствуют (Prestwich M. Armies and Warfare in the Middle Ages: The English Experience. London, 1996. P. 135). В последней работе Майкла Прествича высказывается мысль, что хобилары «были легкими застрельщиками, сражавшимися конными» (Prestwich M. Plantagenet England, 1225-1360. Oxford, 2005. P. 254). Ср.: легкий кавалерист или ездящий пехотинец (English Historical Documents 1327-1485. Ed. A.R. Myers. Routledge, 1969. P. 499. Not. 3; Hall B. Weapons and Warfare in Renaissance Europe: Gunpowder, Technology, and Tactics. Baltimore; London, 1997. P. 24). Любопытно, что с 1330-х гг. встречаются и хобилары-лучники (Nicholson R.G. Edward III and the Scots: The Formative Years of a Military Career, 1327-1335. Oxford, 1965. P. 179).

 

французов обычно пишут про генуэзских арбалетчиков, куда без генуэзцев видимо половина Генуи жила во Франции

 

Несколько жили. Остальных нанимали в Италии перед кампанией. "Генуэзцы" термин скорее собирательный.

Скажем, среди "генуэзских" капитанов Карла V были капитаны из Монако, "Мартин из Пармы", "Ги из Пизы", "Франсуа (Франческо) из Неаполя" или "Антуан из Пьяченцы".

В 1373 г. Карл V жаловался, что капитаны генуэзских арбалетчиков удерживают в своих ротах людей разного происхождения, причем бесполезных с военной точки зрения; он велел избавиться от этих элементов и содержать в Лангедойле только 800 арбалетчиков, тщательно отобранных. Смотр в Ницце 2 февраля 1371 г., устроенный казначеем Пьером Скастиссом и мэтром арбалетчиков в Лангедоке Бальдо Дориа, выявил 118 павезников или арбалетчиков капитана Франсуа д’Аквера. В числе их были Жаннен из Меца в Лотарингии, Николя из Германии, Гийом из Малина, Жан Ипрский, Жан Фландрский. Другие явились из Камбрэ, Савойи, Пикардии, Лангра, Лиона, Арраса, Монтелима, Каталонии, Макона, Авиньона, Оранжа, Нормандии, Генуи и Ниццы. В Онфлёре 1 марте 1374 г. коннетабль Ремон Лув предстал на смотр Анри де Крави, заместителя генерального капитана всех арбалетчиков на королевском жалованье Марка Гримальди. Среди 15 товарищей Ремона находились Родриго Фаль из Барселоны, Арно Седаль из Нарбонна, Антонен Пурсель с Мальорки и Лоран Сера из Монпелье.

Другой список "генуэзцев" французской службы 1378 г. показывает реальное происхождение наемных арбалетчиков Франции. Ими командовал Ги (Гвидо) из Пизы, а среди имен встречаются Гийом (Гильельмо), Антуан (Антонио) и Ги из Пизы, Антуан из Лукки, другой Антуан – из Венеции, Мас (Массимо) из Мессины, Ришар (Риккардо) из Неаполя, не считая многих уроженцев Европы, но не Италии! Среди итальянцев, возглавляемых Антуаном Кинаем в том же году, были Даниэль и Пьер (Пьетро) из Венеции, Бернар (Бернардино) из Монако, Жан (Джанни) из Модены и Антуан с Сицилии. В самой Генуе нанимали немало арбалетчиков в горных прибрежных областях Лигурии.

 

P.S. Во время мятежа чомпи во Флоренции среди мятежников оказались ветераны французской службы. Тоже формально они там были "генуэзцами".

 

было ли такое преобладание арбалетчиков

 

Арбалет требует куда меньше навыков и тренировок, чем лук. Поэтому лучники - это больше наемники (шотландцы в 15 веке) или члены особых городских братств стрелков. В остальном преобладали арбалетчики. Правда, слабо обученные (если говорить об ополченцах городов, но этого не сказать о генуэзцах, которые присутствовали в каждой крупной полевой армии вплоть до 1410-х), но зато многочисленные.

 

Сражение золотых шпор слишком известное, чтобы пройти мимо.

 

А потом прогремел еще Монс-ан-Певель и Кассель, доказавшие, что в чистом поле любая пехота бесполезна против конно-пешего противника.

Вся проблема с англичанами заключалась в том, что они были маневреннее фламандцев и в чистом поле их застать было почти нереально, приходилось самим французам атаковать укрепленные позиции, отсюда и все проблемы.

 

Было ли существенное различие нидерландских ополчений с французкими?

 

Да. К примеру, у французов основной упор на стрелков (в первую очередь арбалетчиков), у нидеров - на пехоту с древковым оружием, стрелков у них было очень мало.

 

А причины английских побед в том, что они в определенное время оказались просто лучше.

 

Причина их побед - оборонительная тактика. Застигнутая в открытом поле английская армия, не успевшая укрепиться, как правило была бита. То же самое происходило и на укрепленной позиции, если французы принимали контрмеры против лучников.

 

2vergen

были луки с разными по длинне половинками?

 

Лук то цельный, не составной.

Изменено 2 февраля, 2009 пользователем Недобитый Скальд

[T. Atkins]

2Недобитый Скальд

Лук то цельный, не составной.

Камрад, видимо, имел в виду что-то вроде самурайского лука, где хват для руки был не посередине...

[Недобитый Скальд]

А по-моему, он спрашивал именно про конструкцию...

[Недобитый Скальд]

Харальдушка, ути-пути!!!!....

[T. Atkins]

Да ладно Вам злиться - противник сбег, не появившись.

Зато я знаю место, где кое-кто доказывает, что Столетняя война была "внутренней разборкой дворян-французов"...

[Hornet]

2T. Atkins

Зато я знаю место, где кое-кто доказывает, что Столетняя война была "внутренней разборкой дворян-французов"...

Сцылку в студию

[T. Atkins]

2Hornet

Не знаю, как относится руководство форума к ссылкам на другие ресурсы. Если плохо - пусть потрет, я в обиде не буду, и никакой рекламы делать не хотел:

http://www.gerodot.ru/viewtopic.php?t=13716&start=0

Товарисч уверен,что английская знать XIV века - французы...

[Недобитый Скальд]

Да видел я...

Они действительно носили (многие) фамилии континентального происхождения и говорили на островном диалекте фр. языка.

Только при Генрихе V официальные документы отныне составляются на английском или латыни, франкояз. док-ты составляются только при общении с Гасконью (ну и французским противником). При Генрихе VI администрации уже приходится отыскивать франкоговорящих людей, чтобы читать и составлять франкоязычные документы. С 1420-х гг. в моде письма на английском (и латыни), но их пишут на этом языке уже с 1400 г. (и уже Хоквуд одно из последних писем на родину из Флоренции пишет по-англ.). С 1387 начинают составлять на англ. яз. завещания (последнее завещание на фр. яз. - 1431). К 1440 нормой становится англояз. правовые документы. К 1427 относится последняя франкояз. надгробная надпись. Последним королем, при котором общение на фр. было непременно-обязательным - Ричард II. Уже письма первых лет Генриха IV показывают своего рода официальное ненавязчивое принуждение подданных - писать по английски. Тем более что далеко не все чиновники и клирики понимают по-фр., и английские послы в 1404 жалуются, что говорят по-фр. ровно в той же мере, как и по-еврейски (чего не сказать о латыни).

 

Так что по большому счету для 14 века - действительно, говорим по-французски (разумеется, аристократия, т.к. джентри к английскому прибегает куда чаще).

Но это не делает их французами. Иначе, к примеру, французскому королю можно объявить Роберта Брюса сбежавшим на острова вассалом и отказаться заключать с ним союзные договора (кстати, с РЕАЛЬНЫМ своим вассалом, Джоном Бальолем - он владел недурными землями в Пикардии, королю Филиппу это никак не помешало заключить союз, пока Джон был королем Шотландии).

В общем, тогда главное было не происхождение, а подданство и вассальная принадлежность.

 

Столетняя война превратится в гражданскую войну в 15 веке, когда англичане с бургундцами откусят добрую половину страны, и после заключения договора 1420 формально уже не будет правых и виноватых - у каждой из сторон будет своя правда, и англичане будет активнейшим образом набирать в свои армии французов, а французы - "мятежных подданных" английского короля, шотландцев. Ну а валлийцы за французов сражались уже в 14 веке, хотя хватало их на пару-тройку сотен всего.

[AlSlad]

Насколько я понимаю у Недобитого Скальда претензии в основном к описанию военных действий. В то время как Басовская, емнип, писала в основном об околовоенных составляющих конфликта.

[Недобитый Скальд]

2AlSlad

Недобитого Скальда претензии в основном к описанию военных действий

 

Не только, но к ним - в первую очередь.

 

об околовоенных составляющих конфликта

 

Она вообще ни о чем писала.

Мне вот интересно - война между государствами у нас что уже не включает военные операции (не в 20 или 21 веке)? Какая ж это нахрен война в таком случае?